Самат Сейтимбетов - Второй Шанс [СИ]

— Сдавайтесь!

— Сам сдавайся, предатель!

— Вот, слышишь? — дернул головой Лев. — Бей насмерть, эти куклы псиоников сами не понимают, что делают.

Бабах! Бабах! От окраины парка донеслось два мощных взрыва, земля ощутимо вздрогнула.

— Убить! Убить! Убить! — раздавались крики.

— Вот… дураки, — пробормотал Лев. — Аида, отходим, ты первая, я — второй.

— Есть!

Прикрывая друг друга огнем, они начали перебежки назад, от дерева к дереву. Кто-нибудь с менее богатым опытом не сумел бы проделать такое, но Лев и Аида сумели разорвать дистанцию, убить семерых и отделаться всего лишь двумя ранениями. Внезапно атакующие начали падать со скоростью скошенной травы, а из-за их спин появился Дюша.

— Вот надо было бегать, да? — крикнул сержант, добивая раненых.

— Надо было! — рыкнул Лев, вкалывая стимулятор и делая перевязку Аиде. — Так бы ее совсем убили!

— Да ладно, нас из пушки не убьешь, где уж этим дилетантам, — сержант достал сигарету и сплюнул. — Вот уж воистину, хочешь испортить задачу — поручи ее новичку!

— Ты бы, конечно, предпочел, чтобы они по всем правилам подкрались и изрешетили меня из 20 стволов, — ядовито заметил Лев. — Нехай любимое начальство погибнет профессионально?

— Все равно вы бы, товарищ генерал, насторожились быстрее, чем они сделали коробочку.

— А ты что тут делал?

— Гулял, цветочки нюхал, — развел руками Дюша. — Тут смотрю, вас убивают! Ну думаю, надо вмешаться, все-таки двадцать на одного — как-то маловато для вас будет, возьму на себя.

— Поязви, поязви, — беззлобно заметил Лев. — Молодец, ловко зашел с тыла, а теперь рассказывай, что там делал на самом деле.

— Да за Спартаком следил, — досадливо дернул головой сержант. — О, слышите, помощь уже в пути!

— Без них справились, — проворчал Лев, — хотя толку-то?

— А что, толку не было?

— Да это же подконтрольные, что с них взять? Где кукловод-псионик?

— Вон там, в кустах за двести метров отсюда, — махнул рукой Дюша.

Аида Бакашанова и Лев Слуцкий уставились на него, широко раскрыв глаза. Сержант пожал плечами.

— А чего он спиной ко мне поворачивался?

— Да, это была непростительная ошибка, — глубоко язвительным голосом ответил Лев. — Надеюсь, у него хотя бы руки целы?

— Конечно, товарищ генерал! Всего лишь сознания лишил, ну немножко кости на ногах повредил, чтобы не сбежал резво, подумаешь, мелочь, наша Катюха такое на раз-два лечит, — отозвался Дюша.

Несмотря на из рук вон плохую подготовку покушения, оно имело бы все шансы на успех, не будь Лев сам по себе таким резвым и подготовленным. В сущности, произошла ошибка, вызванная стремлением убрать Льва как можно быстрее. Выход генерала в парк предоставлял настолько удобную возможность, что даже осознавая наличие охраны, псионики решили рискнуть. Нейтрализовать охрану и навалиться толпой, стараясь не убить, так ранить, а потом убить.

Чуть-чуть не хватило, совсем чуть-чуть.

К вопросу о том, стоило ли подставлять свою голову, Лев отнёсся равнодушно, ведь ему и так было понятно, что стоило. Обошлось без «площадных» ударов, и этого было достаточно. Остальное же… ну что ж, псионики были не первыми, кто попадался на провокации и Хитрые Планы Льва.

— Вы ничего от меня не добьетесь, — спокойно заявил захваченный.

Лев, посмеиваясь, смотрел на него. Мужчина, лет тридцати, волосы черные, но, если присмотреться, видно, что перекрашены. Черты лица — никакие, не запоминающиеся, рост средний, одежда обычная, в общем, классика из книг Прежних: наблюдатель неприметный. Имя и фамилию захваченный называть отказался, документов при себе не имел, равно как и оружия, да и вообще чего-либо из вещей, по которым можно было бы что-то о нем сказать. Лев про себя прозвал его «Тихим».

— Я умею останавливать сердце, — заявил Тихий. — Пока сюда приедет бригада медиков, я уже буду мертв.

— У меня есть с собой скальпель, рассеку тебе грудину и проведу прямой массаж сердца, пока не приедет реанимационная бригада, — равнодушно отозвался Лев. — Но что-то сомневаюсь, что ты умеешь останавливать сердце.

— Это почему? — заинтересовался Асыл.

— Ты вспомни, что нам Екатерина толковала, либо психика, либо физика. Этот умеет работать с мозгами, внушать и контролировать, и, следовательно, с физиологией не работает. Зашитых в одежду капсул с ядом не наблюдается, вены себе перегрызть мы ему не дадим, а что касается откусывания себе языка.

Тихий дернулся, но Лев пока просто перечислял.

— То пока он откусит, пока будет захлебываться кровью, мы кое-что успеем предпринять, и медики успеют его спасти. А второй раз откусывать будет нечего.

— Но все равно тогда я вам ничего не скажу! — с некоторым вызовом в голосе заявил Тихий.

— Это не означает, что не сможешь написать, — улыбнулся Лев уголками губ. — А для пыток сойдет и левая рука, там достаточно пальцев. Будешь заявлять, что нечувствителен к боли?

— Не буду, — ответил Тихий, — что ж, вы правы. Сердце я себе останавливать не умею, и боль чувствую, и прекрасно осведомлен о методах экспресс-допросов, и понимаю, что даже если ничего не скажу, вы будете ломать меня долго и качественно.

— Это да, — кивнул Лев, — умельцев хватает.

— В детстве я верил, что люди не воюют с другими людьми, — заявил Тихий.

Учитывая, что он лежал связанный и частично парализованный, заявление его выглядело, как минимум, смешно. Но Лев не стал смеяться, ибо в детстве тоже верил. Действительность оказалась жестче детских мечт, но все же, по мнению Льва, это означало лишь, что к идеалу мечты еще не пришли. По мнению Тихого, которое он не замедлил озвучить, это означало, что люди лживые и подлые существа.

— Но скоро вам всем придет полный конец, — заявил Тихий. — Придут твари и уничтожат вас всех!

— Вас? — приподнял бровь Лев. — То есть то, что ты человек.

— Я не человек! Я лучше! Выше!

— О, даже так? — Лев закурил и дал отмашку помощнику. — Так, Асыл, приступай, а то уже бессвязный бред пошел, сейчас заявит, что псионики будут владеть Землей.

— Да, именно так! Мы будем владеть Землей, но вначале уничтожим людей, уничтожим навсегда, чтобы вы, лживые и мерзкие создания, не смели нас уничтожать.

— Какой любопытный экземпляр, — равнодушно заметил Лев.

— Товарищ генерал, думаю, этот тоже с промытыми мозгами.

— Контроль контроля? Интересно.

— Никто меня не контролирует! — Тихий начал биться, пытаясь высвободиться. — Никто не контролирует!

Он бился, извивался, но это быстро закончилось. Заявив в третий раз, что его никто не контролирует, Тихий внезапно замер, расслабился и вытянулся.

— Какая интересная методика, — заметил Лев, брезгливо морща нос. — Спусковой крючок на повтор фразы, которую ему, несомненно, придется сказать во время допроса. Думаю, он и сам не догадывался о таком.