Дмитрий Зурков - Игра без правил [litres]

Разговор прерывается с появлением фон Тельхейма, но в руке у него вместо кипятка пистолет.

– Не делайте резких движений! Полковник Николаи, я имею приказ арестовать вас по подозрению в предательстве и попытке сговора с врагом! Вы, господин капитан, с этого момента можете считать себя военнопленным!

В комнате появляется Майер, тоже с люгером в руке, и с язвительной ухмылкой направляется ко мне.

– Сдайте пистолет обер-лёйтнанту, кортик можете оставить при себе. Я думаю, вы не настолько глупы, чтобы устраивать здесь бессмысленную драку. Только что в помощь егерям прибыл полуэскадрон гвардейской кавалерии. – Фон Тельхейм поворачивается к Николаи: – Герр оберст, генерал Фальгенгайн хочет выслушать все причины и доводы, толкнувшие вас на этот поступок. Надеюсь, вы также будете благоразумны.

Медленно поднимаюсь из-за стола, так же медленно расстегиваю кобуру и двумя пальцами за рукоять достаю свой люгер и отдаю Майеру.

– Герр оберст-лёйтнант, вас не смущает то, что я прибыл сюда как парламентер? – пытаюсь вразумить неразумного, но тщетно.

– Когда того требуют интересы рейха, я могу пойти на некоторое отступление от общепринятых правил. – На лице подполковника торжествующая улыбка, во взгляде ни капли сомнения. – Прошу на выход. Майер, вы поведете автомобиль…

– Надеюсь, герр оберст-лёйтнант, вы разрешите мне выкурить папиросу? – Останавливаюсь возле крыльца, лезу в карман за портсигаром, не замечая напрягшегося сзади конвоира Майера. Прикуриваю подрагивающими руками только со второй попытки, затем беру прислоненный к крыльцу импровизированный «белый флаг», ломаю ветку и бросаю всё на землю, объясняя свои действия присутствующим: – Вряд ли мне это теперь понадобится.

– Гауптман, со своими егерями и драгунами прочешите окрестности на предмет обнаружения и уничтожения русских, – фон Тельхейм отдаёт распоряжения растерянному Штайнбергу. – Надеюсь, вы понимаете, что от результатов зависит ваша карьера и судьба?..

Майер заводит авто, Николаи садится рядом с ним на переднее сиденье, сзади устраиваемся мы с фон Тельхеймом. Два десятка кавалеристов вскакивают в седла, готовясь сопровождать нас, остальные присоединяются к уже построившимся егерям. Машина трогается с места, и мы едем в неизвестность. Или почти неизвестность.

Гордый оказанной честью, обер-лёйтнант не торопясь ведёт машину, объезжая рытвины… Конвой рысит сзади, а я слушаю звуки осеннего леса, перекрываемые шумом двигателя, и отрешённо смотрю на проплывающие мимо кусты и деревья. Скоро поворот, где надо будет притормозить почти до пешеходной скорости… Ага, вот и он… Качнувшись на ухабе, наклоняюсь вперед и зажмуриваюсь, поэтому не вижу, как на дорогу летит несколько петард, слышу только знакомый чвирк «Атака!». Бабах не настолько громкий, чтобы оглохнуть, но магниевые вспышки ощущаются даже сквозь веки. Такие же хлопки слышны сзади. Пора!.. Открываю глаза, рука уже тянет из-за голенища «оборотень», распрямляюсь, делая руками движение наподобие плавания баттерфляем. Левая ребром ладони ломает горловые хрящи фон Тельхейму, успевая раньше подносимых к лицу рук, клинок в правой уже по рукоять сидит в шее Майера, машина глохнет и останавливается.

– Полковник, не двигаться! – пытаясь перекричать грохот выстрелов, командую еще ничего не соображающему Николаи, выпрыгиваю поверх закрытой дверцы и ныряю в кусты. Травяной бугор справа поднимается, оказываясь Гриней, и протягивает мне «бету». Передёргиваю затвор и выскакиваю обратно на дорогу, но стрелять уже не в кого. Гансы-кавалеристы, не успев сделать ни одного прицельного выстрела, почти все неподвижно лежат на дороге. Ну да, ну да, два мадсена, десяток пистолетов-пулемётов, с двух сторон, с расстояния в пятнадцать метров… Исход вполне предсказуем…

– Командир, ты как? – Михалыч, улыбаясь, протягивает мне лохматку.

– Нормально, всё как по нотам. Спасибо, хлопцы! – Натягиваю камуфляж, достаю из саквояжа фон Тельхейма свой люгер и обращаюсь к оберсту, прозревшему настолько, чтобы видеть двоих «призраков», целящихся в него, и поэтому сидящему очень неподвижно. – Жаль, что наш разговор так закончился, господин полковник. Но сами видите, это не моя вина.

– Капитан… Господин капитан… Возможно ли продолжение разговора?.. В будущем? – Николаи уже пришёл в себя и, к чести для него, может мыслить адекватно.

– Конечно. Сигнал тот же, но теперь встреча будет уже на нашей стороне… Если не боитесь. Мы найдём способ связаться и сообщить о месте. До свидания, господин полковник… Михалыч, уходим, скоро тут будут гости…

Исчезаем в кустах, на бегу строимся в походный ордер и несёмся подальше от рокового для некоторых места. Мы, конечно, круче всех гор в мире, но и противника нельзя недооценивать…

– Теперь я, кажется, на самом деле понимаю, почему вы ничего не могли сделать с его отрядом в прошлом году. – Николаи поднимает взгляд на вошедшего с докладом фон Штайнберга. – Прочёсывание, разумеется, не дало никаких результатов?

– Две или три сломанные ветки и след маленького костра, накрытый срезанным дёрном в двух километрах отсюда. Больше ничего. – Гауптман несколько секунд раздумывает и добавляет: – На этот раз нам повезло, что они не устроили никаких смертельных сюрпризов, хотя и могли.

– Сегодня не тот случай… Готовьте роту к маршу, оставьте Нольда, чтобы дождался санитаров и вывез тела фон Тельхейма и Майера. Идите, Генрих, мне нужно подумать… И вот еще что, пока будем возвращаться в Берлин, вспомните всё, что знаете о гауптмане Гуроффе. Меня интересует абсолютно всё. Что делал, что говорил, особенно – как говорил, ваши впечатления о нём, любые, самые незначительные, нюансы…

Вчера за полдня отмахали довольно приличное расстояние от хутора, когда совсем стемнело, устроили ночёвку, утром, после экспресс-завтрака (брикетик залить кипятком, употребить по готовности, сверху залить горячим чаем), снова быстро, но почти бесшумно ломимся дальше. Мало ли какой шум поднимет герр Николаи, когда придёт в себя, вдруг сочтёт себя обиженным или оскорблённым. А вообще – интересный экземпляр, вчера, пока бежали, долго пытался рассуждать на ходу, но так и не пришёл к выводу, был ли это спектакль, неудачно для немцев закончившийся, или фон Тельхейм действительно сговорился за спиной шефа с кем-то, влияющим на принятие решений и принадлежащим к умеренным «ястребам». Двух неумеренных уже похоронили больше года назад, остались те, кто считает, что надо нас вымотать как следует, а потом свысока, через губу, диктовать условия мира.

Когда готовили операцию, обратный маршрут прокладывал мимо заимки деда Мартьяна, к которому нужно было обязательно попасть. Вторым, неофициальным заданием рейда была эвакуация с острова оставленных там больше года назад прапора и медсестрички из Ново-Георгиевска. Когда уходили, дал слово за ними вернуться, теперь пришло время сдержать обещание. Но сомнения всё же были, и нешуточные. Никакой военной пользы от этих двоих не предвиделось, и в голове постоянно вертелся вопрос, могу ли рисковать группой и успешным выполнением задания ради «подобной мелочи», как было бы сказано великомудрым начальством. Хотя Келлер, зная меня, не стал бы такое говорить.