Юлия Федина - Закат «Солнца» вручную [СИ]

Впрочем, пофантазировать о смысле происходящего начинающему ситху никто не запрещал. Мало того, на борту летящего к джедайскому планетоиду шатла все как-то притихли и ушли в свои мысли. Первой в голову Марека пришла идея об испытании. Это проверка. И окончательное сжигание мостов за спиной. Большим специалистом по истории ситхской педагогики молодой человек не был. Но по его некомпетентному разумению ситхи своим ученикам куда более лютые испытания устраивали. Причем с просто маниакальной регулярностью. Только с образом властного, циничного, но до хатта прагматичного лорда Вейдера это не вязалось категорически. А может Галену просто очень хотелось, чтобы у предстоящей пытки оказался не только воспитательный, но и практически полезный эффект.

Ну, все. Приехали. Слава Великой, на посадочной палубе их встречал только дроид-администратор. Значит, у него есть еще несколько минут пути до конференц-зала, чтобы с мыслями собраться. Да какие тут мысли… Сделал морду кирпичом, и вперед.

— Прошу садиться, господа.

Люк Скайуокер без лишних проявлений гостеприимства сухо указал вошедшим их места за длинным столом.

— Благодарю.

Губернатор Джерджеррод столь же сухо козырнул республиканскому адмиралу, обозначил поклон в сторону юного главы Нового Ордена и демонстративно проигнорировал лысого сморчка, Сноука, кажется.

Расселись. Несколько минут обмена протокольными заявлениями, во время которого Гален Марек старательно изображал внимательного экскурсанта. Смотрел, слушал и помалкивал. Слушать, впрочем, пока нечего, а посмотреть есть на что. Точнее, на кого. Люк Скайуокер на вчерашнего друга и не посмотрел. Только презрение тут ни при чем. Он во все глаза на леди Вейдер пялится. И в Силе на тридцать три замка закрылся. Он знает. Причем не только про отца, но и про сестру. Только он один? Хотя, это едва ли. Гален достаточно хорошо знает Скайуокера, чтобы быть уверенным: скрывать такое от товарищей Люк не сможет.

В душе Марека шевельнулось сочувствие. Парню, которого он почти полжизни считал своим лучшим другом, сейчас ох как нелегко. Привычным волевым усилием Гален попытался было приглушить лишнюю эмоцию. Но остановился. Вспомнилась жесткая усмешка на сухих губах учителя: «перед тем, как душить, убедись, а действительно ли эта эмоция — лишняя».

Гален спросил тогда о том, а какая эмоция не лишняя?».

«Та, что открывает путь к победе».

«Страсть дает мне силу. Сила дает мне власть. Власть даёт мне победу». — отозвался цитатой из Кодекса ученик. Кодекс поменялся, а так все привычно. Поучения гранд-магистра Йоды и прочих учителей Храма на этом обычно и заканчивались. Но не сейчас.

«Можно и так сказать. А можно вспомнить байку про двадцать восемь мандалорских берсерков, которые с саперными лопатками против десятка шагоходов вышли и победили. Как думаешь, без отчаянного боевого куража такое возможно?»

К чему вспомнилось? Причем тут мандалорцы, когда он просто сочувствует человеку, который ему небезразличен, и которому сейчас тяжело. Или не столь важно, что именно ты чувствуешь. Любовь и ненависть могут стать одинаково эффективным орудием в руках того, кто является хозяином своих чувств.

Гален несколько неуклюже потянулся к Люку в Силе. Проломиться сквозь щиты и не пробовал. Просто вежливо постучал.

«Эй, я все знаю. Ты можешь сказать, что это не мое дело, но, по-моему, тебе надо поговорить с сестрой».

«О чем?» — отозвалось в мозгу неожиданно глухо.

«Не знаю. У меня сестры никогда не было».

«У меня, между прочим, тоже!»

«Не ори. Вон твой лысый уже косится: почуял что-то. Просто найди повод выйти и поговорить».

Люк кивнул и разорвал связь. Он наконец вступил в разговор, изобразив вежливую улыбку.

— Мы с благодарностью примем помощь хозяев. Думаю, объем и сроки поставок лучше обсудить господину губернатору с адмиралом и Сноуком. Остальных же приглашаю на экскурсию по Храму.

Собравшиеся с легкостью согласились. Разве что Сноук забросал своего формального руководителя недовольными взглядами, но вслух возражать не стал. На фоне того, что руководство занялось делами хозяйственными, представители бизнеса и нацменьшинств заинтересовались техническими палубами станции, а форсьюзерская молодежь потянулась в собственно храмовый комплекс, желание Сноука присоединиться к последним смотрелось бы слишком подозрительным: не то явный соглядатай, не то скрытый бездельник, которому с серьезными людьми говорить не о чем.

Вот теперь собрать мысли, волю, Силу и силы в кулак. Сейчас начнется самое сложное и главное. Нет, не испытание. Поиск взаимоприемлемого выхода. В возможность которого Гален Марек искренно верил. И не только из-за пресловутого юношеского оптимизма. С этим-то как раз у Галена не очень. Но его личный опыт нахождения по обе стороны назревающего фронта криком кричит: компромисс возможен. Да, ситхи другие. И государство у них другое. Но это же не повод для взаимного уничтожения. Это если о ситуации в целом. А здесь и сейчас он должен показать вчерашним однокашникам, что изменился и изменился серьезно, но не перестал говорить с ними на одном языке. Они могут, а значит должны говорить. Ибо нельзя молчать, когда надо говорить, как и нельзя болтать, когда надо действовать.

Еще одна сентенция нового учителя Галена Марека. Которые Дарт Вейдер в отличие от мастера Йоды не в процессе медитации изрекает, а во время учебного боя в промежутках между ударами выдает. Кратко, но метко получается. Потому как парой-тройкой приемов закрепляется. И вообще, Гален уже понял главное: не страшно, когда лорд Вейдер ругается, страшно, когда он шутит.

За внезапными мыслями об учителе Марек и не заметил, как они очутились в тренировочном зале джедаев.

— Ты что ли теперича Старкиллер? — лениво повернулась к Галену Мара.

— Типа того, — не стал возражать тот.

Слово из песни не выкинешь. Придуманного пафосного прозвища Гален немного стеснялся. Но лорды-призраки считаться с чьими бы то ни было чувствами вовсе не склонны. Мало того, имеют обыкновение оттоптаться на чужих глупостях и слабостях. (Так что про Старкиллера знал уже весь Коррибан, а как только что стало понятно — не только он). А Марек научился скрывать неловкость от нового имени и воспринимать его если и не с гордостью, то с равнодушным и чуть ироничным спокойствием.

— И как оно там, на темной стороне? Нервишки сильно пошаливают?

— А это мы счаз проверим! — заорал из дальнего угла Колар-младший.

В Марека полетели заряды сразу трех тренировочных дройдов. Два отбил, от третьего уклонился.

— Нехило ситх свою «шестерку» дрючит! Говорят, киборг не признает никакого оружия, кроме боевого сейбера, даже на тренировках.