Константин Калбазов - Сверкая блеском стали… [litres]

– Да. Та еще картина.

– Вот и решили мы, что я пока поживу в Гришиной петроградской квартире.

– Резонно. Погоди, тогда получается, он тебе и авто оставил, – всполошилась женщина.

– Тетушка, я, конечно, та еще оторва, но не умалишенная – в таком положении самой садиться за руль, – рассмеялась девушка.

Они проговорили еще минут десять, когда веранда наполнилась дразнящим ароматом свежей выпечки. Девушка возбужденно заерзала в кресле, протянув навстречу корзинке дрожащие руки.

– О бо-оже-э, Капитоновна! Твои ватрушки! Как я по ним соскучилась.

Алина с вожделением схватила корзинку, поднесла к лицу и шумно вдохнула, наслаждаясь ароматом. И вдруг ее лицо стало испуганным. Нет. Ею овладела паника. Она прошла сквозь горнило не одного сражения. Имела ранения. Испытывала неподдельный страх. Ее бросало в жар и холод. Но ни разу она не терялась и всегда четко знала, как следует поступить. В те же моменты, когда она была в смятении, тело само делало все необходимое, без участия разума. Сейчас же…

– Что с тобой? – всполошилась Анна Олеговна.

– Тетя, у меня там мокро, – повернув к Роговцевой лицо с выпученными глазами, растерянно и испуганно пискнула она.

– Спокойно, девочка. Все нормально, – прилагая усилия, чтобы самой не удариться в панику, произнесла женщина. – Все через это проходили. Пришел и твой черед. То наша бабья доля.

– Но как же так? Ведь еще неделя.

– А ты ребеночку не указ. Пришло время – вот наружу и просится. Ничего не бойся, девочка. Все так и должно быть. Капитоновна, повели нашу красоту в ее комнату. Егор! – позвала она через плечо.

– Здесь я, Анна Олеговна, – выходя из каретного сарая и вытирая тряпицей руки, отозвался слуга.

– Бегом за Павлом Валентиновичем. Скажи, у нас тут роженица.

– Ох, мать честная! Я мигом, – заметался было по двору старый слуга.

– Да не мечись ты, как наседка, – окликнула его жена, ведя Алину под левую руку. – Время, чай, есть. Запрягай да в экипаже езжай. Доктора ить еще и сюда привезти нужно.

– А? А-а-а. Ага. Я мигом! – Выкрикнув это, мужчина скрылся в сарае.

– Вот мужики. Ну как дети малые. Это еще твоего нет, красота ты наша. Вот уж кто бы козликом тут скакал, – заметила Капитоновна.

– Гриша не такой. Он страху не знает, – всхлипнув, возразила будущая мать.

– Э-э, не-э. Это он против ворога витязь. А против бабьих дел страх в них во всех сидит, – не согласилась служанка, что тут же поспешила подтвердить и Роговцева, аккуратно поддерживавшая племянницу под правую руку.

Подтверждение этих слов прибыло буквально через полчаса, хотя Алина этого и не видела. Да и не до того ей было. Обливаясь потом от натуги и страха, под присмотром многоопытного доктора она пыталась исторгнуть из себя своего первенца.

Зато Владимир Олегович метался по усадьбе словно зверь в клетке. Не забывая при этом костерить на чем свет стоит своего дражайшего зятя, коего не оказалось рядом, когда в нем есть нужда. Н-да. Ну, положа руку на сердце, нужда – она такая… Бояться вместе – оно всегда легче, чем в одиночку. Четырехлетний Василий не в счет. Вика отправилась помогать при роженице. Егор Карпович куда-то запропастился.

– Владимир Олегович, прими.

О! Не пропал старый слуга. Ходил куда-то. Хм. Судя по бутыли, за своей настойкой. Она у него забористая и одновременно мягкая. Сейчас это подойдет куда лучше, чем коньяк или водка.

– Ну, чтобы все сладилось, – коротко провозгласил Карпович, и они разом опрокинули по соточке.

– Что-то больно слабая у тебя в этот раз настоечка.

– Порядок с крепостью, – морщась, возразил слуга. – То тебя страх за дочку держит.

– А. Ну, может, и так. Плесни еще.

– Это мы завсегда.

Успели выпить и по третьей, когда наконец появилась Виктория и осуждающе покачала головой.

– Пьете, храбрецы.

– Я лучше где-нибудь повоюю. Оно как-то попроще будет. Кто? – даже не сомневаясь в том, что с дочкой и ребенком все в порядке, поинтересовался Дробышев. С таким лицом дурные вести не приносят.

– Девочка. Будет папке головная боль, коли в мамку уродилась, – поправляя прическу, ответила она. – Ну а тебя поздравляю, дед.

– А? Девочка. Внучка. Дед. Карпович, наливай. Вика, ты как, с нами?

– Да лейте уж. Признаться, натерпелась страху. Рана ведь у нее нешуточная была, мало ли как все. А она, почитай, и не мучилась. Легко девочка пришла в этот мир.

– Ну так дай бог, чтобы и дорога у нее была легкой, – заключил Карпович, поддержанный четой Дробышевых.

– Разрешите, господин подполковник?

– Заходи, Игнат. Здравствуй.

Золотарев не чинясь поднялся из-за стола и прошел навстречу старинному другу. Егоров, видя, что начальство в кабинете в единственном числе, также сбросил маску официоза. Закрыл за собой дверь и крепко пожал протянутую руку.

– Ты прямо с полигона? – поинтересовался подполковник.

Звание он получил полгода назад, как и новое назначение. С того же времени был назначен начальником отдела, курирующего работы над новым оружием и места дислокации установок, уже заступивших на боевое дежурство. Игнат же по излечении превращался в его правую руку.

– Скорее уж из лаборатории, – проходя к столу и присаживаясь, подтвердил Егоров.

– Ну? Что скажешь? Как прошли испытания?

– По световому коду пришло сообщение два один два.

– Ч-черт! – возбужденно выдал Антон.

– Угу. Все подробности, разумеется, неизвестны. Нужно дождаться точных сведений от наблюдателей на месте. Самолет с бумагами, наверное, уже в пути. Но похоже, что все прошло строго по графику и «Тюльпан» поражен.

Это был не просто успех, а настоящий прорыв. Установка из Петрограда нанесла удар малым зарядом по движущемуся судну за полторы тысячи километров, в Азовском море. Координаты, скорость и направление движения «Тюльпана» были переданы по световому коду. Правда, успешным оказался только один из трех запусков. Эти три попытки потребовали несколько часов из-за несовершенства связи. Но оно того стоило.

– Ты вообще представляешь, что это означает? – расплылся в улыбке Антон.

– Это означает, что нам необходимо еще не одно испытание. А значит, и задействование под нас линии спецсвязи. Но, черт возьми, я понимаю.

– Это нужно отметить.

– На доклад не побежишь?

– Приказа о незамедлительном докладе у меня нет. Продолжаем работать в штатном режиме. Вот когда Соболев сумеет повторить такое, тогда уж можно будет и спешить с докладом, – разливая по стопкам коньяк, ответил подполковник. – За успех?

– За успех, – поддержал друга Игнат. – И когда думаешь санкционировать повторные испытания? – закусив шоколадом, поинтересовался Егоров.

– На то, чтобы все утрясти, уйдет дня три. Так что готовьтесь.