Юрий Корчевский - Спецназ всегда Спецназ [сборник litres]

На обратную дорогу ушло часа два: резона спешить, бежать не было. Жаль, конечно, что затея с бульдозером сегодня сорвалась.

Партизаны ждали его у шлюза, как и договаривались. От холода носы у них покраснели, а Саше было жарко. Он отмерил сегодня ногами верных двадцать пять – тридцать километров.

– Все, парни, идем на мельницу, ночевать.

– Батька, ты же вроде на какой-то коробчонке обещал заявиться? – спросил Сергей.

– Сорвалось.

Осенью темнеет быстро, и к мельнице они добрались уже в сумерках. Хоть и нежилое помещение, а все же стены и крыша, защита от ветра.

Поужинали консервами и сухарями.

– Чайку бы горяченького! – мечтательно вздохнул Настусь.

– Ага, с кусковым сахаром вприкуску и с баранками, – поддержал его Василь.

Саша и сам бы не отказался от горячего – все-таки они совсем пацаны, мечтают о сладком. Саша попытался вспомнить, когда партизаны пробовали сахар или вообще сладкое в последний раз, но не смог. Вот ведь балда стоеросовая! Соль и консервы взяли у немцев со склада, а о сахаре забыли. А ведь он там наверняка был, немцам сахар по нормативам положен. Только о сладком не вспомнил никто.

Оставив часового, они улеглись спать.

В полночь Саша проснулся и пошел, что называется, «до ветру». Немного постоял на природе, пока глаза к темноте привыкли.

Недалеко от него раздался хруст веток. Странно, ветра нет… Донесся тихий говор. Янек, что ли, явился? Чего же он тогда ночью это сделал? И с кем говорит?

Пригнувшись, Саша метнулся в здание мельницы и коротко приказал часовому:

– Буди ребят. – Сам растолкал Сергея: – Снаружи неладное что-то, готовь пулемет.

Партизаны проснулись уже все.

– Оружие к бою, только тихо. Настусь – к этому окну, Часлав – сюда. Юзик, ты наверх. Мы с Сергеем держим дверь.

Быстро и бесшумно партизаны заняли свои места.

Снаружи, по каменным ступеням, раздались осторожные шаги. Может, их и слышно не было бы, если бы не подковки – сапоги были явно немецкие. Но в принципе у всех бойцов отряда были такие после диверсии на шоссе.

Медленно и тихо отворилась дверь. Хоть и ночь, но в здании мельницы было темнее, чем на улице, и потому в дверном проеме высветился силуэт немца. Главное – стальной шлем на нем слегка поблескивал и шинель была немецкого покроя. На Янеке шинели не было, а стальных шлемов вообще не было ни у кого из партизан.

Не раздумывая, Саша дал по немцу очередь. Вспышки выстрелов ослепили его самого.

Немец завалился на пороге, забаррикадировав своим телом открытую дверь. Раздался какой-то металлический стук – видимо, немец ударил оружием по камню. А память услужливо подсказала – так стучит граната при падении.

Саша только рот открыл, чтобы предупредить своих, как сверкнула вспышка и грохот заложил уши. И сразу, как по сигналу, со всех сторон по мельнице ударили автоматы и пулеметы.

Пулеметов, судя по звуку выстрелов, было два. От впивающихся в стены пуль летели щепки, при попадании в камень или металл пули звонко щелкали. Все пространство здания наполнилось перепуганными летучими мышами. Беспорядочно пометавшись, они стали вылетать в окна и двери.

– Как крысы с тонущего корабля бегут! – зло процедил Сергей.

Партизаны пока огонь не вели. Что толку жечь патроны, если противник не виден в ночи?

Стрельба стихла, и партизаны услышали, как снаружи на ломаном русском языке крикнули:

– Рус, стафайся! Вы окружены!

– Хрен тебе! – прокричал Сергей.

Саша лихорадочно соображал, как им выбраться из ловушки. Ведь это он привел группу к мельнице. Стоп! Сначала ему показал здание Янек. Он должен был сам явиться, а заявились немцы. Предал? Или немцы после диверсии на шлюзе прочесывают местность вокруг канала? Небось разозлили, растревожили партизаны осиное гнездо!

Он повернулся к Сергею:

– Дверь под прицелом держи, я сейчас, – и метнулся на второй этаж. Юзик, сидевший у окна, испуганно дернулся в его сторону.

– Спокойно, свои… Что видно?

– Толком ничего. Похоже – силы стягивают, вон там фары синие светили, – Юзик показал рукой направление.

Саша осторожно выглянул. Темнота, не видно ничего. И главное – он не знал, что там, за мельницей. Доверился Янеку – хоть бы спросил, есть ли за мельницей дорога или там лес?

На втором этаже два окна, и находятся они довольно высоко над землей. Беззвучно спрыгнуть не получится, к тому же не видно, что на земле под окнами, а то ведь так и ноги поломать недолго. Веревку бы сейчас – попробовать спуститься. Но нет веревки. Хотя… Ведь у него в сидоре провода, которые к подрывной машинке подсоединяются. Чем они хуже?

Только Саша подошел к лестнице – спуститься на первый этаж, как там грохнул взрыв, следом – второй… Запахло взрывчаткой, потянуло дымом.

Он рванулся вниз. В двери мельницы ворвались несколько немцев.

Уже с лестницы Саша дал длинную очередь. Немцы упали, не успев выстрелить в ответ. Вот суки, через дверь гранатами закидали!

На первом этаже царил хаос – все было перевернуто, в беспорядке лежали трупы немцев и партизан. Саша подобрался к Рогозину. Сержант был мертв, голова размозжена осколками гранаты. Парни тоже не подавали признаков жизни.

Саша подхватил пулемет и поднялся на второй этаж. Здесь безопаснее, нет двери, хотя окна тоже позволят забросить гранату. Только темнота мешает и высота – от окон до земли метров семь.

– Что с нашими? – спросил Юзик.

– Все полегли.

Из-за кустов пустил струю огнемет. Пламя на миг осветило местность.

Саша направил ствол пулемета на огнеметчика, но пулемет молчал. Саша попытался передернуть затвор, но его заклинило – видимо, осколки гранат повредили трофейный «МГ». Саша выбросил бесполезное оружие в окно. Черт! Он же забыл взять на первом этаже сидор с проводами! Он колебался. Их осталось двое, а у немцев появился огнеметчик.

Первый этаж мельницы сложен из камней, и ему огонь не страшен, а вот второй – из бревен. Подожгут ведь, сволочи!

Надо идти за проводами.

Быстро перебирая ногами, Саша спустился вниз. Лестничный пролет внезапно осветился пламенем, и раздался душераздирающий крик Юзика. Струей пламени огнеметчик угодил в окно.

На высокой ноте крик Юзика оборвался.

Итак, он остался один.

Саша подобрался к двери и дал автоматную очередь. Автомат неожиданно смолк – кончились патроны.

Саша обшарил карманы парней, нашел два полных магазина и заменил свой пустой. Так, с патронами не густо.

Впотьмах нашел свой сидор и поднялся наверх. Там уже горел пол, и едкий дым не давал дышать. Но самым паскудным было то, что оба окна были освещены пожаром. Теперь через них не выбраться – он будет виден.

Саша сплюнул от досады и спустился вниз. Держать под прицелом окна и дверь одновременно было затруднительно. А немцы могут подобраться поближе и повторить трюк с гранатами.