Юлия Федина - Концерт для нервов со скандалом в тональности форс-мажор [СИ]

Дарт Вейдер не ответил. Он просто терпеливо наблюдал за тем, как в глазах учителя гаснет огонь расплавленного золота. Но совсем человеческими они еще не стали. Значит, неконтролируемая ярость еще плещется на дне души повелителя. Хотя, по меркам последних месяцев он уже вполне адекватен.

— Ну, чего ждешь? Придумал как убить, убивай!

Дарт Сидиус активировал меч и шагнул навстречу взбунтовавшемуся ученику. В глазах вновь заколыхались отсветы желтого огня. Но младший ситх не шелохнулся. Просто продолжал держать барьер. Несколько безответных наскоков на невидимую преграду, и Палпатин окончательно сдулся. Отключил меч и сварливо пыхтя и шаркая ногами направился к трону.

— Решил заморить меня в этой клетке голодом? — теперь серые глаза Шива Палпатина полны злой самоиронии.

— Нет, повелитель.

— Тогда чего ты намерен делать, ученик?

— Договариваться.

— Что?!

— Договариваться. Повелитель, много лет я не давал вам повода усомниться в моей преданности. Клянусь, я остаюсь верным вам и сейчас. Только с некоторого времени вы перестали делать разницу между верностью и покорностью. А быть бездумно покорным я не умею. Уж извините. В этом проблема. И ее надо решать. Только я не готов вас убить. Да, наверное, я плохой ситх. (я и джедаем был так себе). Будь я настоящим ситхом, я бы жаждал вашей смерти. А я не могу. И не только потому, что мне на фиг не сперся ваш трон. Хотя, и поэтому тоже. Но главное в том, что я не хочу убивать того, кого когда-то считал старшим другом, почти отцом…

— Что ты несешь, щенок?!

— Помните, мне было лет двенадцать. Вы несколько раз водили меня в летнюю кафешку в парке возле Сената. Там еще было фруктовое мороженое в виде разноцветных шариков. А молоденькие официантки шушукались, обсуждая, похож ли сын, то есть я, на отца, то есть вас. Мне их ошибка льстила, а вас забавляла. А еще вам было приятно. Вот только названия той кафешки я не помню. Странное что-то.

— «Зеленый огурец». Кафешка называлась «Зеленый огурец». Ты еще спрашивал, что такое огурец и бывает ли он зеленым, или это фигура речи.

— Вот видите, вы тоже про это помните.

— Вздор!

— А в пятнадцать я как-то в очередной раз поругался с Кеноби, ушел шляться по Корусканту и первый раз в жизни напился в хлам. Ох, и хреново мне было… Вы нашли меня блюющим в кустах. Сила Великая, как вы на меня тогда орали! На марионетку, которая нужна исключительно для дела, так не орут. А еще вы же в тот раз едва не спалились. Только похмельный синдром и юношеская самоуверенность помешали мне задуматься о том, откуда у ни разу не одаренного канцлера весьма специфическое умение выводить алкоголь из организма форсюзера. Вы меня тогда так почистили, что Оби-Ван и не учуял ничего. Зачем?

— И к чему ты все это вспомнил?

— Не знаю. Может, к тому, что пока нам удавалось гасить вспышки ярости друг друга. А что, если у нас сорвет крышу одновременно? С этим надо что-то делать.

— Знаешь, что?

— Не знаю. Скорее, что-то чувствую. Вот вы сегодня впервые не смогли пробить мой щит. Щит, чисто случайно созданный не яростью, а желанием защитить тех, кто дорог. Не мной созданный. Я просто как-то сумел встроиться. Поймать волну.

— Полагаешь, боль и ярость реально сублимировать в нечто, более позитивное, при этом преумножать свою силу?

— Не знаю. Но вы же сами все видите.

— Да уж, вижу.

Дарт Сидиус вновь, теперь со спокойным любопытством начал осматривать, едва ли ни обнюхивать, все еще сдерживающую его преграду.

— Я вот думаю, — осторожно подал голос ученик. — Сила ситха в его страсти. Так почему мы, словно джедаи, ограничиваем свои чувства? Из всего спектра берем только то, что нас самих и калечит…

Сидиус, который всегда ценил в ученике меч, а не мозги, скептически хмыкнул, но не перебил.

— Вот я и думаю, привезенные мной одаренные — не мясо для разделки. С ними можно попробовать выстроить иные отношения. И вообще, сколько можно делать вид, что Силы не существует? Ситхи захватили власть в галактике, строят свою империю. А выйти из подполья как-то забыли…

Кажется, последняя мысль была озвучена зря. Император обиженно фыркнул. Но сказать ничего не успел. Потому что в распахнувшихся дверях возник директор Айсард. Все те же несколько предписанных церемониалом шагов и коленопреклоненная поза.

— Ну? — недовольно зашипел на него император.

Директор СИБ быстро поднялся и шагнул к Палпатину с активированным планшетом в руке. Но налетел на невидимую для неодаренного стену.

— Решили заразить его величество дагобским гриппом вашей дочери? — съехидничал, прикрывая тем самым неловкость ситуации, Дарт Вейдер. Благо, из-за медленно закрывавшихся дверей слышалось явственное «абчхи!».

Император Палпатин тем временем поудобнее устроился на троне, а Дарт Вейдер образовал «окошко» для передачи вышеупомянутого планшета. Текст оказался не шибко длинным. Император справился с ним весьма быстро.

— Балбес в курсе?

Кивок в сторону Вейдера. Настроение императора в процессе чтения заметно улучшилось. Чего не скажешь об остальных.

За несколько часов до этого в кабинете директора СИБ раздался вопль.

— Дура! Ну, какая ж ты дура!

Арманд Айсард некоторое время просто не мог выговорить ничего более внятного. Иссан поняла только, что в его руках оказалось так толком и неоформленное дело Люка Скайуокера и Леи Органы.

— Дарт Вейдер знает? — наконец выдавил из себя глава службы имперской безопасности.

— Что знает?

— Что Люк и Лея — его дети, дура!

— С чего ты взял… — опешила, готовая уж заорать на разбушевавшегося папашу Иссан.

— С того, сарлакк тебя сожри, что Энакин Скайуокер — это имя Дарта Вейдера!

— Ну, и что орать-то? Ну, не знает он этого пока. Надо будет, так узнает.

— Как бы поздно не оказалось. Если лорд уже сволок малолеток повелителю….

Арманд только за голову схватился. Думать о том, что произойдет, если лорд Вейдер узнает о своих детях после того, как их растерзает император, очень не хотелось. Но, судя по данным о состоянии его величества, такой вариант представлялся наиболее вероятным.

— Милорд их вроде бы к себе в замок отправил, — испуганно пискнула Иссан.

— Точно?

— Вроде бы… У меня номер комлинка Леи есть. Она мне, когда на «Опустошитель» с Дагобы возвращались, сбросила.

— Какой комлинк, если они во внутренней тюрьме что замка, что дворца?!

Уже опомнившаяся от потрясения и взявшая себя в руки Иссан совсем собралась возразить насчет того, что милорд едва ли запер малолеток в своем подвале, но тут запищал ее комлинк. На экране коммуникатора высветился только что помянутый номер.

— Лея Органа звонит!

— Так чего замерла?! Отвечай!