Алексей Свадковский - Игра Хаоса. Книга четвертая [СИ]

Мантикора одним прыжком преодолела расстояние между ними и с размаху полоснула когтями. Амсет лишь в последний миг успел увернуться от смертельного удара, а мантикора, не теряя времени, атаковала вновь. Смотритель пустошей вскинул руки, и в ассирэя ударила зеленая молния, бессильно погасшая в щите света, вспыхнувшем перед могучим зверем, а Амсет вновь был вынужден спасаться от атаки, уворачиваясь от когтей и зубов. Мантикора беспрерывными атаками не давала ему времени что либо предпринять и стены реальности, оковы материального мира все больше давили не него, подтачивая силы и выталкивая в тонкий мир, откуда он когда-то был призван. С трудом увернувшись от очередной атаки и осознав, что от новой может и не сумеет уйти, Амсет перестал противиться давлению реальности и соскользнул назад на план Смерти, оставив своего противника возмущенно рычать.

Еще какое-то время ассирэй возмущенно рычал, вызывая на бой трусливого врага, посмевшего от него скрыться, но тот так больше и не появился. И, гордый своей победой, могучий зверь направился к выходу – вызов на этом уровне бросить ему не осмелился никто.

Дорога до цели не отняла у меня много времени. Подойдя к шахте подъемника, не имевшему внешних дверей, я отпустил разбуженного бедолагу досматривать сладкие сны, пристегнулся к тросу охотников, и, выдохнув, начал подъем наверх. Я очень устал, и морально, и физически. Склепы высосали у меня все силы без остатка, и только близкая встреча с друзьями, возможность увидеть Саймиру, придавала мне сил на последний рывок.

Подъем завершен. Перешагнув порог шахты, вышел в пустой коридор. Короткий взгляд вокруг глазами гракулы – поблизости никого. Нет сил даже обрадоваться удаче. Я активировал Диск Перехода, и марево разрываемой реальности тонкой пленкой затянуло коридор. Спустя пару долгих, как вечность, мгновений, по ту сторону я увидел огромные, полные безумной надежды глаза Саймиры, державшей в дрожащих руках вторую половинку Диска. Шаг вперед. Еще. И я заключил в ее в свои объятья.

— Ты уверена, что это поможет?

Найрен смогла лишь еле заметно кивнуть, тяжело дыша. Будучи не в силах что-либо сказать, я еще раз с сомнением посмотрел на девушку, и взял алебастровую статуэтку в руки.

Наемницу ранили всего день назад, когда они пробивались сквозь третий уровень. Пустяковая царапина на щеке, которую воительница даже не стала лечить, сейчас превратилась в огромную рану на пол лица, обезображивающую девушку и доставляющую ей невыносимую боль. Помочь ей пока не смогло ничто: зелья лечения и регенерации лишь ненадолго снимали боль и замедляли гниение, а имеющееся противоядие оказалось бессильно. Сейчас пострадавшая половина лица распухла и была похожа на здоровенный лиловый чирей, готовый лопнуть в любой момент. Девушка горела в лихорадке и была безумно слаба. Если ничего не предпринять, жить ей осталось недолго.

Найрен пришла в сознание, лишь, когда я вернулся к своей команде, перенесшись сразу в небольшой лагерь, разбитый в разграбленном склепе недалеко от лестницы на нижние уровни. Не знаю как, но девушка вынырнула из омута забвения и боли, когда я зашел ее навестить. Она посмотрела на меня глазами, полными отчаяния, а потом протянула эту дурацкую статуэтку, морщась от боли и едва различимо шепча просьбу о помощи. И вот итог — сейчас я сижу перед умирающей девушкой с бесполезным хламом в руках.

Быть может, когда-то эта каменная вещица действительно могла исцелять, но сейчас в ней не ощущается ни капли магической силы. Просто бесполезный мусор, не способный ни на что. Своей новоприобретенной способности различать вещи, отмеченные силой, я доверял. Но ее глаза… Эта отчаянная надежда… Что ж, если мне придется строить из себя клоуна, чтобы хоть как-то ей помочь, я готов.

Осторожно приложив статуэтку к ране, я, остро ощущая нелепость происходящего, громко произнес: «Исцелись!». Чуть подержав статуэтку, я уже хотел ее убрать, как вдруг почувствовал, что что-то происходит. Мои руки и статуэтка в них слабо засветились, но в моем новом зрении было заметно, что источник сияния — перчатки и медальон. От лица Найрен потянулись тонкие, похожие на маленькие разряды молний, нити силы и устремились к перчатке, растекаясь по ней и впитываясь внутрь. Вместе с этим безобразная опухоль стала на глазах спадать, исчез темно-бурый нарыв. С каждым мигом ранение становилось легче. Увлеченный и удивленный, не отрывая глаз, я смотрел на изменения, слабо понимая, что происходит. Единственное, что я мог предположить, так это влияние дара Паладиуса. Похоже, тот свет, что мне оставил Ульгард, сейчас исцеляет Найрен. Наверное, ранившее ее оружие несло на себе какое-то темное проклятье, и там, где оказались бессильны привычные хаоситам способы исцеления, Свет, встретив своего старого врага, оказался на высоте.

Тем временем перчатка на руке светилась все сильнее, а боль и отчаяние уходили из глаз девушки. Уже исчезло прерывистое дыхание, и лицо воительницы начало приобретать нормальный оттенок, когда в палатку заглянула Саймира, привлеченная моим световым шоу. Озадачено замерев на пороге, она не знала что сказать, лишь удивленно хлопала глазами, попеременно смотря то на меня, то на абсолютно здоровую Найрен. Убедившись, что на лице не осталось даже следов отвратительной раны, я, еще растерянный, протянул бесполезную на самом деле статуэтку девушке:

— Удивительно мощный артефакт, береги его! – я старался говорить уверенно: мне не хотелось раскрывать Найрен, что именно ее исцелило. Пусть думает, что это сделал бесполезный кусок камня.

Та, так ничего и, не заподозрив, бережно убрала статуэтку в поясной карман:

– Я приобрела ее у настоятеля храма Гурэла на Искамероне, отдав ему товаров почти три тысячи дайнов. Он тогда сказал мне, что эта статуэтка способна исцелить любые раны, и снять наложенные врагом проклятья. И теперь я вижу, что это оказалась одной из моих самых выгодных покупок в жизни.

Саймира, все еще не пришедшая в себя от увиденного, изумленно спросила:

— А почему ты не попросила помочь меня или Меджеха? Да даже Саа-Шен и тот не отказался бы тебе помочь!

Найрен вскочила с одеяла с улыбкой на лице и счастливо закружилась по палатке, радостно смеясь. Она подбежала к анир и, приобняв ее, пропела:

– Потому что это только человеческая магия, зверолюдям она не доступна. И хватит вопросов – я исцелена, твой ненаглядный Рэн вернулся, мы, наконец-то, собрались все вместе! Мы живы и возвращаемся домой! Поэтому давайте устроим праздник назло всем мертвецам этих гиблых Склепов. Я хочу музыки, огня и танцев!

Вспомнив про события последних дней, про мои блуждания в этих проклятых всеми богами могильниках, я как никогда готов был ее поддержать. Меня уже мутило от одного только вида этих стен.