Юлия Федина - Джедай почти не виден [СИ]

Чернобыль встречал нас абсолютной, непроницаемой темнотой. Такой бескомпромиссной ночь бывает разве что на глухих лесистых планетах. А тут центр густозаселенного, в меру урбанизированного континента. Здесь это не символ девственности мира. Это, пожалуй, знак беды. Подобное чувствую не только я. Шатл уже отпустил Хипа и сам опустился рядом, а люди не торопятся не просто выходить, но и разговаривать. Мои уткнулись в дисплеи коммуникаторов, сканируя обстановку вокруг. Вполне ничего, кстати. Фонит, конечно, но на уровне, с которым доспехи гарантированно справятся. Местные в этом не особо уверены и нервно перепроверяют герметичность креплений и застежек.

К слову с нами увязались не только Эдик и Вован, но и лейтенант Стивенс с парой своих парней. Все, естественно, наряжены в белые доспехи. Лейтенант первым решается спрыгнуть на не слишком гостеприимную землю.

— Темно, как у негра в заднице, — не слишком политкорретно по отношению к Винду сообщает американец.

— Все-то вы, мистер Стивенс, знаете, везде-то вы побывали! — наконец отмирает Псих.

Остальные тоже начинают неспешно выбираться наружу. Оцепенение спало. Люди принялись было за обычное дело. Но почти сразу нас прервал сигнал Дуси-«Ласточки»:

— Фиксирую движение и биоактивность триста метров к северо-западу. Предположительно десять гуманоидов с оружием кинетического типа.

Что за хатт?

— Леший его знает, — «читает» мои мысли Казак. — Может, местные придурки за цветметом приперлись. А может, придурки посолидней, типа тех, что на сайтах про возможность откопать ядерный заряд на Новой Земле трепались.

— Нет, не местные. Они на другом языке думают, — отозвался Кеноби. — Нас заметили и настроены весьма агрессивно.

Согласен. Только при всей своей агрессивности они бодро и организованно отступают в разные стороны. И это нехорошо. Потому что очень похоже, что за подмогой ломанулись.

— Язык, на котором они думают — кажется арабский, — мрачно цедит сквозь зубы Роман.

Это плохо? Мне в трех словах объясняют, что да. Потому что эти отморозки, которых последнее время сильно потрепали в нескольких местах их исконного обитания, готовы на самый отчаянный и безумный шаг. Хоть лопатой радиоактивное содержимое могильника в самолет загрузить и рассеять над густонаселенными районами Европы.

— Им и грузить ничего не надо. Подорвут саркофаг, остальное сделает ветер. На быструю ликвидацию последствий рассчитывать не приходится. Это территория фактически бесхозная. От несостоявшейся страны в последние годы соседи пооткусывали куски полакомей, а это никому ненужным осталось. Мало того, власти соседних стран меж собой грызться начнут, выясняя, кто недоглядел, и кому оплачивать ликвидацию безобразий.

— Тогда занимаем круговую оборону. Псих, схему объекта, живо. Мадин, как только разгрузимся, поднимаешься на «Ласточке» — прикрываешь сверху. Одаренные, ко мне — делим периметр на сектора…

— Подожди командовать, мой лорд, — рука Оби-Вана уверенно ложится на мое плечо. — Ты про Чечена подумал? Про то, каково это, когда подонки прикрывают свои преступления твоей верой. А потом перепуганные обыватели не видят разницу между террористами и джедаями? А про Стивенса? Единственная столица великой державы, до которой не долетит пепел Чернобыля — это Вашингтон. Есть еще Пекин, но про них наверняка не подумают. А вот про то, что у американцев рыльце в пуху, не будет завтра орать только ленивый. Ты предлагаешь этим людям прятаться за складками твоего плаща, или все-таки дашь защитить свой мир, свою веру, свои ценности? Они сильные. Они справятся. Сегодня их время.

— Пожалуй.

Слышавший это Казак благодарно кивает и перехватывает у меня бразды правления.

— Эй, Тараконовский! Ты в каких войсках служил?

— Белобилетник. У меня плоскостопие.

— Тогда какого хрена за гранатомет хватаешься?

— Так я с ним бечь не собираюсь!

Стивенс отвлекается от сооружения огневой точки из подручных материалов, чтобы подозрительно посмотреть на выводящего на бетонной плите баллончиком с краской некую надпись на арабском Чечена.

— Не нервничай, американец. Все норм, — успокаивает его Псих.

— Что пишет?

— То, что нет большей любви, чем жизнь отдать за други своя. Только из Корана.

— Ты знаешь арабский?

— Я знаю Чечена.

— Кончай трендеть, — одергивает его Казак, — дуй к Мадину в катер. Инопланетянская лазерный пулемет — не проблема для русского хакера. Роман, ты бармалеев чуешь?

— Ага. Идут тремя группами голов по сто. Будут минут через пять-семь.

— По местам, парни.

Тут действительно пока все в порядке. Только напомнить Роману развернуть силовой купол. Его сил для защиты от местного оружия должно хватить.

— Я их прикрою все же, а ты с Винду и студентами дуй внутрь объекта. Мы не знаем, как давно террористы тут шуруют. Не факт, что заряды уже не заложены. Ищите.

Джедай исчезает.

Наблюдать за дракой со стороны очень непривычно. Но мой бывший наставник сегодня прав. Чтобы сильный стал Сильным, ему надо дать почувствовать свою силу. Бой идет нормально. Банда заявилась аж на легкой бронетехнике. Правда ее почти срезу с шатла пожгли. С шибко шустрыми ПТРК повозиться пришлось: цель для космического шатла просто мелковата. Но выпущенные ракеты Роман пока перехватывает. Мало того, пытается отправлять назад в хозяев, но не слишком прицельно.

Первую массированную атаку отбили без проблем. Есть стойкое ощущение, что первые ряды атаковавших шли просто обкуренными. Мясо, посланное в разведку боем. Потом подбирались небольшими группами, норовя рассечь нашу жиденькую оборону. Дважды едва до рукопашной дело не доходило. Но в целом до прибытия подмоги должны продержаться.

— Братцы! Меня зацепило, кажись! — испуганно взвизгивает рация голосом Вована.

— Куда?

— Пуля прямо в грудь угодила. Отскочила, правда, — уже несколько спокойнее отзывается Вован.

— Не дрейфь, салабон. Три тысячи джоулей дульной энергии — это тебе не котик накашлял! Только сильно не дергайся: ребра, может, и переломало.

— Больно, б…!

— Терпи. Затихло, вроде, сейчас подползу, гляну, — вступает в разговор Стивенс.

Интересно, правоверных сынов пустыни белая киношная экипировка совсем не смущает? Додумать не успеваю, потому что террористы сменили тактику — решили выбивать немногочисленных защитников по одному, наваливаясь всем скопом по очереди и не давая остальным подойти на помощь. Начали с застигнутого на полдороги между укрытиями Стивенса. Тот гнилость ситуации понял, но держится, не психует.

— Эй, русский, сдавайся! — орут атакующие.

Лейтенант зло матерится по-английски. Это еще не паника, но показать парню, что он не один, следует. Прыгаю ближе к его точке. Эффектно так, метров на тридцать с двумя сальто по ходу полета и устным комментарием.