Александр Шило - Оружейница [СИ с изд. обложкой]

Поблагодарив Светлану, мы вышли на улицу и отправились сначала на стоянку наших машин, ибо все дружно позабыли мыльно-рыльное. Взяв необходимое, включая ночную посуду мелких, направились в сторону гостиницы.

Подойдя к зданию, мы все дружно уставились на «махонький», весь утыканный рогами и бивнями череп, закрепленный над верандой, переходившей в бар. Бросив взгляд на мать, я убедился что она выпала из реальности и того и гляди полезет на козырек, чтобы заняться изучением и обмерами. Батя видимо пришел к тому же выводу и, воровато оглянувшись, отвесил маме звонкий шлепок по «булкам»…

…Маргарита Геннадьевна громко взвизгнула и с воплем: «Ах ты, зараза»! — кинулась в погоню за мужем. Тот нарезал два круга вокруг нашей компании и, пробежав через веранду, заскочил в бар, повеселив сидевших за столиками посетителей. Маргарита Геннадьевна резко остановилась, поправила волосы и уже спокойным шагом вошла внутрь.

Мы, весело переглядываясь и сдерживая смех над только что обнаружившейся стороной семейной жизни наших сватов, направились за ней.

Внутренность бара была оформлена в деревенском стиле. Массивные деревянные столы и стулья были расставлены по залу, люстры из тележных колес освещали полное посетителей помещение. Между столами шустро перекатывался кругленький армянин с подносом в руках, за стойкой виднелась средних лет блондинка.

Андрей Палыч подошел к армянину и заговорил с ним. Супруга тем временем подошла к нему сзади, прижалась, положив подбородок на правое плечо, и… похоже, довольно чувствительно ущипнула за спину. Андрей Палыч дернулся, но продолжил негромкую беседу с хозяином бара. Закончив, он повернулся к нам.

— Ну что, мест в гостинице действительно нет, даже хостел заселен, больше чем наполовину. Я договорился на две комнаты, одну для мужчин, вторую — для женщин и мелких. Теперь насчет ужина. Мы можем подождать, пока освободятся места здесь, но поесть компанией не получится. Или возьмем еду с собой и поедим в хостеле, тем более там есть несколько столов под навесами.

Все дружно согласились поесть под навесами и снова вышли на улицу, оставив с Андреем Павловичем мою маму и Анну Матвеевну.

Минут через пять они вышли с тремя довольно увесистыми корзинами с провизией. Андрей Палыч решительно подхватил под руку свою супругу, все это время разглядывавшую с разных ракурсов череп, и повел нас к хостелу, раздавая по дороге всем ключи от комнат.

Хостел оказался довольно большим ухоженным бараком, с одной стороны которого стояли четыре длинных стола с навесами. За парой из них уже сидели компании и отмечали начало новой жизни.

Комнаты были довольно большими, с шестью мощными деревянными кроватями, явно местного производства, таким же количеством увесистых табуретов и запиравшихся на ключ больших железных шкафов. По-быстрому разложив вещи, мы отправились ужинать.

Женщины тем временем уложили мелких на одну из кроватей валетом, заперли комнату и пошли готовить стол. К нашему счастью, и Максимка, и Костик не относились к числу трудноукладываемых и чутко спящих детей, а если учесть, что успокоительное, которым их напоили еще на Земле, продолжало действовать, то можно было не бояться, что они проснутся одни в незнакомой комнате.

Вытерев свободный стол, мы по-быстрому расставили две кастрюли с пюре и рисом, несколько лотков с салатами и два больших с жареным мясом и какими-то морепродуктами. В одной из корзин оказались и три литровых бутылки с местным вином. Анна Матвеевна сказала, что оно называется «вишневка» и что Арам рекомендовал его, если мы собираемся завтра ехать в Порто-Франко, потому что вроде бы послезавтра собираются отправлять первый конвой на Демидовск.

Разлив по прихваченным со стоянки кружкам вишневку, Андрей Палыч молниеносным движением изъял у жены путеводитель, раскрытый на описании местной живности, сунул его под себя и, подняв свою кружку, произнес тост:

— Ну что ж. За новый мир, и чтоб мы нашли в нем себя!

Я выпил. Вишневка оказалась очень приятным на вкус и слабеньким, в смысле градусов, напитком. Чтобы набраться, трех, даже литровых бутылок, нашей компании будет явно мало, что и к лучшему. А вот компания, что за дальним столом, явно налегает на водочку и — зуб даю! — завтра будет чувствовать себя не самым лучшим образом.

Еда оказалась очень вкусной, готовил явно человек, который любил и умел это делать. Мне особенно понравилась морская часть блюд, салат и горячее, похоже, из огромных креветок.

Уже ближе к концу ужина к нашему столу подошел патруль из пары вояк в песчаной форме и предупредил, чтобы мы ни в коем случае не лезли в океан. Ограждение пляжа еще не восстановили после зимних штормов, а ночью категорически не стоит лезть и при его наличии. И вчера одного Фому неверующего уже сожрали. Мы переглянулись, а я вспомнил Сашин звонок и ее рассказ о местной живности.

Вскоре мы свернулись. По московскому времени было уже за полночь, да и день был утомительным и нервным. Прибравшись со стола, мы отправились спать.

Фух! Я внезапно проснулся. Окно в комнате было уже светлым, рядом выводил рулады Пал Палыч. Вспомнил, что мне только что снилось, и вздрогнул. Во сне меня то и дело засасывали зеркальные воронки, из океана на берег выходили шестиногие рогатые акулы и, свирепо рыча, принимались гоняться за мной. Ну, откуда их рык — я сейчас понимаю, и так же понимаю, что уже не усну.

Натянув штаны, я выскользнул из комнаты и, воздав должное местам уединения, вышел на крыльцо… и чуть не наступил на какое-то здоровенное и мохнатое беспозвоночное рыжего цвета. Вспомнив, что нам вчера говорила насчет местной живности мама, я решил не рисковать. Отступив внутрь, выудил из закоулка за дверью метлу и отправил непонятное существо в свободный полет к ближайшим кустам.

Спустившись с крыльца и завернув за угол, я замер. Тишина, нарушаемая лишь еле слышным шелестом набегающих на берег волн, поверхность океана, чуть заметно играющая в лучах только что поднявшегося над линией горизонта солнца, яркие и одновременно нежные цвета неба, еле ощутимый прохладный бриз с океана. Для меня, коренного москвича, выросшего в мегаполисе, это было сродни чуду, я замер и стоял, впитывая в себя прелесть утра.

Внезапно все очарование было непоправимо разрушено омерзительными звуками, раздавшимися справа. Повернувшись, я увидел пару кадров за дальним столом, потерпевших вчера поражение в битве с «зеленым змием», да так и уснувших. Вернее, за столом спал, уткнувшись мордой в тарелку, один, а второй, видимо, почивал под столом и сейчас стоял там на четвереньках и освобождал желудок от содержимого. Плюнув и матюкнувшись, я отправился будить народ.