Александр Шило - Оружейница [фрагмент]

Настя посмотрела на Анну Алексеевну, потом на меня.

— Я как мама.

У меня замерло сердце! Настя впервые, не в шуточной пикировке один на один, а на полном серьёзе и при посторонних людях назвала меня мамой! В этот момент понятие "ответственность" повернулось ко мне своею самой увесистой стороной.

Углубившись в размышления на эту тему, я пропустила последние слова, обращённые ко мне, и вернулась в реальность, только когда Анна Алексеевна положила передо мной заявление о предоставлении гражданства для Насти. Прочитав и подписав, я вернула его Анне Алексеевне, и та, взяв наши с Наськой "айдишки", вышла из кабинета.

— Так. А теперь, если вы не против, мы вернёмся к нашим делам, — Генрих Карлович посмотрел на меня. — Вы не будете возражать, если я буду звать вас Сашей?

Я слегка смущённо засмеялась

— Да ради бога, я ведь не учительница младших классов, — Генрих Карлович заразительно рассмеялся.

— Ну вот и отлично! Молодой и красивой девушке более приличествует обращение по имени, а с отчеством вы ещё наслушаетесь. А теперь дела наши скорбные. Пока вы, Сашенька, будете стажёром, ваша зарплата будет составлять семьсот экю. На двоих вам этого будет вполне достаточно.

— Генрих Карлович, а какой срок стажировки?

— Один-три месяца, в зависимости от того, как вы себя покажете. Так, и сразу, чтобы вы, девочки, не беспокоились — жильё вам будет выделено уже завтра. Вернее, завтра оно будет оформлено, а переночевать вы сможете уже сегодня, правда, с мебелью будет напряг — дом построили две недели назад. Ну, да одну ночь как-нибудь перекантуетесь, или можете переночевать в гостинице.

— А какая у нас будет квартира? — полюбопытствовала Настя.

Генрих Карлович снова засмеялся.

— Здесь практически не строят многоквартирных домов классического типа. Или индивидуальный дом, или от двух до восьми хозяев, но с индивидуальным входом для каждого хозяина. Вам предоставят, с учётом прибытия вашего, Сашенька, молодого человека, а также ожидаемого пополнения вашего семейства, двухэтажный индивидуальный дом из пяти комнат, с учётом того, что вам будет нужно рабочее место и дома.

Я пару секунд поменжевалась, но всё-таки решилась.

— Генрих Карлович, извините, пожалуйста, а есть ли возможность дать нам одноэтажный дом? Пусть даже и не такой роскошный.

В глазах у Генриха Карловича мелькнуло понимание.

— Саша, простите, это связано с вашей инвалидностью? В той папочке был только сам факт наличия у вас третьей группы без указания причины, а учитывая, что вами вплотную заинтересовались в Ижевске, я подумал, что у вас ничего особо серьёзного нет.

Я взяла со стола ручку и постучала по гильзе. В этот момент в кабинет вошла Анна Алексеевна и протянула нам наши "ай-дишки" и ещё тёплые карточки с эмблемами протектората и восьмизначными номерами. Генрих Карлович подождал, пока мы заберём карточки, и обратился ко мне.

— Саша, у вас нет ноги?

— Увы, уже четыре года моя левая нога заканчивается в пятнадцати сантиметрах выше колена. Генрих Карлович, на работе это мне не помешает, но если есть хоть малейшая возможность обзавестись одноэтажным жильём…

— Знаете, Саша, а я ведь ничего не заметил, ну прихрамывает человек чуть-чуть, мало ли почему. Вам на рабочем месте что-нибудь дополнительное нужно?

— Нет, Генрих Карлович, спасибо, на работе мне ничего особого не нужно. У меня проблемы больше дома.

— То есть?

— Я могу непрерывно быть в протезе до двенадцати часов. Когда мы сюда ехали, я большую часть времени сидела в машине без него. А учитывая, что здесь тридцать часов в сутках, дома мне придётся больше времени проводить на костылях и в кресле, а лестницы этому, увы, не способствуют.

— Понятно, Сашенька, мы что-нибудь придумаем, просто сейчас у завода, по-моему, нет свободного одноэтажного жилья.

Тут, разобравшись в ситуации, в разговор включилась Анна Алексеевна:

— Генрих, подожди, у металлургов три дня назад перевёлся на химзавод в Береговой техник из ОГМ, у него было шестеро детей и одноэтажный дом, я это точно знаю, как-то его жену подвозила. Позвони Митину, думаю, он поможет, или ладно, я сама ему позвоню.

Анна Алексеевна тут же вызвонила нужного человека, и они с Генрихом Карловичем стали договариваться об обмене служебными домами. Я была слегка в шоке: скорость, с которой в этом мире решались простые проблемы, была, наверное, второй космической. Буквально через пять минут Генрих Карлович повернулся ко мне:

— Всё. Вопрос решён, правда, дом вам достанется постарше, ему семь лет, но простоит он ещё семь раз по столько. Сейчас мы подъедем, возьмём ключи, и я проведу вас к нему.

Тут Анна Алексеевна полезла в стол и подала мне конверт со словами:

— Ребята говорили, что отключили аккумулятор, и вот еще… — Подойдя к шкафу, она достала из него пулемёт.

Я мысленно дала себе подзатыльника за то, что за разговором забыла о "пылесосике", забрала конверт с ключами, на котором почерком Юрки Долина было написано — "передать Александре Кравцовой", и "машингевер".

Генрих Карлович встал и сделал приглашающий жест. Мы вышли из кабинета, и я увидела семейство Горобцов. Глава семейства сидел перед сотрудницей, а Татьяна Николаевна с короедом и Олей стояли рядом.

Я повернулась к Генриху Карловичу:

— А какой у нас адрес?

— Аносова, двадцать семь.

Татьяна Николаевна кивнула головой в знак того, что поняла, и села на место мужа, отправившегося на второй этаж.

Мы вышли на крыльцо, и я стала спускаться с него уже привычным приставным шагом.

Саша спустилась с крыльца и направилась к своему "пылесосику", а её начальник, что-то сказав ей, пошёл к своей машине. Саша открыла машину, забросила пулемёт на заднее сиденье, потом подняла капот, повозилась там пару минут и, сев в "пылесосика", завела его. Завёлся он сразу, и Саша, повернувшись ко мне, сказала:

— Нась прыгай в "индусика" и езжай за нами.

Я подошла к джипу, взяла воткнутую в зарядку "уоки-токи" и бегом отнесла её Саше. Вернувшись к "индусику", я завела двигатель и тронулась вслед за Сашей и джипом её шефа.

Город мне сразу понравился. Чистый, с широкими асфальтированными центральными улицами, на которых росло много зелени. Правда, деревья были явно молодыми и ещё невысокими. Дома были двух — и трёхэтажными, в большинстве деревянными, но и кирпичные попадались часто. На первых этажах домов было много маленьких магазинчиков и кафешек со столами, стоящими под навесами перед домом. Я подумала, что будет здорово выбраться сюда с Сашей и посидеть в одной из них.

Машина Сашиного начальника свернула с центральной улицы и поехала по почти такой же широкой, но застроенной уже в основном коттеджами улице. Я обратила внимание на то, что на улицах намного больше детей, чем в Михнево, попадалось довольно много женщин с большими животами или колясками. Я вспомнила Сашины шуточки на тему моего участия в решении демографических проблем Протектората и подумала, что их здесь и так решают неплохо, но к моему участию отнесутся доброжелательно.