Сергей Михеев (самиздат) - Гильдия наемников. Курьер

Ожидал, что зайдем куда-нибудь в помещение, где я получу инструкции, но мы неожиданно свернули к человеку, одетому в шинель нараспашку.

∙ Степан Викентьевич! Вот, прибыл этот, из-за стены, как вы говорили.

К нам резко повернулся человек, полы шинель встрепенулись. Под ней была форма, затянутая ремнями, на поясе висел какой-то монструозный пистолет. "Под винтовочный патрон, он что ли?" - подумал я. Подняв глаза я увидел бледное, правильное лицо, которое портили только глаза. Зрачки во всю радужку, хотя здесь светло.

∙ Степан, Степан Викентьич, а вы?

∙ Просто Вик.

∙ Ну тогда просто Степан, будем знакомы. Значит, это вас нам прислали?

∙ Да.

∙ И как, есть опыт? Что-то вы молоды. Убивать, людей убивать приходилось?

∙ Слишком часто и много. Год войны, до этого пятнадцать мелких операций. Опыт, на мой взгляд, даже излишний.

∙ Нет, молодой человек! Лишнего опыта не бывает! - он посмотрел на меня, ожидая, что я начну с ним спорит.

∙ Не буду спорить.

∙ Что ж вы так! А я бы поспорил! Вот соскучился по спорам. В последнее время приходится командовать, решать проблемы, нет времени поговорить, поспорить, подискутировать, как раньше. Вот, не думал, что буду жалеть о тех временах, ан нет, были свои плюсы. Ладно, Леня, иди, охраняйте стенку, она еще нам может пригодится. Если что нужно будет, я вызову.

Леня козырнул, развернулся по-уставному и удалился.

∙ Ну что, поговорим серьезно! - сказал этот человек внимательно и цепко осматривая мое лицо. При этом его зрачки вдруг стали уменьшаться и превратились в нормальные! Глаза его оказались коричневые. Нет, это не наркотики, как я подумал. Это что-то другое.

∙ Я готов. - ответил я. А что мне оставалось ему говорить?

∙ Вы знаете, что ваша миссия очень опасна?

∙ Да. - мой собеседник поморщился. - Вы гражданский?

∙ Нет, более 10 лет как кадровый военный. Служу с семи лет.

∙ Мать! Да что у вас за система там! Детей - на войну, что ли? Это получается, империя, с которой мы боролись - просто песочница?

∙ Простите, я не вполне вас понимаю. Моя семья - военные, несколько десятков поколений. С трех лет начинают обучение в семье, с семи - в корпусе. Боевые операции только с десяти лет. В последней стажировке не повезло, попал на серьезную войну.

∙ И что у вас серьезная война?

∙ Планету атаковала Темная империя. Орбитальная бомбардировка, высадка десанта. Год партизанской войны. От населения планеты выжило около 10%, из армии - трудно сказать. Менее одной десятой процента.

Мой собеседник замолчал. Надолго. Я хорошо ощущал его чувства, он был в смятении. С одной стороны, он очень многое пережил за свою жизнь, много тяжелого, страдал, принимал тяжелые решения, особенно в последнее время. Но делал все это ради будущего. Ради людей. И презирал те блага, которые стали ему перепадать после их победы. Победы над чем-то очень мрачным и темным, но в то же время, в душе у него жили и светлые воспоминания о том, что они победили. Удивительная каша у него, даже не в голове, а в душе. Он каждую минуту и уверен в своей правоте и сомневается в этом. И только на острие действия, на острие атаки, ему удается эту раздвоенность преодолеть. Или, "балтийский чаек". Так долго жить нельзя. Недолго ему так. Какая-то у них тут полная неразбериха. И в головах и в душах.

∙ Вот, значит, кого ко мне послали. Решили, что здесь у нас только волчонок-Маугли сможет выжить. То есть, ты совсем конченный боец? Автомат? Чувства все сжег в окопах, под бомбежками и пулеметами?

∙ Я не очень понимаю, что вы имеете в виду. - нет, ну рисовался я немного, а то меня сильно достает, что все меня считают молокососом! - я нормальный, вполне готов к выполнению вашего поручения. Серьезно, вам не стоит волноваться, я сделаю все что смогу.

∙ Пройдешь через пять границ и шесть государств, убивая направо и налево?

∙ Нет, э... Степан. Я планирую пройти этот маршрут, желательно не убивая никого. Оглушая, усыпляя, ограничивая подвижность. Я не маньяк, я не люблю убивать и делаю это когда необходимо. Знаете, Степан, мне пришлось стоять в ручье крови по щиколотку. Это сильно меняет. И очень не нравится мне.

∙ Да, наверное. В общем, так ты, наверное, хочешь перекусить? Извини, а ты вообще ешь? В смысле принимаешь пищу? - вот блин, я этого не хотел! Слегка хотел сбить с него спесь!

∙ Да, конечно, с удовольствием!

∙ Ладно, я сейчас отведу тебя в столовую, поешь, приготовят автомобиль и поедем на вокзал. Отправление поезда уже скоро!

Мы прошли в столовую, видимо, для офицеров: столики, официантки, уют какой-никакой. Заказал себе первое попавшееся и начал оглядываться. Большинство в форме, форме разной, даже, кажется, разных армий. Некоторые в кожаных куртках. Я в своей гражданской одежде смотрелся здесь немного странно. Но это не мои проблемы.

Мне подали что-то мясное, с кашей. Все было вполне съедобно, и я с радостью это уплетал, понимая, что в поезде мне лучше питаться сухпаем. Вдруг перед моим столиком образовался некий человек, во френче, галифе и кавалерийских сапогах, с саблей чубом и глазами на выкате. Вот, всегда, во все времена, кавалеристы - это проблемы. Я не знаю, их специально такими рожают, без башни? Или кавалеристов в день призыва конь копытом бьет в голову, чтобы мозги совсем отбить!

Я поднял на подошедшего глаза и улыбнулся. Тот, слегка помялся - неожиданность и спросил вполне вежливо:

∙ Это, браток, тебя от Наркоминдел к фашистам посылают? - завис немного, переводя его слова на понятный язык, после чего, сказал:

∙ Давай, садись, может угостить чем?

∙ Да не, я уже нажрался, а пить - не время, на пост заступать, так ты из ихних, скажи?

∙ Ну да, если я правильно тебя понял.

∙ Ты браток, там всего остерегайся. Знакомец мой, сам из бывших, но лихой, пытался маршрутом пройти. Не смог, завалили его. Держись там, нам этот договор с фашистами очень нужен, постарайся, сделай его. Мои все за тебя молиться будут, хоть и говорят сейчас, что это не дело, Отцу небесному молиться, вроде как научное мировоззрение отвергает это. Но мы ж, темные, нам что анархизм, что социал-максимализм - одна байда. Так говорю, народ? - оказалось, наш разговор слушает весь зал. Все грянули одобрительно!

∙ Ну раз так, говорю вам - сделаю все, доставлю пакет фашистам, все будет ладно. Мое слово твердое!

∙ Э, браток, такие слова не все могут базарить, это древний клич!

∙ В моей семье этот клич - издавна. Право есть, и не подводил никогда!

∙ Братцы! - вперед вышел один из бойцов в кожанке, - Вы меня знаете! Мой глаз не обманывает, этот справится, отнесет нашу маляву фашистам! А если договоримся с ними, можно будет и всю Европу ломать!

Тут к нам зашел Степан Викентьевич и прекратил внеплановый митинг.

∙ Товарищи! Я сейчас везу нашего товарища Вика на вокзал. Он точно прорвется. Он не только политически подкован, он боец которого поискать! Он учился в тайных скитах, он побывал на Востоке. Его благословил Патриарх, да, материалистическая диалектика не признает религии, но мы-то знаем, что так лучше будет. В общем, знайте - теперь мы точно добьемся своего!