Валерий Софроний - Худший из миров. Книга 4 (СИ)

— И чего же ты желаешь?

— «Знаний хочу неслыханных и эпически тайных, таких чтоб душенька моя горемычная развернулась во всю свою ширь, а враги и завистники слюной захлебнулись насмерть и передохли сапми».

— А губозакатывательный станок тебе не нужен? — ухмыльнувшись спросила Анастасия.

— «Вот и пообщались, Настенька».

Комбинатор забил на невольную соседку и погрузился в процесс рисования, полдень давно миновал и солнечные лучи коса падали с восточной стороны играя тенями, создавая причудливые образы из камней и тени. Комбинатор взялся за карандаш и постарался перенести увиденное на бумагу.

— Ладно тебе, не дуйся, — с каким-то подхалимажем попросила Анастасия, — я просто не так уж много вспомнила из того, что тебе может реально пригодиться. Но ты мне можешь накидать ряд интересующих тебя тем и если что-либо всплывет в моей памяти, то я обязательно расскажу тебе все без утайки.

— «Что-нибудь про винные погреба Соломона, — начал накидывать волнующие вопросы Олег, — про Люту и ее мужа Етрая, про Локи, Линтера, Тимиса. Про разрушенную Эленсию. Про несметные сокровища богов, про их золото и драгоценные камни».

Мысленные воззвания комбинатора вновь прервал смех хриплого голоса.

— Начну с последнего, — отсмеявшись произнесла Настя, — у богов нету золота. Камни драгоценные имеются в большом количестве, а вот золото боги молодого пантеона никогда не возьмут в руки под страхом безумия.

— «Поясни», — уже менее раздраженно попросил Олег.

— Поясню. Помнишь ту славную парочку орчанку и грилла? Так вот, есть у меня подозрение, что кто-то из молодых богов вложил ей в руку золотую монету, ну или безделушку какую шею повесил или украшение какое она взяла не подумавши. Вот и тронулась малютка головой, набедокурила, а когда осознала, что натворила было уже слишком поздно.

— «Постой, ты хочешь сказать, что обычное золото сводит богов с ума? Как так, ведь в храмах все расплачиваются монетами, в том числе и золотыми»?

— В храмах золото поступает в распоряжения храмовников, — пояснила Настя, — те платят себе зарплату, оплачивают различные услуги и товары на материке. У богов имеется эквивалент золотым монетам. Для торговых сделок между собой боги используют рубины. Вот драгоценные камни, особенно высокой чистоты они принимают с радостью.

— «И что, прям все боги крышей едут? А как же Локи? — вспомнил Командор укурка божка, — Локи, ведь, леприконам самолично дарует золотые монеты, мне Клест говорил, что он самолично дарит золотые кругляши?»

— Локи никогда не принадлежал к молодому пантеону, — нехотя пояснила Настя, — правило золотого металла распространялось только на молодой пантеон и совершенно не касалось старого.

— «Получается, что только Локи из всех оставшихся богов может трогать золотые монеты?»

— Получается так, — согласилась Настя, — скоро еще и я смогу, если выйдет сменить ипостась.

— «А с другими вопросами что»? — Командор перестал муссировать столь интересную тему понимая, что хриплый голос может пропасть так же быстро, как и появился.

Голос с хрипотцой, осознав то же самое без лишних переливаний из пустого в порожнее продолжил вещать:

— Линтер спокойным и очень умным гномом, он был умнейший представитель «старой школы», Соломон обожал его и чтил как друга, во время пьянок старый дурак как-то даже обмолвился, что если бы не линтер, то никогда бы он не смог понять основы мироздания и мироустройства. Что касается Локи, мне нравился этот охламон, он довольно занятный парнишка со своими тараканами в голове, но Соломона Локи уважал и ценил. Тимис же помогал мудрецу в различных изысканиях оккультного порядка, я не особо знаю, что связывало этих двоих, но Тимис всегда поддерживал Соломона. Теперь, что касается Люты и Етрея, — продолжила вещать Анастасия, — Люту я не знала, никогда с ней не пересекалась, зато Етрея я обожала, как и остальные боги и богини. Вот только на момент гибели я находилась довольно далеко. Про Эленсию мне особо сказать нечего. Я бывала в этих землях несколько раз и в основном в любимом мест Соломона.

— «В храме»?

— В винных погребах, — ответила Анастасия, — в том самом месте, где сейчас расположились твои «Морские псы».

На этой веселой ноте сеанс связи с Анастасией и закончился. Олег еще долго посылал мысленные сигналы в глубь собственной черепной коробки, но они все уходили в молоко. Командор плюнул на запланированный пейзаж и отошел от края утеса, к этому моменту в импровизированном лагере не осталось ни одной живой души. Союзники безжизненными куклами расположились кому как удобно и покинули «лучший» из миров оставив одиозного лидера в полном одиночестве. Лидер же за неимением лучших вариантов поуютнее укутался в свой теплый плащ и завалился спать.

Комбинатор разверз пресветлые очи, от того, что его кто-то нещадно тряс. Во всю старался Костя Феникс.

— У бери от меня свои грязные руки, а не то я попрошу Рубина отрезать тебе уши и буду их носить в качестве украшения.

— Да просто время к обеду, а ты дрыхнешь, как сурок, — отпустив комбинатора произнес младший из Фениксов.

Олег Евгеньевич глянул на часы, хронограф показывал без четверти полдень. Остальные участники концессии расселись вокруг небольшого костерка жаря на углях сосиски, аппетитный запашок мяса на углях донесся до чувствительного носа комбинатора.

— Доброе утро соратники, — любезно поздоровался Олег.

Аврора, не говоря ни слова сунула в руки «великого и ужасного» палочку с насаженной на нее закопченной сосиской. Виктор по-прежнему вел какие-то сложные расчеты, Рубин чуть в стороне страдальчески кряхтел. Костя Феникс уселся рядом с сестрой и молча уставился на пламя небольшого костерка.

— Что наш гений? — обратился к Фениксам Олег, явно имея в виду Виктора, — придумал план? Или мы до нового года будем ждать?

И вот тут младшего Феникса вконец прорвало. Начал свой спич Костя горячо и нервно. Тонко намекнув Олегу на его умственную неполноценность рядом с Виктором. После припомнил разграбленную усыпальницу Люты и кучу неприятностей с топами, которые два брата и сестренка приобрели после встречи с одиозным уркой. Не остался в долгу, и комбинатор в запале он тоже наговорил разного, за младшего братишку вступилась Аврора и вот уже три участника союза орали друг на друга, обвиняя во всех смертных грехах. Комбинатор вспылил больше чем это требовалось, может быть все бы и обошлось, вмешайся в спор Виктор или Рубин, вот только им сейчас было не до спора. А тем временем девушка разразилась гневным спичем из которого выходило, что он — Командор, беспринципная сволочь, которая заботится только о себе. Олег Евгеньевич с самым безмятежным видом выслушал душевные излияния Авроры, не пытаясь вставить даже словечко, по окончанию «великий и ужасный» молча вернулся к своей сумке, перекинул ее через плечо и с гордым видом независимого мужика полез вниз с утеса.