Уильям Тенн - Вот идет цивилизация [сборник litres]

– Нет еще, – заверил его Диктис. – Ты еще не испросил мнения присяжных. Но ничего, я никуда не спешу.

– А я спешу, – монарх раскинул руки, обращаясь к своим подданным. – Ведь виновен, да?

– Ну да, конечно! Десять раз виновен! Да у него на лице написано, что он преступник, закоренелый! Да здравствует наш добрый царь Полидект!

Добрый царь Полидект расплылся в улыбке.

– Спасибо, спасибо, друзья мои. Что же касается наказания, то…

Тут Перси не выдержал и вскочил на ноги.

– Что это за суд такой? – гневно выкрикнул он. – Как можете вы лишить человека шанса спасти свою жизнь?

Царь Полидект потрясенно тряхнул головой и подался вперед, всматриваясь в Перси; при этом он едва не раздавил девицу, служившую ему подставкой под ноги, – та как раз собиралась потянуться. Ростом он не уступал своему брату, но, поскольку талия его шириной почти не уступала росту, общее впечатление он производил прямо-таки впечатляющее. В отличие от большинства островитян, одежда которых ограничивалась узкой набедренной повязкой, царь и его брат щеголяли богато расшитыми шерстяными хитонами, а первый еще и некогда чистой хламидой тонкой ткани.

– Не знаю, что тебя так огорчает, приятель, но у тебя ровно столько шансов защитить свою жизнь, сколько дозволено законами Серифоса. А теперь почему бы тебе не заткнуться и встретить приговор, как подобает мужчине?

– Прошу вас, выслушайте меня, – взмолился Перси. – Я не только не гражданин Серифоса, я вообще не житель этого мира. Все, чего я хочу, – это возможности вернуться к себе, найти путь…

– В этом-то все и дело, – терпеливо, как маленькому, растолковал ему царь. – Наши законы писаны не для граждан… ну, во всяком случае, не те, что связаны с варкой на медленном огне. Набедокуривших граждан сбрасывают со скалы или там оставляют связанными за городской стеной в полнолуние – в общем, как-то так. А в котел попадают только те, у кого нет нашего гражданства. Именно поэтому подданные до сих пор довольны моим правлением. Понял наконец? И давай не будем все усложнять. Мы здесь все взрослые люди, а значит, и наказание за свои преступления должны принимать по-взрослому.

Перси вцепился себе в волосы, вырвал целый клок и постарался взять себя в руки.

– Послушайте, все это началось с… ну, не буду начинать с миссис Даннер, – этого же не может быть… это же чистое безумие: стоять здесь и видеть, как… Минуточку. – Он сделал глубокий вдох, напомнил себе, что должен сохранять спокойствие и говорить очень, очень убедительно. – При встрече с вашим братом имело место небольшое недоразумение. Морской змей. – Он сделал паузу, еще раз глубоко вздохнул и продолжал: – Самый что есть настоящий, взаправдашний морской змей подплыл к моей… к моему сундуку – и приветствовал меня как сына Данаи. Поэтому, когда Диктис спросил, кто я…

– Можешь не продолжать, – перебил его Полидект. – Показания морского змея не могут считаться убедительными аргументами.

– Но я же не…

– Я хочу сказать, что эти показания, будучи данными змеем, не могут считаться достоверными. А следовательно, не могут считаться достоверными и будучи процитированными тобой.

– Я хотел сказать только…

– Разумеется… – Царь выпятил нижнюю губу и задумчиво покачал головой. – Будь на его месте сухопутная змея, это немного меняло бы все дело.

Против воли Перси заинтересовался последним обстоятельством.

– Правда? – с любопытством спросил он.

– Несомненно. Конечно, многое зависит от того, что это за змея. Ну там змея-оракул. Или вот слова змеи-питона мы бы выслушали с большим уважением. Или ходячей змеи, о которой говорится в легендах. Но к твоему случаю все это не относится. Ты обвиняешься в том, что выдавал себя за Персея, пытаясь создать впечатление, будто у тебя хватит храбрости убить горгону. В преступлениях такого рода свидетельские показания морских змеев не считаются заслуживающими доверия. И потом, тебя все равно уже признали виновным.

– Не спорю, я…

– Диктис, – устало махнул рукой царь, – призови его к порядку.

Исполинский кулак обрушился на голову Перси с такой силой, что ему показалось, будто мозг вылетел у него из ноздрей. Когда багровая пелена в глазах немного рассеялась, он обнаружил, что лежит ничком на полу, да и тот пытался из-под него куда-то ускользнуть.

– Совершенно не понимаю, почему мы не можем устроить две казни в один вечер, – возмущался Диктис. – Они оба выдавали себя за Персея. Ты сам сказал, последнее время таких пруд пруди. Так вот, двойная экзекуция наверняка убавит прыти следующим соискателям. Я бы сказал, вдвойне убавит. Все, что от тебя требуется, – это быстренько вынести приговор, а уж обо всем остальном – ну там найти раба, чтобы почистил котел между процедурами, – я позабочусь сам. И…

– Кто здесь царь, ты или я? – взревел Полидект.

– Ну ты, ты, но…

– И никаких «но»! Ты великий князь, Диктис, и не забывай об этом. А теперь повелеваю: сегодня казнят только одного – того, которого поймали первым. А завтра мы призовем сюда этого для официального вынесения приговора. Это даст мне повод позвать всех в тронный зал – очень уж он мне нравится – и обеспечит нас всех развлечением на завтрашний вечер.

– Ладно, – понуро кивнул Диктис. – Вот только скажи: часто ли нам удавалось сварить двоих за один вечер?

– Тем более стоит растянуть удовольствие, – стоял на своем царь. – Стража, уведите этого человека! Видишь, Диктис, что я обо всем этом думаю: бережливость прежде всего.

«Вот, – с горечью подумал Перси, когда двое воинов со стальной хваткой потащили его из тронного зала, – за что его зовут Полидект-Философ!»

В дальнем конце зала кто-то поспешно поднял деревянную крышку люка в полу, и его бесцеремонно швырнули в дыру – так выбрасывают в мусоропровод пакет с мусором. Яма оказалась достаточно глубокой, чтобы падение вновь выбило из него дух. Восстановив дыхание, он сумел перевернуться на спину и ощупал себя онемевшими после веревок руками. Как бы ни обстояли все остальные дела – а Перси много чего мог бы сказать на этот счет, – одно не подлежало сомнению: из всех возможных миров этот меньше всего любил церемониться. Сквозь щели в люке в яму проникало немного света, и это давало ему возможность изучить свою темницу. Он наугад двинулся куда-то в противоположный угол. Что-то с силой ударило его под дых, и он снова плюхнулся на мягкое место.

– Только попробуйте еще раз так, мистер, – негромко произнес девичий голос, – и я вас так отделаю – родная мать не узнает.

– Простите? – только и нашелся что ответить Перси.

– Сами себя простите. Просто держитесь своей стороны ямы и не лезьте на мою. Я как-нибудь обойдусь без любителей распускать руки, пусть даже и в этой дыре. Господи, что за место! – Голос ее с каждым словом повышался, и под конец она просто заревела. Обдумав обстоятельства, Перси все же пополз в направлении всхлипов.