Тим Волков - Генезис зла [litres]

– Из-вле-че-ни-е! – повторил по слогам пленный. – Меня взять из семья людей, из вас деревня. Я как вы быть в детство. А потом извлечение.

– Тебя в младенчестве, что ли, похитило племя?

– Да.

– Они что, малышей воруют? – шепотом спросила у сталкера окончательно пришедшая в себя Вобла.

– Воруют, – кивнул Тритон. – Племя каннибалов рано или поздно обречено на вымирание: из-за кровосмешения, частых болезней с летальным исходом, да и питание у них весьма специфическое – своими собратьями тоже в голодный год не брезгуют. Вот и устраивают время от времени набеги на поселки, чтобы новую кровь в свое сообщество влить.

– Было дело, – произнес Наймит. – Я сам слышал: года два или три назад в одной деревне, тут недалеко, прямо из дому украли ребенка. Всем селом искали – не нашли. И раньше тоже детей тащили. Тогда, правда, на одного пьянчугу списали и горло ему со злобы перерезали.

– Офигеть! – ошарашенно пробормотал вдруг Малёк. – Как так получилось, что с момента Судного дня эти люди, – он кивнул на аборигена, – да и те, в шахтах, за такой маленький отрезок времени так быстро оскотинились? Разве это возможно?

– После Судного дня много разного было, – попытался объяснить ему сталкер. – Все словно с ума сошли. Локальные возмущения некоторых аномалий, что раньше наблюдались только в Зоне, после Катастрофы стали распространяться на огромные территории. Накрывали своим полем воздействия порой целые поселки, вызывая различные отклонения психики и физиологии у жителей, превращая одних в зомби, других – в кровожадных маньяков, третьих – в полоумных дикарей и мутантов. Со временем аномальные бури стихли, а вот мутировавшие люди остались. Кто в шахты ушел, от света и радиации подальше, кто в леса подался, как эти. – Тритон глянул на аборигена, спросил: – Тебе сколько лет-то было, когда тебя… извлекли?

– Двенадцать. Я уже взрослый. Но других не быть, не выбор. Меня забрать. Ну так что? Не убивать?

– Не убивать, – подытожил сталкер. – С нами пойдешь. Покажешь самую безопасную дорогу.

– Показать! Показать! – охотно закивал тот.

– Ты что, с ума сошел?! Брать его с собой?! – поразился Наймит. – Он же нас в западню какую-нибудь заведет при первом же удобном случае! В яму к сколопендрам сбросит! В берлогу к троглодитам выведет! Сусанин! Они же каннибалы. Вон, Воблу стащили, еще чуть-чуть – и сожрали бы! Или еще чего хуже…

– Девушка не есть! – замотал головой Унго. – Не пища! Она святой! Она прыжок.

– Чего-о? – не понял Тритон.

– Прыжок. – Нужные слова с трудом давались дикарю, он морщил лоб, пытаясь выразиться яснее. – Прыжок сюда, она делать. И он. – Дикарь указал на Малька. – Наш вождь, Великий Гутта, говорить, что они приходить спасать племя. Но сначала надо очистить их огнем. Чтобы родиться опять из огонь они, и тогда спасти нас. От нее ребенок делать вождь, ребенок спасти племя.

– У меня одни персонажи ремонт однажды в квартире делали, так вот – похоже изъяснялись. Тритон, дай я его шлепну! Нет сил слушать эту тарабарщину, из ушей кровь скоро пойдет! – взмолился Наймит.

– Становится уже интересно, – не обращая внимания на друга, произнес сталкер. – Великий Гутта – это тот, что в хижине был?

– Да. Он может видеть. Он увидел про девушка. А потом почувствовал, что рядом. И мы красть ее.

– Так, значит, это вы их в дом затащили и подожгли?

– Мы, – широко улыбнулся абориген. – Это обряд рождение из огонь. Они родились, и теперь девушка красть и делать ребенок.

– Теперь понятно, как вы в том доме оказались, – сказал Тритон, глядя на Малька с Воблой. – А вот с этого места подробнее давай. Что еще за прыжки такие?

– Я много не знать, Гутта не говорить, – сник абориген. – Он говорить, что «зеркало» кидать девушка и мальчик. Прыжок совершаться. А потом сказать, что чувствовать, что девушка рядом, что надо захватить.

– Что за «зеркало» такое?

– Святой «зеркало». Оно есть.

– Информативно излагаешь, – хмыкнул Наймит.

– Это артефакт какой-то, что ли? – спросил Тритон. – Никогда о таком не слышал. Оно способно перемещать людей?

Абориген лишь пожал плечами. Морща лоб, заикаясь и с трудом подбирая нужные слова, пояснил:

– «Зеркало» – вход-выход другие дома. Оно открываться один раз в несколько лет. И сейчас открыться. Это все, что знать я. Больше ничего не знать.

– Ладно, – подытожил сталкер. – Еще, надеюсь, успеем наговориться. Жить хочешь?

– Хотеть!

– Тогда пойдешь с нами, будешь показывать самый короткий и безопасный путь до ближайшей деревни. Выведешь – отпустим тебя. А заведешь куда-нибудь не туда, то…

– Не заведет. Все нормально будет.

– Это безумие! – возразил Голубец. – Чистое безумие!

– Нет! Нет! Я честность! Вы дарить жизнь, я дарить дорога. Не обманывать! – начал горячо всех уверять дикарь.

– Надо руки ему связать, – предложил Наймит, бросая убийственные взгляды на пленного.

– Хорошая мысль, – согласился Малёк. – А то ночью глотки всем перережет. Вон они как тихо умеют ходить, Воблу утащили из-под самого носа!

Недолго думая, сталкер согласился.

Унго связали руки и наградили – на всякий случай – хорошей затрещиной.

– Давай, показывай короткую дорогу до Ведьминого лога. Знаешь такое место? Только без глупостей!

Дикарь охотно двинулся в путь, увлекая всех в самую гущу Чащобы. По пути не разговаривали, боясь отвлечься. Следили за каждым движением проводника, то и дело требуя, чтобы тот шел чуть медленнее – группа не поспевала за ним. Абориген безропотно выполнял все приказы.

Миновав самый густой участок леса, вышли к ручейку и решили сделать привал.

– Эй, ты, лохматый! – позвал дикаря Наймит. – Когда к деревне выйдем?

Унго почесал за ухом.

– Завтра утро быть.

– Ты что, совсем рехнулся?! – подскочил Голубец. – Тритон, ты слышал, что этот Дерсу Узала лопочет? Ведь ты же сам говорил, что к вечеру уже выйдем к поселку?

– Видимо, я ошибался, – с неохотой признал сталкер. – В Чащобе минуты по-особому идут. Здесь встречаются аномалии времени, и, даже просто проходя мимо них, можно создать возмущение потоков.

– Мне возмущение уже создали! – проворчал Малёк.

Не обращая внимания на ворчания спутников, сталкер спросил у Воблы:

– Ты как себя чувствуешь?

Девушка повела плечами, звенящим от волнения голосом сказала:

– Сейчас лучше. А вот тогда… Я даже не сразу поняла, что случилось. Кажется, меня сбили с ног, потому что я вдруг увидела верхушки деревьев и небо. Но на землю не упала – меня подхватили чьи-то крепкие руки. Зажали рот и потащили. Очень быстро и бесшумно, словно призраки. А потом мне на голову накинули какую-то тряпку, она была мокрая, и пахло как-то странно. И я сознание сразу потеряла. А потом очнулась уже в хижине, связанная.