Михаил Михеев - Время молодых [litres]

Сейчас «великолепная четверка» уже не просто была на радарах кораблей восточников – она неторопливо и открыто приближалась к ним, изображая посланный с Нового Амстердама почетный эскорт. Тому, чтобы их не заподозрили, весьма способствовали не только силуэты, массогабаритные характеристики и специфические, тщательно задокументированные восточниками характеристики выхлопа двигателей кораблей, но и знакомые лица-голоса командиров. Это был высший пилотаж – зазомбировать их так, чтобы даже возможные знакомые не обратили внимания на изменения в поведении и не насторожились. А это ведь не так просто – сохранить у загипнотизированного чувство юмора или уметь хамить в тему… И, главное, действовать профессионально, будто так и нужно. Впрочем, цинично подумал Александров, даже если хитрость раскусят, все равно какая-то польза от трофейных кораблей будет. Хоть внимание отвлекут.

Однако же все шло в точности по плану. Восточники не ожидали ни врага в системе, ни, тем более, его запредельной наглости и, чего уж там, подлости. Очевидно, полагали, что на эти грани военного таланта имеют монополию. Наивные! Впрочем, этим грешно не воспользоваться, думал адмирал, с интересом наблюдая, как корабли, выполнив довольно сложные маневры, заняли позицию на «крыльях» ордера. Судя по спокойствию восточников, двойное нутро гостей они пока не раскусили.

Внезапную атаку вроде бы насквозь своих кораблей восточники проворонили. Когда четыре встречающих корабля синхронно изменили курс и, форсируя двигатели, устремились к охраняемым станциям, они задержались с открытием огня буквально на пару секунд. Слишком долго – грань между жизнью и смертью в космосе намного тоньше. К тому же у командиров наскоро сделанных брандеров отняли волю – но не профессионализм, и они прошли курсами, затрудняющими их обстрел кораблями эскорта. Пытаясь их сбить, восточники рисковали зацепить друг друга, а то и атакованные станции, поэтому вынуждены были стрелять крайне осторожно. И, в результате, лишь один из фрегатов оказался расстрелян на подходе, остальные же достигли цели и совершили то, к чему их готовили – взорвались.

Уральцы, несмотря на длительную изоляцию и не менее длительное пребывание в составе Конфедерации, сохранили милую русскую традицию модернизации «на коленке», без многочисленных расчетов и привлечения серьезных производственных мощностей. При этом вмешательство в нежные потроха сложной техники очень часто заканчивалось плачевно и приносило одни убытки, зато в ситуациях, подобных нынешней, умение быстро создать из ничего хоть что-то зачастую оказывалось весьма полезным. И в результате превращенные в сверхмощные торпеды корабли рванули весьма качественно, превратив одну из станций в ком оплавленного металла. От чудовищного потока радиации даже те члены экипажа, которые каким-то чудом уцелели при взрыве, погибли в течение нескольких минут, и то, что еще недавно было мощным космическим фортом, отправилось в неуправляемый полет куда-то в бесконечность. Отслеживать дальнейшую судьбу крепости и, тем более, пытаться провести спасательную операцию никто, естественно, не стал – были дела поважнее.

Вторая крепость пострадала заметно меньше – все же до нее добрался всего один корабль, и тот – корвет, из-за скудности размеров несущий слишком маломощный заряд. Тем не менее, от близкого взрыва со станции буквально «сдуло» защитное поле, и выглядела она сейчас будто шар для боулинга, по которому съездили кувалдой. Словом, боеспособность крепости разом оказалась околонулевой, и из любых расчетов ее можно было смело убирать – сейчас заставить станцию принимать участие в сражении не сумел бы даже сам Будда.

Досталось и кораблям эскорта. Конечно, взрывы были направленными, но все же совершенно исключить рассеивание образовавшихся при этом облаков высокотемпературной плазмы и потоков жесткого излучения для наспех сделанных бомб оказалось нереально. Впрочем, результат получился даже на руку Александрову, поскольку взрыв не только нанес повреждения вражеским кораблям, но и, что важнее, на некоторое время «ослепил» их. В результате восточники проворонили начало атаки уральской эскадры, а потом стало уже поздно.

Эскадра Александрова ударила, как одна рука, четко и синхронно – не зря он накануне опять жег мозги в шлеме-контактере, с точностью до секунды рассчитывая маневр каждого звездолета. Сейчас идущие на форсаже корабли буквально пожирали пространство, паровым катком наваливаясь на оглушенного и ослепленного врага. А крылья «стены», на которые адмирал, вопреки всем канонам, поставил легкие корабли, крейсера и эсминцы, которым вообще, по идее, нечего было делать в таком строю, ощутимо изгибались, ловчей сетью охватывая фланги противника. И буквально через несколько минут вся эта армада обрушилась на врага, сметая его с лица космоса.

Лобовое столкновение с линкорами для корабля ниже классом – смертный приговор. Единственный шанс – сбежать, но сейчас противник физически не успевал этого сделать. Да что там, командующий эскортом, похоже, и решение-то принять не успел, полностью утратив управление вверенными ему силами. В результате строй противника моментально распался – кто-то рвался вперед, кто-то пытался отвернуть, разворачиваясь к угрозе бортом, а линейный крейсер отчаянно пытался разогнаться, что в исполнении этого великана требовало немало времени и окончательно разрушало строй эскадры. И на образовавшуюся в результате кучу-малу, где все мешали друг другу, обрушилась классическая, заранее выстроенная «стена» уральских кораблей. И раздавила восточников.

Удивил – победил, так говорил великий Суворов, и сейчас его мнение в очередной раз подтвердил человек, флагман которого был назван в честь лучшего в истории полководца. Вместо боя получилось избиение, в котором у восточников не осталось и тени шанса. Александров, честно говоря, больше обеспокоен был не результатами боя, а тем, чтобы кто-нибудь под шумок не сбежал. Как раз на это кое у кого из многочисленных юрких кораблей шанс имелся. Теоретически. По факту же орудия линейных кораблей доставали их прежде, чем они успевали начать разгон, а собственные крейсера и эсминцы активно зачищали космос от незадачливых беглецов.

Пожалуй, единственным кораблем, успевшим доставить уральцам неприятности, был тот самый неучтенный линейный крейсер. То ли командир там попался храбрый, то ли экипаж опытный, а скорее всего, то и другое вместе – для рейдеров такого класса это правило, а не исключение.

Моментально сообразив, что уйти ему не дадут и вопрос лишь в том, сколько времени корабль продержится под огнем ударной эскадры и как дорого сможет продать свою жизнь, командир линейного крейсера немедленно атаковал, не жалея двигателей и стараясь выжать из корабля все, что возможно, и максимально сблизиться с уральцами. Абсолютно верное решение – любой из тяжелых кораблей Конфедерации превосходил его по большинству параметров, включая ускорение. Соответственно, маневрировать на дальней дистанции и вести обстрел не получится – догонят и раздавят, прежде чем он сможет нанести кому-то заметный урон. Или не будут догонять, а просто расстреляют, благо перевес в огневой мощи более чем десятикратный. Зато, прорвавшись на короткую дистанцию, имелся шанс дать хотя бы пару залпов в упор и разменять свой корабль на равного противника. Вот только Александрову, да и всем остальным, ход его мыслей тоже был виден насквозь.