Маргарет Уэйс - Звездные стражи. Роман

- Ты сможешь это сделать, - сказала Мейгри, положив ладонь на руку Дайена. - Они открылись довольно широко. Сквозь проем можно пролететь.

53 секунды.

Если «Ятаган» хоть чуть-чуть вильнет, если Дайен не сможет удержать его, они разобьются.

Держи его… Держи прямее…

Космолет проскочил сквозь стальные створы и с бешеной скоростью вырвался в открытое пространство космоса. Стартовать сразу после включения двигателей, да еще с такой скоростью было очень опасно - об этом громко и в непристойных выражениях напоминал компьютер. Но еще опаснее было не пойти на этот риск. Мейгри оглянулась на «материнский» корабль.

2, 1…

От взрыва корабль коразианцев разлетелся на куски. Неужели хватило одного космолета, чтобы уничтожить такую махину?! Мейгри ждала второго взрыва, но он не последовал. И она поняла. Ведь они с Саганом, запуская таймеры, синхронизировали их, и космолеты взорвались одновременно.

Мейгри начала дрожать. Казалось, что тело готово рассыпаться на части. Ей чудилось, что она снова ощущает крепкое объятие его рук, нежное прикосновение его губ к шраму. Слезы наполнили ее глаза и потекли по щекам.

Сзади послышался шорох. Мейгри испуганно обернулась, держа руку на гемомече.

Командующий сидел и потирал шею. Взглянув на нее, он раздраженно сказал:

- Ради Бога, миледи, перестаньте распускать нюни!

- Я возьму управление на себя.

В небольшом по размеру космолете Командующего с его высоким ростом приходилось сгибаться чуть не пополам. Так, в полусогнутом состоянии, он добрался до кресла пилота.

Дайен взглянул на Мейгри.

- Я возьму управление на себя, - повторил Саган, - или мы останемся до конца дней своих в космосе.

Мейгри пожала плечами. Она очень измучилась, и ничто уже не волновало ее. Дайен встал. С трудом протискиваясь в тесном пространстве кабины, поменялся местами с Саганом, и Командующий сел на место пилота. Скривив гримасу от пронзившей тело боли, он поднял руку и стал массировать шею и плечо.

- Насколько я помню, вы таким образом однажды убили человека, миледи.

- Насколько я помню, милорд, я убила его потому, что он чуть не убил вас.

Командующий ничего не ответил; она пробудила в нем воспоминание, которое, словно призрак, восставший из могилы, было неприятным и пугающим. В памяти воскресло видение красной мантии и черной молнии.

Саган обернулся и посмотрел на Дайена, уснувшего в кресле. Лицо бледное, испачканное копотью во время стычек с коразианцами. Тело вздрагивает от пробегающих по мышцам конвульсий. Командующий был знатоком по части разного рода пыток. Он не раз наблюдал за людьми, подвергавшимися пыткам, да и сам не избежал этой участи, как, впрочем, и леди Мейгри. Это случилось однажды, уже давно, когда их схватили «охотники за умами». Тогда-то она и убила человека, который чуть было…

Саган тряхнул головой, отгоняя мысли о прошлом, и тут же пожалел об этом, так как жгучая боль пронзила шею. Он посмотрел на Мейгри, сидевшую с закрытыми глазами. Видимо, она спала. Руки и глаза Сагана были сосредоточены на управлении космолетом, но голову занимали мысли о другом.

Дайен вырос очень похожим на Старфайера. У него, как у отца, надутые губы; он так и не научился поджимать их. Любит предаваться размышлениям, живет своей внутренней жизнью. Отец Дайена, кронпринц, был, по мнению Сагана, фатом, этаким привлекательным с виду денди, псевдоинтеллектуалом. Женился на одной из самых красивых и умных женщин в галактике, но Саган не видел в том его заслуги - все было предопределено, как это и подобает в королевской семье. Правда, умер он, как слышал Саган, достойно, храбро вступил в бой против значительно превосходящих сил мятежников, чтобы спасти жизнь жены и новорожденного сына.

Командующий крепко сжал рычаги управления. Семнадцать лет прошло, но до сих пор их смерть вызывала в нем чувство досады. Он не желал этой трагедии, этого не должно было случиться. Роубс вскоре понял свою ошибку и очень сожалел о содеянном, особенно после того, как Стражи сумели скрыться вместе с мальчиком. Президенту следовало прислушаться к тому, что советовал Саган - оставить королевскую семью в живых, а затем использовать ее в пропагандистских целях, позволить им постепенно погрязнуть в трясине приемов и балов, которые устраивали бы дряхлые и безобидные герцогини.

Но Роубс не послушался. И теперь Саган хорошо знал, кто отдал приказ убить короля. Этот Некто - иначе Командующий и не называл его, не желая даже упоминать его имени, - контролировал умы черни. Это он толкнул мятежников на убийства и прочие зверства. После смерти король и кронпринц стали в глазах народа мучениками, исчезнувшего наследника превратили в героя романтических легенд и повод для разжигания монархических настроений.

Некто. Руки Командующего слегка дрожали. Боль в шее и плече не проходила, и он заставил себя прекратить блуждание по темным и нелегким дорогам прошлого.

Краем глаза Саган посмотрел на Мейгри. За его путаными мыслями было трудно уследить, но, возможно, она все-таки прочла что-то и узнала о его самом больном месте - о предмете его страха.

Потянувшись, Мейгри открыла глаза и посмотрела через обзорный иллюминатор в черное пространство космоса. На ее лице, покрытом сажей и пеплом, остались следы слез, напоминавшие тонкие шрамы. О ком она плакала? О себе или… о нем?

Светлые волосы, влажные от пота, растрепались и свисали на лоб и плечи слипшимися, словно безжизненными прядями. С глубокой, щемящей сердце болью он вспомнил прикосновения мягких, пышных волос, запутавшихся в его пальцах. Это воспоминание всколыхнуло в нем страсть, желание. Но не сиюминутного сексуального наслаждения жаждал он. Его подлинной страстью была безграничная власть. Власть ума - его собственного, вдохновленного и дополненного ее умом. Он должен найти способ реализовать эту страсть и… насладиться полностью.

Звезда Стражей, не запятнанная ни кровью, ни пеплом битвы, покоилась на ее груди. То поднимаясь, то опускаясь в такт дыханию, она переливалась ярким светом в тускло освещенной кабине космолета. Он чувствовал, что Мейгри поглощена мыслями о себе, о своих страхах, а, возможно, и желаниях.

Звезда Стражей.

Саган еще раз взглянул на спящего юношу. По крайней мере одной цели он добился. Он сломил дух Дайена. Теперь при желании он может играть с ним, как с игрушкой, как с бесхребетной марионеткой, танцующей на ниточках, концы которых находятся в его руках.

«Я должен быть рад, так нет… - Дерек Саган мысленно проклинал себя. - Почему каждый раз, когда я вкушаю плод очередной победы, душу мою терзает недовольство и отравляет наслаждение?»