Дмитрий Крам - H.I.V.E. Подкидыши Улья

Парк как бы представлял собой два круга. Первая часть в диаметре километра полтора, окружена рекой, и попасть туда можно только по трем мостикам с разных сторон. Использовалась обычно для пробежек и прогулок. А вот вторая чуть побольше, и в ней непосредственно находились аттракционы.

На мосту топтались, переминаясь с пяток на носки, четверо пустышей или начинающих бегунов. Крестный показал на арбалет, затем три пальца и на тупой болт, затем четыре пальца и на секиру Тафгая. Спутники синхронно кивнули, поняв, что он от них хочет.

Пространство перед мостиком было заставлено машинами, так что подобрались почти в упор незамеченными. Ника испуганно смотрела то на Седого, то на мертвяков. Она еще ни разу не видела вблизи, как убивают зараженных, и потому слишком боялась их, несмотря на то, что перед ними сейчас была самая низшая их форма.

До тварей оставалось не больше десяти метров. Бойцы взяли на прицел каждый свою цель. Первый хлопнул тетивой арбалет Крестного, за ним почти синхронно выстрелили Тафгай с Седым, затем здоровяк встал в полный рост, двумя руками из-за головы метнул секиру. Мертвяк даже не успел заурчать. Лезвие оружия с чавканьем пробило голову твари, почти полностью расколов ее на две части.

Седой показал большой палец, на что рейдер довольно осклабился. Ника облегченно вздохнула. И судя по расширившимся от удивления зрачкам, она не думала, что расправляться с ними так легко. Крестный дал сигнал двигаться дальше и первым, достигнув валяющихся в отключке тварей, добивал их штык-ножом в висок.

Группа пересекла мост и засела в кустах у продуктового ларька. Крестный припал к биноклю, а затем вопросительно уставился на Седого.

— Лучше на прямую двигать. — шепотом ответил тот на немой вопрос старшого. — Там до следующего моста дорога такая же, вдоль нее сам видишь, живая изгородь и деревья.

— А слева ларьки, да аттракционы.

— Эх, щас бы прокатиться на чем-нибудь, — мечтательно протянул Тафгай.

Диалог прервал приближающийся шум вертолета, Крестный махнул рукой и вся четверка дружно легла на землю, подняв головы в небо. Через минуту показалась вертушка пожарной охраны, такие, бывало, пролетали по два-три раза в день в жаркую погоду.

— Сейчас на звук все твари повылазят. — заметил Крестный.

И действительно, со всех сторон на дороги начали выползать зараженные. А тем временем вертушка приблизилась так, что ее можно было разглядеть в подробностях. Седой непроизвольно проглотил комок. На обеих осях полозкового шасси вертолета висело несколько развитых зараженных. Таких Седой видел только на картинках в брошюре.

Пилот резко наклонял вертолет то в одну, то в другую сторону, пытаясь сбросить тварей, но тщетно. Безбилетники не планировали покидать судно до конца полета. Более того, один из них, самый проворный, уродливый настолько, что больше походил на бронированного мутировавшего варана, держась на одной руке, долбился второй в дверцу и, судя по солидной вмятине, делал он это уже давно.

— Это кто? — решила уточнить Ника.

— В основном, лотерейщики, одного топтуна разглядел, а тот, что дверь долбит, рубер.

— Сколько под небом Улья копчусь, а такую хренотень впервые вижу. Кому расскажи, не поверят. — сказал Тафгай.

— Поверят. — сказал Седой и записал на телефон несколько секунд видео.

— Как он вообще с таким грузом взлетел? — спросил Тафгай.

— К нему еще резервуар тонны на три-четыре цепляется, так что это для него норма. — ответил Седой.

Вот один из зараженных все-таки не удержался и, сорвавшись, рухнул в канал недалеко от мостика. Рубер наконец справился с дверью и, отогнув ее, наполовину протиснулся внутрь. Вертушка как-то нехорошо накренилась на правый борт и стремительно начала снижаться.

— Твою мать! — выругался Крестный. — Уходим влево. Быстро!

Группа поднялась, на бегу оборачиваясь на падающий вертолет. Машина обрубила лопастями верхушки деревьев, клюнула носом об асфальт, отчего лопасти, разлетаясь на куски, полетели в разные стороны, а затем с грохотом рухнула на асфальт. Проскрежетав днищем, проскользила еще метров пятнадцать и уткнулась мордой в столб, и тот со скрипом завалился на нее.

Сейчас на этот звук сбегутся твари со всей округи. Все это произошло в считанных пятидесяти метрах от места, где укрывалась группа, и Седой в подробностях разглядел, как по асфальту размазало парочку зараженных.

— А рубер выжил? — на бегу поинтересовался Седой.

— А чего ему будет, живучие они уроды. — ответил Крестный.

Они уже бежали между рядами аттракционов, когда увидели впереди небольшую стаю зараженных, двигавшихся на звук упавшего вертолета. Крестный дал сигнал спрятаться и запрыгнул в декорированную под бревенчатую избушку будку с надписью «Касса».

Тафгай схватил Нику и затащил ее на платформу аттракциона под названием «Водоворот». Он представлял из себя 5 декорированных в форме морских раковин двухместных кабинок, что крутились по кругу и вокруг своей оси одновременно. Тафгай легко, словно шторки, загнул стальные листы, закупорив раковину.

Седому ничего не оставалось делать, как сбросить рюкзак и лезть в бассейн с прозрачными воздушными шарами, в которые обычно залазили дети и катались в них по воде. Он чуть не вскрикнул, когда сразу всем телом залез в ледяную воду. Он погрузился по самый нос и прижался как можно ближе к борту так, чтоб оказаться в мертвой зоне для пробегающих зараженных.

Седой не видел всего происходящего, но зато слышал топот как минимум десятка пар ног и чей-то непонятный цокот. «Что, копытный скот тоже перерождается? Да не, бред какой-то» — подумал Седой. Ведь он точно помнил из брошюры, что травоядные животные не перерождаются. А из копытных всеядных остаются только свиньи, но они так не цокают, тут что-то другое.

Он уже начал стучать зубами от холода, когда услышал легкий скрежет метала, это Тафгай разгибал листы раковины. Седой рискнул выглянуть и увидел, что Крестный уже протягивает ему руку. Он помог ему выбраться и сразу же вручил фляжку с живцом. Седой сделал несколько больших глотков и с наслаждением почувствовал, как приятное тепло расходится по телу. Он даже не обратил внимания на вкус напитка.

Седой взял Нику за руку и благодарственно кивнул Тафгаю, тот лишь отмахнулся, мол, какие тут могут быть благодарности.

— Норма? — шепотом спросил он девушку.

— Да. Только очень страшно было, все время казалось, что тот рубер вскроет укрытие как вертолетную дверь.

Седой едва успел слить воду с берцев и накинуть рюкзак, как где-то вверху раздался выстрел, а от асфальта на расстоянии ладони от Крестного срикошетила пуля.

Седой с Никой нырнул за холодильник с мороженным, накрыв собой тело девушки. А Тафгай с Крестным за ту же кассу. Прозвучало еще два выстрела, один из которых разбил стекло холодильника, отчего Ника пронзительно взвизгнула.