Дмитрий Крам - H.I.V.E. Подкидыши Улья

— Да какие проблемы, командир.

— Ну и ладушки. — хлопнул в ладоши Игнатыч.

— А как твоя машинка называется?

— А шут ее знает. Я ее черепахой кликаю. Ползет медленно, но зато содержимое хер выковыряешь. Давайте, прыгайте внутрь. — сказал он. — По коням! — скомандовал уже всем остальным, и народ быстро разбежался по машинам.

Кузов оказался довольно просторным. Вдоль трех стен буквой «П» были прикручены лавки, что немаловажно, обитые брезентом, под которым чувствовался приличный слой поролона. Тут же были ремни безопасности, чтоб пассажиры не летали по салону во время езды по пересеченной местности как шарики в погремушке. Сверху имелись поручни как в автобусах. Окна заменяли узкие бойницы, встречающиеся через каждый метр с обоих сторон. По центру крыши находился люк, к которому крепилась выдвижная лестница.

Шестеро новичков сидели по центру, трое с каждой стороны. Тафгай уселся между ними у правого борта. Седой с Никой сели напротив него. Трое мордоворотов Игнатыча разместились спиной к кабине и оценивающе пялились на неожиданных попутчиков. Еще двое заняли места ближе к выходу напротив друг друга. Получалось, что пассажиры как бы невзначай оказывались в окружении.

Свежаки были одеты кто во что горазд и вооружены так же, чем Улей послал. У одного имелся одноствольный обрез и топор. Второй с наганом и кустарно заточенной монтировкой. Третий с арбалетом и новеньким клювом сделанным из кирки. Остальные и вовсе были без оружия, лишь ножи на поясе.

— Пс, парень, ты случаем не в Бараке этот клюв приобрел? — спросил Седой у незнакомца, одетого в камуфляжную панаму, белые кроссовки, спортивные штаны и зеленную кофту с закатанными рукавами.

— В Бараке, а чего? — насторожился тот. — Честно выиграл в карты. Не воровал, зуб даю.

— Да не боись. — заулыбался Седой. — Просто это мы заготовки в стаб притащили. Оперативненько они их в оборот запустили.

— А, ну тогда ладно. — расслабился парень и даже позволил посмотреть оружие.

— Помню, как я в свое время таким вот клювом… — затянул свою любимую пластинку Тафгай. Новички слушали здоровяка разинув рот и заваливали его вопросами. Изредка даже мордовороты Игнатыча не могли удержаться и вворачивали пару словечек. Машина то выезжала на асфальт, то снова шпарила по грунтовке, грохоча на колдобинах, отчего постоянно приходилось менять громкость голоса от обычного до крика.

Ника же помимо того, что самим фактом своего здесь присутствия привлекала всеобщее внимание, во всю отыгрывала роль неумехи в обращение с оружием. То «глок» выронит, якобы при попытке проверить сколько патронов в магазине, то прикладом «мелкашки» врежет по колену одному из свежаков, то Седого стволом зацепит. Он же в свою очередь изображал сонливость, клевал носом, засыпал, снова просыпался.

Седой был не силен в ориентировании, но почему-то его не покидало чувство, что едут они не на запад как говорили, а на юго-восток в сторону Тухлянки. Прошло около двух часов, когда Ника зевнула, потянулась, вкинув руки в вверх, правая была зажата в кулак, а на левой пальцы растопырены. Это значит, что ехавший сзади багги обогнул грузовик и теперь находился спереди.

Седой сделал вид, что ноги затекли, ударил сначала одной, потом другой пяткой в пол.

— Я уже в туалет хочу. — шепнула девушка на ухо Седому.

— Мужики, а когда ближайшая остановка, природа зовет, так сказать. — обратился он к охранникам.

— Уже скоро. — как-то странно улыбнулся один из мордоворотов.

— Тогда надо бы пожрать чего-нибудь. — сказал Седой и полез в рюкзак, где нащупал холодную рукоять пистолета с глушителем.

Ника взяла в руки «мелкашку» и со словами «поддержи» положила ее на колени соседу слева. А затем неожиданно для всех нажала на курок. Пуля угодила точно в пах одному из охранников. Тафгай метнул секиру в грудь его соседу и разрядил магазин из «АПС» по последнему из этой тройки.

В этот же момент Седой потянул на себя соседа справа и, выхватив пистолет, открыл огонь по сидевшему за ним противнику. Он даже не успел повернуть голову, когда из нее вылетели кровавые брызги, а тело просто слетело, ударившись о двери кузова.

Охранник напротив убиенного обладал завидной реакцией, и пока Седой наводил орудие в его сторону, тот уже открыл огонь из своего пистолета. Тело свежака задергалось в такт попаданиям пуль. Седой поймал противника в прицел, нажал на спуск, но в ответ раздался лишь сухой щелчок. Тогда он что было сил толкнул труп в сторону мордоворота и одновременно с этим выхватил из-за спины обрез. Противник отпрыгнул от тела, и в этот момент дуплетный выстрел отбросил его на стену, оставив на месте груди кроваво-костную воронку.

Седой обернулся, Тафгай на всякий случай добивал всех в голову из пистолета. Никто из свежаков даже не подумал схватиться за оружие. Они вжались в лавку и старались не отсвечивать, ошалело взирая на происходящее действо.

У одного из них это получалось лучше других, и он в буквальном смысле слился со стенкой.

— Гляди, молодняк так обгадился, что у него дар прорезался. — заржал Тафгай. — Не боись, солдат ребенка не обидит. — выдал он старую как мир поговорку.

— М…м…мужики, а чо происходит? — наконец спросил тот, что с клювом.

В этот миг грузовик начал сбрасывать скорость, а сквозь перегородку разделявшую кабину и кузов вынырнул Крестный, он уронил мордой в пол Игнатыча, уткнул ему дробовик в затылок и сказал:

— Муры это поганые! Я его всю дорогу допрашивал, он мне все выдал, сука. Уходить отсюда надо. Багги и лего вперед ушли к остальным. А комитет по встрече там будь здоров.

Смысл сказанного дошел даже до свежаков. Грузовик тем временем ехал все медленней.

— Я ему руль зафиксировал, чтоб мы никуда не улетели, там дорога прямая и ровная как граница кластера. — ответил Крестный на немой вопрос. — Прыгать надо, там сейчас мост через болотинку будет.

Один из свежаков оказался догадливей прочих и, подхватив автомат муров, начал отпирать двери кузова. Седой услышал что-то вроде ультразвука и все свежаки попадали как домино один за другим. Ника вытянула руку в попытке опереться на Седого, но не дотянулась и завалилась на одного из новичков. Тафгай рванул дверям кузова, но его ноги подкосились и он рухнул, сильно ударившись головой.

Седой снова почувствовал зуд во лбу, и неведомая сила снова потянула рубильник в его комнате вниз. Он вцепился в него что есть мочи, начал поднимать уже до середины опустившийся выключатель. Крестный перевел на него взгляд разом отяжелевших век, левой рукой он целился в затылок Игнатыча, а правой схватил Седого за грудки и швырнул его сквозь кузов.

В полете он успел расслышать выстрел и увидеть, как глаза Крестного закрылись, а тело начало заваливаться. Седой вылетел с моста, но вместо болота угодил на склон, скатился по нему на берег в заросли ивы и камыша. Ноги до колен ушли в ледяную воду.