Владимир Атомный - Ингви фон Крузенштерн [СИ]

Банк, как и положено, монументальный, с широкой и высокой лестницей, ведущей на блестящее мрамором крыльцо. В него упираются по три колонны с обеих сторон, а высокие створки царских дверей, охраняет пара служивых, довольно сильных мага, причём один из них точно с большим боевым опытом.

Нас просто оглядели. Банк ещё работает. В руке у меня тяжеленная сумка с золотом, так что стражники даже створку помогли приоткрыть — в ней морёного дуба на пару десятков пудов.

Холл высокого здания впечатляет. Освещение яркое и магическое. Ввысь уходит тонкая колоннада. Сводчатый потолок покрыт грандиозным рисунком, разглядывать который можно пока не заболит шея.

Стены тоже не бедствуют, красуясь лепниной. Сам же зал разделён узкими стенками и стальными решётками, окрашенными в золотой. Есть диваны и кресла для ожидания. Гуляют запахи чернил и бумаги, а также смазки, клея и библиотечной старины. Звуки же доносятся странные — скрипы, щелчки, шорохи. Вот где-то даже сова ухнула.

К нам уже вовсю спешит служащий. Как я понял, мне нужно к тем, что находятся за решётками.

После всех приветствий и разъяснений я оказался сидящим на высоком стуле. Передо мной, за стойкой, статная и строгая женщина-асессор, защищённая от банального нападения решёткой, а от магического — присутствующей скрытно охране.

Мне долго разъяснялся регламент сохранения средств и порядок пользования нотами банка, свидетельствующими о имеющихся деньгах. Приводились гарантии, указывалось на императорский статус. В итоге я дал согласие, а за документ сгодился паспорт гимназиста. Сдал золото, получил финтящие магией банкноты и скрепленный гербовой печатью договор.

За это время Вейко успел выпить заморского чаю, выкурить две трубки и порядком утомить служащего. Нас проводили до дверей, как высокородных. Что, в общем-то, не далеко от реального положения дел — откуда у черни больше тысячи монет золотом?!

— Завтра я поеду обратно, дружок, — заявил дед уже на улице, когда мы стали оглядываться в попытке понять, где можно купить табак.

— Мне будет Вас не хватать.

— Брось! Старому, конечно, приятно, но я только обуза, да и работаю на Дмитрия Григорьевича. Предстоит ещё отчет сдавать о поездке.

Я покачал головой.

— Как бы то ни было, дедушка, в любое время можете приезжать. Буду рад видеть. И помочь, буде чего приключится.

— Ну всё, всё… — махнул он рукой. — Давай уже найдём табачную лавку. Тебе, между прочим, нужно купить трубку. Или бросишь курить?

Я рассмеялся.

— Не хочу. Понравилось. Так, вон кажись кто-то курит — спросим, может знает где лавка? — указал я, и мы двинулись в ту сторону.

Расчёт оказался верным. Вскоре вышли к торговому дому, в недрах коего имеется оная лавка. Успели едва-едва — хозяин уже собирался уходить. Вейко, как одного с ним возраста человек, сумел убедить остаться. Будь я один, то отправился бы восвояси не солоно хлебавши.

В первую очередь нос, а следом и глаза, прикипели к товарам. Несколько видов табака, включая ароматизированные смеси и множество трубок. А также инструмент для чистки. Как бы не спешил лавочник, осмотр займёт время. И я радостно окунулся в него…

— А ещё, дружок, тебе нужны часы. Это в деревне хватает солнца, луны и времени года. В гимназии используют точное время. Слышал же о часах, минутах и секундах?

— Да.

— Тогда потерпи с обкуриванием трубки, — улыбнулся Вейко. — Глянь туда…

Дед указал на ещё одну лавку в доме, по диагонали от табачной. За стеклянной витриной, в глубине помещения, владелец успел задремать и потому, как все прочие лавочники торгового здания, не закрылся. Мы отворили красивую, инкрустированную стеклом, дверь и оказались в царстве времени. Немного затхлое помещение, пахнущее ещё и железом, наполняет множественное тиканье. Качаются маятники, на циферблатах бегут тоненькие стрелочки. Часовые механизмы различаются, как по величине, так и по форме. Я стал разглядывать большие навесные.

— Пфуф-ф! — дёрнувшись, издал хозяин. — Кто тут?!

— Мы за часами пришли, — охотно пояснил я.

— А!.. А, ну хорошо, хорошо… — хлопотливо подскочил полный лавочник. — Но какие именно ищете? Домой или карманные? Я могу даже напольные достать, только подождать придётся.

— Не-е-ет, — рассмеялся Вейко, — юному прапорщику Колыванскому нужны именно карманные. Что-то качественное и не особо дорогое.

— Что? Как Вы сказали зовут молодого человека? — повернулся левым ухом часовщик.

— Игорь Колыванский, прапорщик русской армии, — подхватил я, надеясь на послабление в цене — вдруг такое есть для служивых. — Гимназист.

— Так-с, так-с, так-с… — смешно затоптался лавочник на месте, что-то ища. — Где же она?.. Куда я по-ло-жи-и…. а вот!

В руках оказался некий лист бумаги полностью исписанный.

– «Юный герой спас город Колывань от страшной угрозы» — это про Вас, молодой человек? — отложил в сторону лист часовщик.

— Да, — оторопело проговорил я.

— Это точно судьба! — воскликнул полный мужчина и тут же приблизился, чтобы подхватить мне руку. Затряс. — Если бы Вы знали величину моей благодарности… В Ревеле живёт моя семья и большая часть родственников. Но! Что же это я — можете рассчитывать на самые низкие цены и… и даже…

Он снова о чём-то задумался, бросил мою руку и умчался колобком в глубь лавки. Вейко выразительно сыграл мимикой, кивнув в сторону копошащегося хозяина. Меня же взяло любопытство.

— Молодой человек! Для Вас у меня есть нечто уникальное — это частный заказ очень обеспеченного дворянина, но по особым причинам, заказ до хозяина не дошёл. Посмотрите, пожалуйста…

Он открыл деревянную коробочку с рунами и гербом. На мягкой подушечке, лежит толстая бляшка часов с кожаными ремешками. Хозяин лавки тут же развернул циферблатом вверх, но на его месте оказалась тьма.

— Наденьте скорее, наденьте! — подсунул ближе он коробку.

Я осторожно взял — тяжёлые. Однако, куда надевать не понял — глянул на Вейко, тот тоже губу выпятил. Но лавочник нетерпеливо забрал вещь, схватил меня за левую руку и застегнул на запястье ремешок.

— А теперь дайте часам магию! Оживите их! — торжественно произнёс хозяин.

Я осторожно направил поток энергии в механизм и… о, чудо! Тьма пропала, а циферблат осветился изнутри, показывая стрелки.

— Точное санкт-питербуржское… шесть часов, тридцать минут и сорок секунд. Скорее! Усилием воли выставите время!

Он с горящим взором уставился на циферблат, а я попробовал выполнить приказ. Получилось не сразу — в часах словно бы нечто сопротивлялось и потребовалось сначала войти в контакт, наладить общение. Но вот стрелки начали крутиться, а секундную подогнал с учётом упущенного времени.