Артем Каменистый - Опасный груз [СИ]

Но главное – проходимость. Самое страшное бездорожье для него – не проблема. Даже если это бездорожье из тех, на которых обычной колесной технике делать совершенно нечего. Например – сеть мелких проток, петляющих в камышовых дебрях. С треском ломая водную растительность, боевая машина уверенно перла вперед, оставляя за собой просеку из поломанных стеблей, или грязевые разливы потревоженного на дне ила.

Впереди показался широкий просвет, и вот уже бронетранспортер поплыл по открытой воде, будто катер. Карат, высунувшись из люка, тревожно поглядывал по сторонам. Он не забыл, что где-то здесь объявился монстр, «вылупившийся» из туши крокодила. Такому очередь из крупнокалиберного пулемета, что киту щекотка. Хорошо бы вообще не показываться в его владениях, но приходится, потому что здесь, по самому краю озера, проходит единственная известная группе надежная дорога.

Бронетранспортер хорош, но не следует его переоценивать. У него тоже есть свои пределы, будет печально засадить машину в топь, пробивая путь наобум, сквозь плавни.

Впрочем, плыть пришлось недолго – немногим больше километра. Дальше машина поймала колесами асфальт, водометы стихли, началась езда по полотну затопленного шоссе. В этом месте Улей, стыкуя кластеры, проявил небольшую небрежность, что у него нередко случается. Вот и образовалась «локальная Атлантида».

Далеко слева в глаза бросился подозрительно-темный водный участок. Сердце похолодело, Карат торопливо поднял бинокль, уставился на непонятный объект. И сразу успокоился, определив, что это явно не элитник плещется. Больше всего похоже на колыхающуюся на поверхности огромную палатку. Разного хлама по озеру плавает немало, в этом нет ничего подозрительного.

Машина, наконец, выбралась на берег всё по той же дороге. Но здесь она не затоплена, асфальт сухой, пошли, набирая ход. Карат закрутил головой вдвое сильнее, ведь если на воде опасно, тут в разы больше угроз. Бронетранспортер местные умельцы усовершенствовали, уменьшив шум двигателя. Но увы, громкость до нуля не сбавили, следовательно, зараженные способны расслышать приятные для их ушей звуки издали, надо ожидать их появления сразу со всех сторон.

Отдых на озере закончен, начинается настоящая жизнь, каждая секунда которой угрожает неожиданностями.

Как правило – опасными.

Зараженного Карат заметил издали. Дорога в этом месте проходила через немолодой сосновый лес. Кустарников почти нет, расстояния между деревьями приличные, стволы понизу давно остались без ветвей, видимость прекрасная. Мертвяк движется резво, но похож всего-то на начинающего лотерейщика – ничего серьезного.

Потому, Карат не стал нырять в башню, вместо этого скомандовал:

– Стоп!

Микрофон гарнитуры передал команду Шусту, машина тут же начала сбавлять ход. Дождавшись полной остановки, Карат прикончил лотерейщика одиночным выстрелом в голову, после чего начал озираться в ожидании новых целей. Автомат оснащен приличным глушителем, но бесшумным это его не сделало, да и мотор свою лепту внес. Если кто-то что-то услышал, пожалует без проволочек.

Прошло полминуты. Минута. Никто не появился.

Решившись, Карат вновь подал голос:

– Выпотрошу клиента. Ди, прикрывай.

Девочка, высунувшись из своего люка, закрутила головой, высматривая незваных гостей, а Карат, спустившись, торопливо приблизился к туше и вытащил нож. Несколько секунд не самой приятной работы, и вот он – результат: пара споранов и горошина. Очень даже неплохо, ведь в тварях такого уровня невзрачные желтоватые шарики встречаются с очень небольшим шансом. В среднем, надо штук пятнадцать лотерейщиков извести, чтобы нарваться на приятный сюрприз.

Вернувшись, занял свое место. Не удержавшись, поделился приятной новостью со спутниками:

– Фартовый лотерейщик.

– Разбогатели, – буркнул из наушника Шуст, после чего машина стронулась.

Ну да, а почему бы не побурчать. При таких богатствах еще одна горошина – мелочевка, о которой стыдно заикаться. Но курочка по зернышку клюет, потому Карата, как ребенка, радовало, когда трофеи оказывались побогаче, чем ожидалось.

Лес закончился, будто обрезало, машина дернулась на колдобине, образовавшейся на границе кластеров. А дальше начинался совершенно иной пейзаж – неровное поле, кое-где утыканное чахлыми деревцами и кустарниками. Трава под корень подъедена коровами, оставившими множество навозных лепешек, местами виднеются обширные выжженные проплешины, среди которых там и сям ржавеют остовы разбитых и сгоревших машин. В том числе боевых: оставшиеся без колес корпуса бронетранспортеров, с развороченными бортами, а то и перевернутые, да танки, башни которых валяются отдельно от порыжевших из-за ржавчины корпусов. На глаз, не меньше десятка единиц приличной техники и столько же обычных грузовиков – знатное побоище.

Шуст, остановившись без команды, спросил:

– Ты это видел?

– Я же не слепой.

– Похоже и недели не прошло. Неплохо тут постреляли.

– Ты это не слышал?

– Да отсюда до нашей баржи километров тридцать пять, если по прямой. Это какие уши надо отрастить, чтобы с таких далей всё слышать? Похоже, колонной шли, по этой же дороге, навстречу нам. И их встретили прямо от леса. Вон, сосны побиты да повалены, эти отстреливались, пока могли. И воронку на дороге видишь? Вон, возле танка раскуроченного. Фугас там стоял.

– Да, похоже на фугас. Ждали их.

– Не знаю, кого тут ждали, но дождались. И дальше смотри, там, вроде, городок, или поселок крупный. Я предлагаю его по полю объехать.

– Может, лучше назад вернемся. Объедем лес с другой стороны.

– А эта сторона чем тебе плохая?

– Да не нравится мне эта техника…

– Почему не нравится?

– Понимаешь, кто-то ее сжег. Два десятка машин – это приличные силы… мягко говоря.

– Не Сталинградская битва, конечно, но да – прилично наколошматили. Только те, кто это устроили, давно уже не здесь. Нечего им здесь делать. Иммунные сюда почти не забредают, а новички недолго остаются нормальными людьми. Они могли урчать начать в тот же день. Тварей уже нет, а должны на такой шум толпой набежать. Получается, уже всё здесь подчистили и дальше подались. Забудь, что было, в Улье живут часами, а не длинными сроками.

– Часами? А ты часто видел, чтобы такую колонну вот так разносили? Без шансов. Вон, посмотри на опушку. Я вижу сосны побитые, вижу воронки, но не вижу ни одной подбитой машины. Те, кто это устроили, обошлись без потерь. Это явно не школьники поработали.

– Да кто угодно мог поработать. И не обязательно техникой. Я вижу четыре танка и семь бэтээров. Остальное – обычные «Камазы», на них даже пулеметов не видать. Груз везли, а может людей, поди теперь пойми. Приличный кулак, только раскатать его можно запросто. Эти по обе стороны засели, вон, тоже деревья побиты. Несколько расчетов с «птурами», гранатометы станковые и ручные. Фугас рванул, тут же из всего этого добра залп дали. Кого сразу не накрыли, начали разворачиваться из походного строя, стреляли при этом, да только их одного за другим угомонили. Вон, ни одна коробочка далеко от дороги не успела уйти. Грузовики да, некоторые успели. Может, некоторые, вообще ушли, откуда мне знать. Нашумели здесь так, что за километры зараженных пригласили. Сам знаешь, их тут много, и долго звать их не надо. Оставаться в таком месте смысла не было, сплошной риск, так что, давай подсолнухами поедем, нет здесь никого. Давно нет. А поселок этот мне не нравится.