Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 11 [СИ]

Полигамия не была официально запрещена в Даанатане, но Сальм Тарез был единственным аристократом, кто открыто позволял себе содержать не только самый большой гарем наложниц, но и, кажется, пять или шесть жен.

– Завтра же, – нарочито громко, так, чтобы услышал весь зал. – Мой сын, старший наследник клана Хищных Клинков, отправится в школу Святого Неба! Он станет самым молодым и самым выдающимся её учеником, за всю историю!

– Вот как? – брови Тареза взлетели и он сделал несколько шагов назад. – А юбка его матери отправиться вместе с ним?

Брустр покраснел. Не от стыда, от едва сдерживаемого порыва прикоснуться к своему клинку.

– Что думаешь, Карейн? – продолжил Сальм. – Позаботишься о мальчике? Мы, аристократы, должны держаться вместе. Ты уж проследи, чтобы юный Парис не связался с дурной компанией… вовремя чистил зубы, ложился спать и не забывал правильно питаться.

– Разумеется, отец, – Карейн, выглядящий ничуть не хуже отца, спокойно жевал зеленое яблоко.

Его нисколько не беспокоила реакция окружающих на его чавканье и тот факт, что он вытирал руки о спины соседствующих гостей.

Желая праведно вспылить, различные вельможи, дворяне и даже аристократы, оборачивались, но, узнавая Карейна, делали вид, что все в порядке и спешили убраться подальше.

Даже невзирая на личную силу, после смерти Лариса, клан Тарезов оказался на одну позицию выше Хищных Клинков. И, в данный момент, пусть они не были сильнейшими, оставляя за собой позицию богатейших, но уже наступали на пятки двум лидерам списка семи кланов.

Марнилам и Вечной Горе, глава которых почему-то не явился на торжество.

Самым могущественным, по совокупности показателей, из семерки.

– Хаджар, – Карейн, вытерев ладонь о спину какого-то старшего офицера, протянул руку Хаджару. – рад видеть тебя здесь, дружище. Немного варварства на таких праздниках жизни никогда не помешает.

Хаджар ответил на жест.

– Эйнен, Анис, Том, Дора, Ваше Императорское Величество. Неужели банда Карнака снова в сборе? Не вижу только малышки Рекки и знойной Анетт. А я ведь так вырядился, – Карейн тут же сник. – хотел произвести на неё впечатление… кстати странно – а где она?

Только идиот бы не понял, что за показной расслабленностью и добродушностью Карейна скрывается нечто иное.

– Поздравляю с праздником, Брустр, – Агвар, Король Эльфов, пожал руку главе Хищных Клинков. – Парис – достойная замена Ларису.

– Замена… – повторил Брустр. – мой старший сын погиб, Агвар. Погиб, как и многие молодые, в погоне за честью и славой, но наш достойный Император даже не счел нужным закончить Турнир, чтобы память о моем сыне прошла сквозь эпохи.

– Даже если бы не случилась война, глава Хищных Клинков, то о вашем сыне никто бы не вспомнил, – стоявшая по правую руку от Хаджара принцесса Акена, смотрела на старшего Диноса так, будто видела перед собой кучу навоза. Хотя, если честно, так она смотрела на всю верхушку айсберга аристократии. – Никто не помнит тех, кто занял хоть какую-то позицию, кроме первой.

Динос повернулся к принцессе. С поклоном, он ответил ей:

– Громкие слова, принцесса, из уст младшей из Императорского рода.

В зале, на долю мгновения, повисла тишина. Даже Хаджар был удивлен подобному безрассудству со стороны Брустра. Тот ведь, в буквальном смысле, бросил в лице Акене тот факт, что она являлась чем-то вроде уродца.

Незапланированное дитя.

Изгой, несмотря на любовь и заботу Императорской четы.

Ошибка судьбы и серьезная проблема для всей страны.

– Но все это лирика, – пока зал, и в том числе – сама Акена, не пришли в себя, Брустр подошел к Хаджару. Настолько близко, что они могли без труда дотянуться до стоявшего напротив. – Хаджар Дархан, ученик самого Великого Мечника Тирисфаля. Мы с твоем учителем были вечными соперниками. Наши клинки снискали славу во всех Семи Империях. Но, увы, я так и не имел возможности схлестнуться с ним в этом веке. Не поможешь ли ты мне успокоить свое сердце и сойтись в поединке, дабы я мог проверить свое искусство меча?

Тишина в зале никуда не исчезла. Народ стоял и смотрел на главу аристократического рода, насчитывавшего сотни веков истории.

Брустра Диноса, надменного и высокомерного мечника, который всегда смотрел на стоявших ниже по социальной лестнице, как на грязь под его ногами.

И вот он, стоявший на пике силы и социальной лестнице; тот, кто мог без приглашения входить в Запретный Город; кто владел целым кварталом в Даанатане и мог себе позволить разве что не звезду с неба, обратился с просьбой к некоему Хаджару Дархану. Человеку, который, если отринуть произошедшее за последние месяца, носил в своих жилах кровь простого варвара.

Даже не коренного жителя Дарнаса.

И, на этом фоне, куда жестче прозвучал спокойный и простой ответ:

Тишина после ответа Хаджара стала только тяжелее. Она давила на плечи чем-то темным и… смертельным.

Летиция, налившая в бокал вина, раскачивала его из стороны в сторону и, вдыхая аромат, с куда большим интересом смотрела на Хаджара. Младшая жена Сальма выглядела испуганной и жалась к стойкой леди.

Карейн так и не надкусил яблоко и выглядел если не ошарашенным, то явно человеком, который не ожидал, что его застанут врасплох.

Агвар вместе с сестрой Талесией переглядывались и держали руки рядом с волшебными атрибутами.

Одни только лишь сопровождающие Хаджара, включая принцессу, никак не изменились в лице. Хотя в случае с Эйненом это вообще было не возможно.

– Ты отказываешь мне в этом одолжении, юный Хаджар? – Брустр покраснел едва ли не сильнее, чем когда его оскорбил глава дома Тарез, который в данный момент спокойно попивал виноградный сок. – На моем же празднике? В моем же доме?!

– Отказываю, – кивнул Хаджар. – в этом нет никакого смысла, достопочтенный глава дома Хищных Клинков. Ваше искусство не сравниться с мастерством моего Учителя. Я же сам, пока, не достоин того, чтобы защищать его имя в подобного рода поединках. Если вы обратитесь ко мне через несколько веков, то, наверное, я смогу продемонстрир…

Хаджар прекрасно видел, как Брустр потянулся в карман за торчащей оттуда перчаткой. Он видел, как белая кожанная вещь, взлетев в воздух, понеслась к его лицу.

Он мог его остановить. Мог уклониться. Мог, даже не обнажая меча, обратить её, вместе с половиной зала, в пыль. Мог достать Синий Клинок и постараться в ту же секунду, неожиданным нападением, отправить Брустра к праотцам.

Но он этого не сделал.

Он позволил совершиться унизительному жесту.

Перчатка, шлепнув о губы, медленно, едва ли не гусиным пером, упала на пол.

– Подобные оскорбления, Хаджар Дархан, смываются в нашем обществе кровью! – прорычал Брустр Динос. – И я вижу своим священным долгом показать зарвавшемуся простолюдину каково истинное лицо аристократии!