Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 10 [СИ]

Перед тем, как вернуться обратно за спину учителю, Эйнен заглянул в глаза лежащему на алтаре адепту. В них не было ни гнева, ни печали, ни сожалений, только пустота. Всеобъемлющая, всепоглощающая пустота. Такая пустота, которая приходит в глаза тому человеку, который считает, что потерял буквально все.

Все, что было ему дорого.

Все, что делало его жизнь значимой.

– Отойди, ученик! – рявкнул Макин. – не хочу, чтобы обряд задел тебя.

– Конечно, учитель, – вновь поклонился Эйнен.

Макин мысленно, про себя, передразнил наивного ученика. Разумеется волшебник не хотел, чтобы алхимический обряд хоть как-то задел его “ученика”, но не по той причине, по которой мог подумать островитянин.

Ведь если бы Эйнен как-то задел “обряд” или оказался его частью, то пилюля Ста Голосов могла быть испорчена. И труд нескольких десятков веков, которые Макин вложил в неё, мог пойти насмарку.

Нет, разумеется, нет.

Макин не мог рисковать делом всей своей жизни.

– Чем больше он сопротивляется, тем меньше шансов, что твой друг выживет, – не оборачиваясь, сказал Макин. Эйнен все так же стоял у него за спиной. – Если так продолжится и дальше, я не смог выполнить свое обещание, что твой друг не умрет. Поговори с ним.

Эйнен перевел взгляд нечеловеческих, фиолетовых глаз с Макина на Хаджара и обратно.

– Не думаю, – тихо, едва слышно прошептал он. – что Хаджар меня сейчас послушает.

Макин сцепил зубы.

– Тогда я все сделаю сам, – процедил он, а затем себе под нос добавил. –бесполезный босяк.

Помассировав виски, Макин обошел кафедру, над которой зависла в воздухе волшебная книга, исписанная магическими символами. Над её шелестящими страницами кружилась небольшая пилюля, которая собирала в себя воющие потоки энергии из девяносто девяти стоявших вокруг неё склянок.

Своеобразный круг замыкал алтарь, на котором лежал Хаджар.

Все больше и больше лилово-черных нитей, выползая могильными червями из пилюли, проникали ему под кожу, а затем и еще глубже – прямо внутрь души. Они ломали её, разгрызали, терзали множеством маленьких, но таких жадных пастей.

То, что некогда являлось монолитным, крепким, сравнимым по мощи с лучшими представителями аристократических родов, энергетическим телом, теперь выглядело как ошметки порванного ребенком паучьего полотна паутины.

Хаджар уже давно не кричал. Лишь бился в ржавых цепях, высасывающих из него энергию; дергался в смертельной агонии, сжимая зубы так крепко, что из десен текла кровь.

Но молчал.

Ни вскрика, ни стона, ни единого писка. Лишь молчаливая борьба с неодолимым врагом.

– Подумай, юный Хаджар, – Макин наклонился над ухом адепта, которого он не воспринимал иначе, кроме как последний ингредиент. – Ради чего ты это делаешь, м? Ведь мы преследуем одну и ту же цель – спасти Дарнас.

Макин поднялся и, волей придвинув к себе табурет, с трудом уселся на него. Многовековые изыскания в запретных магических искусствах и алхимии привели его к Истинному Королевству Магии, но отобрали крепость тела, которой могли похвастаться Повелителя.

Что же, все в этом мире имело свою цену.

В особенности сила.

И, в куда еще большей степени – магия.

– О, магия, – продолжая вслух свои мысли, Макин забыл, что находиться в помещении не один. – То, что Talesh называли “Словами”, колдуны Ста Королевств – запретным искусством бездны, жрецы страны Бессмертных –танцем реальности, а мы, в Семи Империях – внешней энергией. Она сложна, Хаджар, она опасна, жадна до твоей души, но в первую очередь обращает внимание именно на плоть.

Макин сжал кулак.

– Когда-то эти руки могли держать не только посох, мой юный друг, но и молот. О, видят боги и демоны, мой молот был крепок… Магия отобрала его в первую очередь. Я отказался от всех мистерий, которыми обладал, лишь ради того, чтобы коснуться поверхности истинного искусства, – Макин расправил ладонь и положил её на колени. Они слегка дрожали. Его воля и душа были крепки, но тело подводило с каждым днем все больше. – Но я ни разу не пожалел об этом… О нет, мой юный друг, ни разу.

Хаджар продолжал дергаться в цепях, а Макин лишь глубже погружался в свои мысли.

– Мой родной край, Хаджар, он уже давно не существует на лице Семи Империй. Стерт в очередной бессмысленной войне, – глаза Макина помрачнели. – войне, которую, преследуя свои низменные цели, устраивают власть имущие, а гибнут и страдают в них простые люди. Такие как ты, твой друг и я.

Волшебные черви, скользящие из пилюли Ста Голосов, уже больше походили на змей, нежели червей. Толстые, с запястье шириной, они все глубже проникали внутрь Хаджара.

Тот, выгнувшись дугой, до кровавых трещин на щеках, раскрыл рот. Но все еще не издал ни единого звука.

– Ты крепкий, – Макин похлопал адепта по сжатому кулаку. – я это уважаю. Но ты не смог остановить Дерека, не смог помешать Императору, не смог расправиться с аристократами. Ты провалился, Хаджар Дархан, по всем направлениям. Но я тебя не виню. Нет-нет, не подумай, наоборот – я тобой восхищаюсь.

Макин, опираясь на свой резной посох, исписанный множеством рун, знаков и иероглифов, поднялся на ноги. Он поковылял обратно к кафедре.

– Знаешь, что портит людей, Хаджар? Даже самых честных, светлых, преисполненных справедливости? – Макин, разговаривая, смотрел на перед собой, а куда-то внутрь себя. – Власть, мой юный друг. О, это самая великая обольстительница и развратница в этом, да и любом другом мире. Тот, кто однажды ей поддаться, уже больше никогда не станет прежним.

Макин проигнорировал непонимающее лицо Эйнена. Он научился различать оттенки эмоций своего ученика еще почти год назад…

– И я уничтожу её, Хаджар. Я уничтожу власть в Семи Империях. Каждый человек, каждый смертный, адепт или практикующий – я подарю им истинную свободу. Свободу быть самим собой. Сильный, слабый, не важно. Если нет власти, то какой смысл сражаться? Если нет власти – нет повода проливать кровь. Люди будут свободно идти по пути развития в поисках лучшего себя, ждущего его в светлом завтра. А не для того, чтобы наступить на голову нижестоящего.

Макин положил ладонь на страницы книги.

– Пришло время заканчивать, Хаджар Дархан, – сосредоточившись, волшебник высвободил Истинное Королевство Магии, но направил его в одну единственную точку – книгу. – О тебе, как о мученики, будут веками слогать песни и тысячи лет эти песни будут петь свободные люди. Гордись, Хаджар Дархан –ты стал легендой.