Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 9 [СИ]

Из десятков големов, перед Хаджаром вышел не самый крупный, но и не самый маленький. Закованные в тяжелые латы, оставляя за собой сеточку из расколотых поступью камней, он нес на плече двуручный меч. Один из тех, чтобы владеть которым, нужно было с самого детства изучать особые техники укрепления плоти.

Его вес, скорее всего, превышал семь тонн, а один взмах мог создать волну давления, достаточную, чтобы уничтожить Небесного Солдата.

Мечники, владеющие двуручными мечами, считались самой страшной угрозой на поле битвы. Их боялись на ровне с легендарными, редкими, как цветущая по зиме вишня, обоерукими мечниками.

За всю свою жизнь, Хаджар встречал лишь двух прирожденных обоеруких. Один из них – Мракс, последователь Ордена Ворона, был убит самим Хаджаром.

Второй же… что же, он нем, да захлебнется он птичьим пометом, как-нибудь потом.

– Здравствуй, претенд…

– Черный Ветер!

Тело Хаджара мгновенно окутал черный туман Зова. Он уплотнился и принял очертания крепкой, латной брони. В руки появился Черный Клинок. И, в тот же момент, как засверкало тьмой лезвие меча, в небе сформировалось грозовое облако.

Мрачнее безлунной ночи, оно вытянулось почти на десяток метров, а затем, приняв облик точной копии Черного Клинка, внутри которого застыл распахнувший пасть дракон, оно обрушилась на голову не успевшего договорить голема.

Тот, в последний момент, подставил свой тяжелый меч под удар, но техника Черного Ветра, будто даже не встретив сопротивления, рассекла создание на две половины.

Поднимая клубы пыли, с гулким звоном, они упали на рассеченный, на добрый двадцать метров в длину пол.

– Неплохо, – кивнул Хаджар и, размяв плечи, обвел оставшиеся конструкты свирепым взглядом. – Ну, кто следующий?!

Но следующего так и не было. Хаджар, моргнув, вдруг осознал себя стоящим напротив все той же нефритовой таблички.

Он вновь был на четвертом этаже башни сокровищ, а никак не в таинственном, наполненном големами, зале.

– Что за демоновщина, – выдохнул Хаджар.

Если момент, когда его затянуло внутрь пространственного артефакта он еще смог отследить, то обратный путь оказался для него полной неожиданностью.

– Не ошибусь, если скажу, что за последнюю тысячу лет еще никто не проходил испытание на ученика внутреннего круга в такой же манере, как и ты.

Позади Хаджара, все так же подметая пол своим веником, стоял старик Хранитель. Или, как его порой надменно называли – привратник. Но последнее звучало ка нечто оскорбительное, умаляющее достоинство и мудрость стол древнего создания.

Хаджар отсалютовал и поклонился. В этот момент он увидел, как с его шеи свисает не золотой, но изумрудный медальон ученика внутреннего круга школы “Святого Неба”.

Выпрямившись, он взял его в руку и удивился тяжести. На ювелирном рынке такой увесистый кусок волшебного, имеющего энергетическую структуру нефрита, можно было продать за неплохие деньги.

– Я думал, личным ученикам положен деревянный медальон.

– Положен, – достав из кармана простых, холщевых штанов, тряпичный платок, старик аккуратно стер им пыль с древних стеллажей. – Но деревянный медальон ты можешь получить только у своего учителя.

Хаджар не помнил, чтобы Орун, да согнется он наоборот, говорил ему что-то о получении медальона. Все, что вообще можно было получить у учителя, это болезненный удар палкой или, под конец, деревянным тренировочным мечом.

– Ну и ладно, – пожал плечами Хаджар и развернулся в сторону винтовой лестницы, ведущей на пятый этаж. – Обойдусь и без этого, треклятого, медальона.

Он уже сделал несколько шагов в сторону люка, как его окликнул все тот же голос старика.

– Ты никогда не задумывался, Северный Ветер, почему личный ученик – венец творения и заботы школы “Святого Неба” носит простой, деревянный медальон? В то время как даже ученик внешнего круга – не более, чем слуга, имеет серебрянный.

Хаджар, сперва удивившись тому, с какой легкостью голем рассуждает о местной несправедливости, вскоре смог расставить все по своим метам.

Школа “Святого Неба”, как и школы “Быстрой Мечты” и “Талой Воды” были основаны в самые трудные, для Империи, времена. Времена полные бесконечных войн и борьбы за место под солнцем.

На тот момент факт, что десятки тысяч талантливых адептов будут не более, чем мальчиками и девочками на побегушках, не вызвал удивления.

Какой смысл распыляться и пытаться взрастить десять тысяч сильных воинов, если можно сосредоточить свое внимание на двадцати и сделать из них настоящих монстров.

Каждый из которых будет в одиночку стоит тех самых “десять тысяч сильных воинов”.

С тех пор утекло немало воды, но принцип остался.

– Нет, не задумывался.

У Хаджара не было времени на пустые разглагольствования и философию, но он чувствовал, что этот разговор может ему в чем-то помочь. К тому же, Хаджар попросту испытывал уважение к старику, пусть тот и был “всего-лишь” големом.

– Серебро, золото, нефрит, – старик продолжал мести пол. Пыль поднималась столпами, скрывая голема по самые колени. – Это все мертвое, неживое. Добытое киркой и огнем в скале – застывшие слезы времени, пришедшие к нам из прошлого.

Возможно, в свободное от уборки время, голем посвящал себя высокой поэзии.

– Но дерево, – старик заботливо провел ладонью по черенку своей метлы. –Дерево живет. Оно дышит. Вдыхает все нечистоты, грязь, все ужасы этого мира. Но не становится из-за него слабее. Наоборот – оно крепнет. Крепнет, чтобы стать больше и выше. Чтобы в жару дарить тень. Чтобы в холод дарить убежище. Чтобы забирая и перебарывать всю грязь, давать нам чистый воздух. В чем сила мертвых металлов, Северный Ветер? Лишь в том, что они прекрасны. Но, как бы ни было уродливо дерево, оно сильнее их всех. Оно слабым дает надежду, а сильным – опору.

Хаджар вновь ощутил себя юнцом, вглядывающимся в колодец, наполненный песком, просыпавшимся из Божественных Часов, отмеряющих жизнь и смерть самой вселенной.

– Спасибо за мудрость, достопочтенный Хранитель, – поклонился Хаджар.

Он вновь отправился к люку и у самого входа в него, он расслышал:

– Все из нас, Северный Ветер, однажды должны будут решить, для чего нам вся эта сила. Как решили, в свое время, металлы и как решило дерево.

Хаджар покачал головой. Последняя фраза старика явно могла бы дать несколько очков форы изречениям Древа Жизни и прочим, не самым понятным, хоть и невероятно разумным, древним существам.

Хаджар стоял на розовом мраморе посреди многочисленных картин и гобеленов. Из окон лился волшебный, ненастоящий, но такой теплый и нежный свет.

На стойках, сделанных из драгоценных металлов и инкрустированных камнями, лежали немногочисленные алхимические пилюли.