Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 8 [СИ]

Для Небесного Солдата подобный холод, разумеется, доставлял неудобства, но смертельным не был.

– Нам повезло.

Эйнен рассказал о произошедшем.

Обдумав услышанную историю, Хаджар действительно кроме как везением произошедшее назвать не мог. Если бы лавина учеников разных школ не пересекла их поле боя, то сейчас бы Хаджар с Эйненом уже стояли перед домами праотцов.

– Он действительно так и сказал? – переспросил Хаджар. – Что встреча только началась?

Эйнен “кивнул”. Движение его головы было сложно не просто увидеть, а даже заметить, но Хаджар уже давно привык к подобному.

– Самонадеянный ублюдок, – процедил Хаджар.

– Этот ублюдок едва не познакомил нас с посмертием.

– Просто потому, что застал врасплох.

– Скорее потому, что мы оказались слабее. Наши техники – оказались слабее. Наши стили –оказались слабее.

Хаджар открыл было рот, но замолчал. Он вновь, как наяву, увидел цифры, показанные ему нейросетью.

В действительности Гурт, если опираться лишь на одни вычислительные значения, был чуть не ли не в трое искуснее, чем любой из пары друзей.

Поспорить с Эйненом Хаджар не мог. Тот был абсолютно право

Им просто повезло…

– Нам нужно возвращаться в столицу, Хаджар, – продолжил островитянин. – Если мы продолжим впустую наращивать грубую силу, то вскоре даже распоследний образованный аристократ станет серьезным противником.

И вновь Хаджар промолчал.

– Ты хочешь отказаться от поисков гробницы Декатера? – догадался Хаджар.

Эйнен “пожал плечами”. Надломив еще несколько веточек, он, оставив себе одну, остальными снова подкормил и без того жаркое пламя.

И тут Хаджар все понял.

– Ты пришел сюда ради Доры…

Эйнен повернулся к товарищу. Он приоткрыл свои нечеловеческие, фиолетовые глаза. Хаджар не увидел в них злобы или раздражения. Только немного печали и буквально океан разочарования.

Островитянин отвернулся.

– Шест-копье редкий вид оружия, мой варварский друг. И, как бы ни был богат Декатер, вряд ли он оставил после себя техники для моего оружия. Не говоря уже о наследии…

С этим трудно было спорить. Хаджар прошел сквозь сотни и тысячи сражений, но лишь дважды видел чтобы кто-то использовал шест-копье. Причем одним из них пришелся на воспоминания Травеса.

– А что если я скажу тебе, что гробница Декатера построена в древнем лабиринте?

– Ненавижу лабиринты.

– Погоди, погоди, – замахал руками Хаджар. – В древнем лабиринте, который соорудил Последний Король…

Упоминание о Последнем Короле заставило островитянина слегка дернуться. Оно и неудивительно. За последние недели все, что было связано с Эрхардом не закончилось для друзей ничем хорошим.

– Откуда такая информация, Хаджар?

Вместо ответа Хаджар выразительно посмотрел на друга. Тот, поняв что речь идет об очередных секретах, отвернулся к костру.

Очередные веточки полетели в весело трещащее пламя.

– Понятно… – протянул островитянин. – И, думаешь, там найдутся подходящее нам техники?

– Уверен, – кивнул Хаджар. – насчет техник – на все сто процентов. А если повезет, то отыщем и наследие.

Фиолетовые глаза Эйнена вновь открылись. Он сурово посмотрел на друга. Настолько, что Хаджару даже стало не по себе.

– Наследие — это не то, чем можно шутить, мой друг.

Хаджар прекрасно понимал напряженность Эйнена.

Отличие техники и наследие было практическим таким же, как между техникой и стилем. Они, вроде, относились к одному и тому же – способу владения оружием, но нет. Подобное внешнее сходство оказывалось в корне не верным сравнением.

Если техника, ступень за ступенью, позволяла человеку по-разному применять энергию, то наследие… Оно давало полное, всеобъемлющее знание.

В него включались и техники, и стили, и определенные подсказки к мистериям. А именно мистерии, порой, являлись куда более крепким камнем преткновения, чем невозможность перейти на следующую ступень развития.

К примеру та же самая нейросеть, какими бы она мощностями не обладала, не могла “раскусить” и “рассчитать” такие глубокие вещи, как вдохновение, озарение и рождаемое ими понимание мистерий.

Наследие же, “вещь” настолько тяжелое для создания, насколько же и полезная наследнику. Ведь не даром потомков правящей семье Великих Кланов, называли “младшими” или “старшими” наследниками.

И дело здесь было вовсе не в порядке наследования главной табуреткой клана.

А в том, какое Наследие, при достижении ступени Повелителя, они получали. Старшие наследники, разумеется, обретали полное Наследие.

Созданное Основателем клана и развиваемое и улучшаемое последующими главами, оно включало в себя практически сформированный путь развития.

Для сравнения, любой, даже самый одаренный адепт, лишенный Наследия, взбирался по ощеренной камням скале, прорубал дорогу через плотные джунгли и переплывал горные реки. Так выглядел его путь развития.

Но тот, кто имел в своих руках Наследие, он шел по протоптанной, ухоженной, заботливо выстланной перед ним тропинке.

И, дойдя до конца дороги, то есть – полностью осознав развив Наследие, он мог присоединиться к другим адептам, рвущим жилы ради развития.

Вот только те сотни метров, что другим приходилось рисковать всем ради силы, Наследник прошел в комфорте и удобстве.

Фундамент его развития всегда будет крепче и плотнее. Его понимание сути вещей –глубже и объемней.

Именно поэтому любой адепт, знавший о существовании Наследий, был бы готов продать душу ради них. И, чем сильнее создатель Наследия, тем лучше для адепта.

Именно поэтому Тень Бессмертного мечника, которой Хаджар отказал в Балуиме, была так поражена. Ведь даже сам Император Дарнаса продал бы душу ради того, чтобы получить хотя бы призрачную возможность даже не получить, а сразиться за Наследие Бессмертного мечника.

Если верить словам Черного Генерала, то в лабиринте Эрхарда, действительно можно было найти подходящее Эйнену Наследие.

Сам же Хаджар шел вовсе не за Наследиями меча.

Ему требовалось от Эрхарда лишь одно.

Свиток техник меча, созданных сильнейшим мечников в истории – Дарханом.

Скрывшись в овраге, лежа на земле, Хаджар смотрел в подзорную трубу на происходящее на равнине. И то, что видел Хаджар, ему не очень нравилось.

Вернее – совсем не нравилось.

– Держи, – он протянул Эйнену окуляр.

Островитянин, приложив его к левому глазу, прищурил правый и всмотрелся. Видел он тоже самое, что и Хаджар недавно.

Вся равнина была буквально усеяна трупами люди и животных. Не только ведь у Гурта и Хаджара имелись “боевые питомцы”. Кстати по последней – Азрея, все еще зализывавшая раны, сейчас преспокойно лежала около пасущейся гнедой.