Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 3 [СИ]

Они были хорошей парой.

Жаль, что и они умрут.

Внезапно, генералу показалось, что перед его глазами вспыхнуло миниатюрное солнце, а мир вокруг застыл. Спустя мгновение, Атикус понял, что в одном он ошибся – это было вовсе не солнце.

Но мир, все же, действительно замер. Зависли в воздухе жуткие твари. Огненная техника Элизабет не успела принять облик могучей птицы.

Удар Хавера, почти такой же стремительный как тот, что “рассекает небо” замер на волоске от самого клинка. Довольно загораживающее зрелище.

Ветер Примуса, доставшийся ему в наследство от отца (да будут праотцы к нему благосклонны), превратился в призрачный, лунный шелк. Атикусу всегда нравилось, когда Примус призывал свой лунный ветер. Он был так красив, что часто выигрывал не только битвы, но и океаны женского внимания.

Леонора, несмотря на то, что сражалась простым коротким клинком, каждым ударом поднимала целые цунами силы. Они сметали тварей, гнули вековые деревья и раскалывали камни.

Часто Атикус размышлял что было бы, если Леонора владела не коротким, а тяжелым мечом. Из тех, что длиной превышают два метра, а весом – полсотни килограмм.

- “ Задержись, несчастный генерал”, - прошептал мелодичный, будто бы детский голос.

Атикус, сквозь пелену смерти и зов предков, рассмотрел в солнечном шарике очертания миниатюрной девочки. Сотканная из нитей света, она взмахивала крыльями бабочки и держала Атикуса за палец. И только это удерживало его от того, чтобы уйти к дому, где ему всегда рады.

Генерал смотрел на появившееся перед ним чудом. Он вспоминал старые сказки столь же старого Южного Ветра. О том, что в этом мире, сквозь время и ветер, через луну и солнце, по земле и огню, летают феи. Создания, наделенные небывалой силой и наказанные за это небесами бесконечным одиночеством.

Они служили богам. Были их посланниками. И любая история, в которой появлялись эти создания, была обречена закончиться печально.

Фей боялись. Про них пели песни. Их любили и ненавидели.

- “ Вы не должны быть здесь, несчастный генерал”, - от голоса феи у Атикуса потекли слезы. Он был прекрасен и столь же печален. На её миниатюрной талии качалась столь же миниатюрная шпага. – “ И демонов не должно быть здесь. На седьмом небе ошиблись, несчастный генерал. Яшмовый Император в ярости. Я здесь, чтобы утешить его ярость и изменить вашу судьбу”.

Атикус не понял и половины из того, что сказала фея. Кто такой Яшмовый Император? Что еще за седьмое небо и почему там ошиблись? Но он понял главное – фея собиралась ему помочь.

Он спросил у неё, что она хочет взамен.

Феи всегда что-то хотят взамен.

Как и боги, которым они служат.

- “ Одна из дев, что идут за братьями Королями, должна остаться здесь. Она должна задержать демонов. Тогда я смогу вернуть вас и их – обратно. Не спрашивай меня, почему именно одна из них. Так работает магия и так устроен этот мир.”

Атикус сказал, что ему не поверят.

- “ Я сделаю так, что поверят. Но ты должен знать, несчастный генерал, если ты примешь это решение, то станешь несчастнее. Если не примешь, то вы все умрете, но мир от этого станет чуточку светлее. Что ты выберешь, несчастный генерал? Короткое счастье или покой?”

Что выберет практикующий идущий по пути развития? Зачем ему покой, если всю жизнь он стремиться лишь к одному – силе.

Фея исчезла. Атикус сказал свое слово и ему поверили.

- “ Леонора, не смей!” – закричал Примус, но было поздно.

Он увидел лишь теплую, домашнюю улыбку своей возлюбленной, а затем ему в висок ударил рукоятью меча Хавер.

- “ Спасибо, Хавер,” – кивнула Леонора. – “ Он бы остался со мной” .

Леонора подошла к своей подруге – Элизабет. Они обнялись. Никто, кроме Атикуса и Примуса не знал, что Леонора всего месяц назад родила ребенка. Но все они были в курсе, что Элизабет забеременела пару дней назад.

Леонора спасала жизнь своему не рожденному племяннику или племяннице.

- “ Прощайте” , - произнесла она и повернулась к орде демонов.

В следующий миг Атикус потерял сознание.

Когда он очнулся, то увидел перед собой полуобнаженного Примуса. Черные татуировки появлялись на могучей спине брата короля. Кровавые повязки стягивали многочисленные раны. На руках он держал бездыханное тело своей возлюбленной.

Медленно он нес его к погребальному костру. Искры, которые в ту ночь поднимались к звездному небу, напоминали Атикусу фей.

Так один брат, не желая того, предал другого.

Вина же Атикуса была в том, что он позволил Примусу спасти свою жизнь. И в том, что его честь не позволила отказаться от взятого на себе бремени долга за спасение.

Атикус и Хаджар сидели за столом. Оба они смотрели куда-то вглубь самих себя.

Атикус отпил вина из кувшина и продолжил свой рассказ.

Атикус сидел на военном совете. Все высшие чины, в том числе и Король, сгрудились вокруг карты и обсуждали укрепление южной границы. В последнее время соседи, узнав о том, как сильно кочевники потрепали Лидус, норовили воспользоваться ситуацией.

Хавер настаивал на строительстве нового рубежа оборонных укреплений, в то время как генералы голосовали за новую военную операцию. В их словах Атикус слышал долю резона.

Строительство фортов и крепостей лишь подтвердит подозрения соседей в том, что Лидус ослаб. Подобный шаг приведет к обратному результату.

Даже если кинуть все силы и резервы на постройку и закончить их к моменту, когда сойдут снега – это не остановит интервенцию с юга. А стоит ослабнуть южным границам, как хотя бы тот же Балиум тут же задумается о начале уже своей интервенции.

Лидус просто растащат по кускам.

Но Хавер не хотел этого видеть. После событий прошлого месяца некогда бравый король словно забрался в скорлупу. Он видел только опасность, безумно пекся за жизнь своей жены и дитя, которого та носила под сердцем.

Атикус не помнил, когда еще в течении месяца Король безвылазно сидел бы в своем дворце. И еще он не помнил, когда бы Хавер с таким радушием принимал иностранных послов. За этот месяц он заключил мирных, торговых и экономических договоров больше, чем весь свой период правления.

Это нравилось простому народу. У тех появилась передышка в бесконечных войнах. Но Атикус знал, что это временно. В мире практикующих, среди бесконечной борьбы за ресурсы, можно либо становиться сильнее, либо умирать.

И Лидус сильнее от этих договоров не становился. Может спокойнее, но не сильнее.

Но если Хавер был занят мыслями о Элизабет, Атикус – своими. В течении последнего месяца он всеми силами пытался рассказать своим друзьям и соратникам о произошедшем на берегу.