Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 3 [СИ]

Позади плелись, иначе и не скажешь, Сера в традиционном для своего народа наряде и Неро, сжимавший, как разглядел Хаджар, ножны с Лунным Стеблем.

Встречала Примуса молчащая толпа. Никто даже не повернулся к Королю.

Того это, казалось, не волновало. Он и без встречи собирался произнести речь. Хаджар надеялся, что сможет её выдержать. Хотя, в данный момент ему казалось, что лучше гореть в огне, чем в очередной раз слушать Примуса.

Перед тем, как Примус взял слово, Хаджар произнес вслух следующую строчку:

– Не убежать, со всех сторон я окружен врагами.

– Соотечественники! – голос Примуса, усиленный энергией, звучал весенним громом посреди ясного неба. – Этот день останется навсегда в истории! День, в который мы празднуем окончательную победу над узурпаторами нашего королевства! Теми, кто своими руками пытался погубить нас, сделав слабыми и безвольными! Кто хотел отдать наши страны на растерзание нашим врагам!

Народ, казалось, не слышал короля. Все взгляды были устремлены к привязанному к столпу генералу.

– Мы с вами сумели избавиться от тарана прошлого! Больше никто не отдает свои жизни за идеи короля Хавера! Больше никто не топчет память о наших предках, с его знаменем в руках! И мы жили с вами все эти годы в мире и спокойствии!

И вновь тишина. И вновь никто не смотрит на короля. Но и в глаза Хаджару так же нет заглянуть смельчаков. Толпа, насчитывающая несколько миллионов человек, смотрела на пару сотен легионеров. Они спокойно принимали тот факт, что ничего не могут сделать с тем, что законного наследника трона вот-вот казнят.

Хотя, чего там, не столько законного наследника, сколько народного героя. Человека, которого уважали не за силу, не за славу, а за его решимость, волю, характер и нрав. За то, что тот был готов с жизнью проститься, чтобы спасти солдата.

Может, кто-то бы сказал, что для полководца такое поведение глупо и не разумно. Но для истерзанного внутренними и внешними войнами народа, это был знак. Знак, что и во власти есть люди, не забывшие о заветах предков. Для которых честь и благородства не пустые слова и устаревшие понятия.

И все же, они прятали взгляды.

– И сегодня мы с вами, наконец, избавимся от последнего паразита на теле нашей славной родины! Этот мелкий жук, разъедающий нас изнутри, принял облик героя! Обманом и предательством он возглавил армию Лунной Лин! Саму же воительницу он отправил на верную смерть! Погубил тысячи людей! Заключил подлый, продажный договор с нашим врагом – Балиумом! И все это, чтобы попасть сюда и получить возможность воткнуть мне, вашему Королю, нож в спину! Ради этого он не гнушался ничем! Использовал моего сына! Мою дочь, которую попытался силой взять во время их охоты!

Элейн в этот момент отшатнулась от отца, но затем её лицо вновь приняло ту же беспристрастную маску. Хаджар заметил, как в руках Наместника светиться тусклым светом небольшой медальон.

Не нужно быть гением, чтобы сложить эти два момента воедино и получить общую картину происходящего. От ярости, Хаджар едва было не сломал столп. И если бы не боль от ошейника, даже его сил смертного хватило бы, чтобы сломать стол, толщиной в пояс здорового человека.

Этот шум и треск произвел на толпу оживляющее впечатление. Они увидели не ярость Хаджара, направленную на короля и наместника, а то что их генерал пока еще не собирался сдаваться…

Каждый в происходящем видел что-то свое…

– За эти тяжкие преступления, я приговариваю лжепринца, Хаджара Дюрана к казни через сожжение. Дабы праотцы встретили его, заживо сгоревшим, печатью бесчестия, плюнули ему в обгорелое лицо и не пустили в свой дом!

Палач, пряча взгляд, поджег огнивом факел и шагнул в сторону Хаджара. В этот самый момент внутри толпы раздалось:

– Последнее слово! По заветам предков, у приговоренного есть последнее слово!

Палач замер. Факел так и не коснулся хвороста.

– Последнее слово! – подхватили где-то рядом.

– Последнее слово! – раздалось с другой стороны.

Спустя минуту многомиллионная толпа дружно скандировала:

– Последнее слово!

Примерно полминуты миллионы людей скандировали свое требование, пока Король не взмахнул позволительно рукой. Видимо и самому Примусу, уверенному в исходе сегодняшних событий, стало интересно, что же такого мог сказать принц.

Толпа замолчала. Исчезла дорога, по которой вели на смерть прославленного генерала. Стражники Лидуса замешались в толпе. Они стояли рядом со своими соотечественниками. Сняв шлемы, опустив щиты и копья, они смотрели в сторону помоста.

Только лишь несколько сотен легионеров все так же держали мечи направленными на людей.

– Вы знаете, – голос Хаджара, не звучал подобно грому, но слышали его все и каждый. – смотрю я на вас и мне становиться обидно… Обидно, что я родился именно в этой стране и что именно вас мне суждено до конца своих дней называть своими соотечественниками!

Сказать, что никто не ожидал от генерала таких слов – не сказать ничего. В абсолютной тишине, наступившей после этих слов, вороньим карканьем звучал смех Наместника и Примуса.

– И этого человека вы назначили своим героем?! – прокричал Король.

– Я еще не закончил! – рявкнул Хаджар. И несмотря на то, что он был лишен энергии, силы в этом выкрики было столько, что мир вновь погрузился в тишину. – Где вы были, соотечественники, когда убивали моего отца?! Когда братоубийца вырвал из груди моей матери её еще бьющееся сердце!

Элейн дернулась, её лицо исказила, на миг, гримаса, а затем амулет в руках Наместника засиял ярче и сильнее. Ярости в Хаджаре было столько, что если не факел палача, то именно она подожжет хворост.

– Где вы были, когда ваших отцов, братьев, сестер, жен сгоняли на рудник! Где вы были, когда мои воины проливали кровь на Хребте Синего Ветра?! Где вы были, когда Лунная Лин рассталась со своей жизнью ради вас?! Где вы были, когда ваши соотечественники гибли в черных горах Балиума?! И где вы сейчас, когда на ваших глазах вновь творится несправедливость?!

Примус, понявший в какую сторону клонит Хаджар, до белых костяшек сжал парапет балкона.

– Палач, немедленно…

– Замолчи, братоубийца! – рявкнул Хаджар. – мое слово еще не окончено! Вы, народ за который мой отец, его отец, и отец его отца проливали кровь! Что вы делаете сейчас?! Стоите и смотрите, пряча глаза?! Почему вы не смотрите мне в лицо?! Вам страшно увидеть в моих глазах ваше собственное отражение?! Посмотрите же на меня! Посмотрите!

Один за другим люди отрывали взгляды от собственных ступней. Они смотрели в чистые, синие, преисполненные яростью и решительностью глаза. И видели в них собственные отражение. Испуганных, нерешительных людей.