Кирилл Клеванский - Сердце Дракона. Том 3 [СИ]

Наместник, принявший этот неистовый выпад в жесткий блок, даже не сделал шага назад. Он буднично двинул запястьем, его клинок качнулся в сторону, вновь отшвыривая Хаджара прямо на печать, закрывшую вход.

Поднимаясь, Безумный Генерал сплевывал кровь. Этим простым движением Наместник ранил его внутренние органы и каналы энергии.

– Проклятье, – просипел Хаджар, утирая кровь с уголка губ.

– Вижу, ты догадался, – улыбнулся Наместник, высвобождая всю свою энергию.

Перед Хаджаром стоял вовсе не Небесный Солдат, находящийся на пике сил, а Рыцарь Духа.

– Убейте их, – распорядился Наместник и повернулся к Королю. – а с тобой мне придется немного поработать. Но, не бойся, ничего серьезного. Во всяком случае не серьезнее, чем мы с тобой проворачивали с твоей племянницей.

Наместник, впрочем, никуда не ушел. Он повернулся к ведьме и воину, ожидая как долго они смогут сопротивляться шестерке воинов в плащах. Тех самых, что некогда защищали Примуса во время нападения.

Хаджар посмотрел на бездыханное тело брата. И вновь он оказался слишком слаб, чтобы спасти родного ему человека.

Слишком слаб…

В голове, пустой и лишенной всяких мыслей, кроме желания убивать, звучала эхом предпоследняя строчка отрывка:

- “ А может мне, подобно римскому глупцу упасть на свой же меч?”.

Сера все еще прижимала к себе надвигающееся тело Неро, когда один из Плащей рванул в её строну. Сверкнуло лезвие изогнутого меча. На его клинке плясали изумрудные огоньки, источающие достаточный жар, чтобы испепелить половину этого дворца.

– Сера! – выкрикнул Хаджар, но ведьма даже не пошевелилась.

Используя максимум своей скорости, Хаджар обернулся тенью пяти воронов. На такой скорости его мышцы и сухожилия растягивались подобно детской резинке.

Поврежденные ударом Наместника внутренние органы еле выдерживали напряжение. Оставляя за собой не только шлейф тьмы, но кровавую дорожку, Хаджар успел в последний момент подставить свой клинок.

От удара в то месте, где стояли Генерал и Плащ по мрамору разошлись глубокие трещины. Плиты, сломавшись под давлением, поднялись каменными клыками.

Оттолкнув нападающего в сторону, Хаджар развернулся и ударил ногой по одному из “клыков”. Осколок размером с руку взрослого человека вонзился в плечо не ожидавшего такого поворота Плаща.

Он протащил его по воздуху несколько метров, пока не вонзился в стену. Имперец кричал и пытался освободиться, но в итоге больше походил на трепыхающуюся бабочку.

Никто – ни пять оставшихся воинов, ни сам Наместник не собирались помогать раненному. Зеленый плащ постепенно принимал болотный оттенок. Кровь ручьем потекла на и без того уже алый пол.

Хаджар, видя что пять Плащей, обнажив клинки, готовятся к атаке, взмахнул клинком. Тут же вокруг него и Серы поднялась пелена спокойного ветра. Когда имперцы атаковали, то их мечи будто застряли в вязкой субстанции. Медленно, очень медленно, но все же они продвигались сквозь пелену.

– Сера! – Хаджар опустился рядом с ведьмой. – да очнись же ты, проклятье!

Хаджар вырвал тело мертвого друга из рук Серы и заглянул ей в глаза. Там он увидел ничего, кроме всепоглощающей пустоты. Она затягивала его внутрь, манила блаженным забвением внутри печали, тоски и цветущего одиночества.

Генерал справился с соблазном. Он стряхнул с себя наваждение. Не найдя ничего лучше, он отвесил подругу звонкую пощечину. Мигом в глазах Серы зажегся маленький огонек, впоследствии разбудивший пожар ярости и желания отомстить.

– Меч! – в голосе Серы звучал весь жар огромной пустыни.

Хаджар протянул Лунный Стебель. Ведьма провела по клинку ладонью, оставляя на металле след из светящихся белых иероглифов. Хаджар внезапно ощутил, что держит в руке уже не свой старый, добрый меч, сделанный из клыка матери Азреи.

Нет, это все еще был Лунный Стебель, но ставший более… целостным. Более сильным. Более острым. Более быстрым.

– Чары продержаться не дольше часа, – говорила Сера поднимаясь. – затем меч разрушиться.

Хаджар кивнул. Он прекрасно понимал, что в предстоящий битве им придется использовать каждое, самую микроскопическое преимущество. Так что то, что эта битва станет последней для Лунного Стебля… Что же, все может быть еще хуже.

В саду прозвучал мощный взрыв. Десяток пушечных ядер ударил в мерцающий иероглиф печати, закрывшей вход во дворец. Затем послышались крики раненных людей, когда все эти ядра просто отпружинили от печати и полетели в обратную сторону.

Поднялись клубы порохового, черного дыма. Они закрыли солнце, вновь придавая коже Серы медный оттенок.

Она встала рядом с Хаджаром. Плечом к плечу. Как некогда стоял её муж…

Она что-то произнесла на незнакомом Хаджару языке. Вокруг её пальцев закружили вереницы иероглифов, а затем, между ладонями, появился маленький голубой огонек.

Он рос, увеличивался, пока не обернулся стрекозой. Не больше указательного пальца, её синие крылья – уплотненное пламя.

Хаджар накинул на голову капюшон и выставил вперед окровавленный клинок. Светились белые письмена, даруя чувство небывалой силы и мощи.

Хаджар чувствовал, что подпитывает заклинание его собственные силы. Так что если клинок не разрушиться, то, скорее всего, умрет сам владелец.

– Мы убьем их! – произнесла Сера. – Мы их всех убьем!

Пятерка плащей продавила пелену защитной стойки Хаджара и закипела жаркая битва. Четверо из Плащей тут же окружили Хаджара, видимо определив в нем самую опасную из целей.

Как же они ошибались…

Стоило ведьме взмахнуть рукой, как стрекоза сорвалась в полет. За всем этим Хаджар наблюдал лишь в пол глаза, потому как фехтовал одновременно с четырьмя противниками.

Они двигались на такой скорости, что простой смертный увидел бы лишь редкие вспышки клинков и размытые силуэты, оставляющие черный и зеленые шлейфы за собой.

Сера стояла неподвижно. Напротив неё корчился в агонии сгорающий в синем пламени имперец. Он рвал сво. Плоть собственными руками. Срезал целые пласты мяса. Кровь фонтаном била на уже совсем не белый мрамор.

Внутри тела Плаща роилась огненная стрекоза, сжигающая и съедающая его изнутри. Она подчинялась движениям рук и пальцев Серы, в чьих глазах не нашлось ни единого уголка для сострадания.

Плащ умирал жуткой, страшной смертью. Такой, какой не позавидовал бы осужденный, приговоренный к сожжению заживо.

Хаджар отбил в сторону вражеский клинок, пропустил над головой второй, оттолкнул плечом третьего противника и, на развороте, рассек от паха до макушки одного из Плащей. Тот, разваливаясь на две равные половинки, полетел на землю.

Но еще до того, как части его тела коснулись мрамора, Хаджар поймал выпавший из ослабевшей хватки вражеский меч. Его он вонзил в горло ближайшему Плащу и, рыча от боли в рассеченной ноге, вышел из боя мощным прыжком.