Владимир Поселягин - Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь [сборник]

– Ясно. А с Москвой что? Что с этими гоблинами?

– С кем? – не понял полковник.

– Одним словом, моральные уроды. С ними что?

– Да поймали. Сразу на следующий день после вашего отлета. Трое их было. Старший и двое подручных, старший и был сапером.

– Как сумели? Москва – город немаленький.

– Да проще некуда. Они были на машине, стояли на улице и с интересом наблюдали, как Митрич снимал закладку. Номера украинские, следователь заинтересовался и записал. Когда прошла информация, что тут могут быть замешаны западенцы, он о ней и вспомнил. Послали ориентировки по всем постам ГАИ, на выезде и задержали. Отпечатки с теми, что остались на машине, полностью совпали, да и разговорить их удалось.

– М-да. Работать умеете.

– Это еще что. Один из бандитов снайпером оказался. Да еще во всесоюзном розыске. По горячим следам стали колоть его на убийство Тобольского. Не сразу – парням пришлось принять некоторые меры – но сознался. Уже и чистосердечное написал, указал, куда винтовку бросил, там водолазы работают, сейчас следствие заканчивается, и собирается материал для отправки его в суд.

– Стопроцентная вышка снайперу… Это всё, конечно, хорошо, за три дня вы сделали просто титаническую работу и заслужили награды и почести. Но что насчет меня? Вы вырвали пару зубов, но челюсти еще могут кусать. Противник знает про меня и моих родственников. Я не могу сменить имя и всю свою жизнь, всё равно при нужде вычислят. Да и для меня это неприемлемо.

– Ты прав, наемников мы выбили, но у британцев наверняка еще есть козыри. Одного дипломата британского посольства мы объявили персоной нон грата и вчера выслали из страны. Была сделана фотодокументированная съемка встречи с одним из захваченных бандеровцев, что согласился с нами работать.

– Получается, я всё еще под прицелом. Мне это не нравится, – нахмурился я. – Ладно, я обнаружил гранаты, а если бы нет – и сел в машину с дочками?

– Ты прав, главную проблему мы не убрали и, к сожалению, должен признать, вряд ли сможем. Мы не знаем, сколько агентов противника осталось в нашем управлении и не узнают ли британцы о том, что к ним отправлены люди, задолго до того, как мы это сделаем.

– Я так понимаю, у вас есть ко мне предложение? – криво усмехнулся я.

– В некоторой степени так и есть. Мы не будем отдавать приказы на разработку операций по ликвидации резидентов. А просто продолжим проводить расследования. Нам политического скандала не нужно. Это не я сказал, – Рощин поднял палец вверх и добавил: – Сам.

– Я понял. Дело спасения утопающего в руках самого утопающего. Мне нужна информация.

Рощин поднял с пола портфель и открыл его. Через минуту передо мной лежал листок с краткими биографиями трех человек.

– Это вся информация о британских агентах. Одного, как ты знаешь, выслали, он там указан первым. Один работает в торговле, у нас с официальным визитом. Улетает обратно через месяц. Работает на разведку. К сожалению, информация по нему есть, но доказательств. Это он курировал и направил на ликвидацию контрразведчиков, как сообщил капитан. Про третьего ничего не скажу, но то, что он работает на британцев, это точно. Работает у нас по экспорту зерна. Инспектирует и ставит подпись на документах судов, что отправляются с продовольствием в Англию.

– Хорошо подготовились, – задумчиво протянул я, пробежавшись по информации на листе. – Генерал меня просчитал?

– Вы с ним уже сколько лет знакомы. Как он сказал, ты подобного не оставишь. Лучше взять это дело в свои руки, а не дать тебе заниматься самодеятельностью. Зачем нам самим этим заниматься, когда есть хорошо мотивированный желающий, что не состоит у нас на службе? Британцы никак не подумают, что именно ты вышел на охоту. Как работать будешь?

– Это мое дело.

– Я оставлю тебе телефон. Если потребуется перейти через границу, свяжись, помогу.

Подумав, я решил не раскрывать свои каналы и кивнул, принимая предложение.

– Это всё?

– Из того, что мне разрешено тебе сообщить и. предложить, всё. Была только просьба начать работу с середины января. Мы успеем подготовиться к неожиданностям.

– Без проблем, я и сам не собирался торопиться. Отдохну тут пока.

– Тогда всего хорошего, – встав, сказал полковник. Пожав ему руку, я проводил до выхода, помог одеться и, убедившись, что машина с Рощином отъехала от дома, задумчиво посмотрел на охранников, что продолжали работать и изрядно нервировать родственников, и направился обратно. Ага, сейчас прям – разбежался ждать. Как говорится, резидента надо колоть, пока он горячий.

Уходить я решил незаметно для охраны – ночью. Записку оставлю отцу, он передаст старшему. В ней попрошу вести себя, как обычно, как будто я в доме. Тот запросит у начальства, те обратятся к Рощину, ведь это он курирует меня, тот подтвердит.

Вечером перед ужином, когда Толик с Аней вернулись из гостей, мама попросила меня сходить за пропавшими мужиками. Отец с дедом были у дядьки Богдана, отдыхали душой от последних дней знаменитой на всю улицу наливкой дядьки Богдана. Сходив за ними, напомнил, что скоро уже ужин, и мама зовет.

– Черт, я же чуть передачу не пропустил, – воскликнул отец, посмотрев на часы. – Идем-идем, включай телевизор.

Пока отец с дедом собирались, я поспешил домой. Отец очень серьезно относился к некоторым недавно появившимся передачам на телевидении. В мое время была очень популярна такая передача, как «Жди меня». Тут она тоже была, но по радио, вернее нечто подобное было. Я смог продавить ее, и вот уже полгода эта передача выходит каждый понедельник в семь вечера и идет до полдевятого в прямом эфире по телевидению. Люди, потерявшиеся во время войны, уже и не чаявшие и потерявшие надежду, смогли попытаться найти своих родственников, друзей, знакомых, однополчан. Вал писем на адрес телестанции шел такой, что ведущий режиссёр был вынужден настоять на двух выходах передачи в неделю. Вот уже три недели, как она выходит в понедельник и пятницу с семи вечера, далеко обогнав по рейтингу другие передачи. За полгода телеведущие уже набили руку, как и работники, так что эта передача была одной из самых популярных в Союзе. Автором, естественно, в титрах был указан я… ну и еще два парня. Но тут ничего не поделаешь, моя идея и их проработка, они действительно неплохо потрудились, отчего теперь телезрители радуются каждому выходу.

Отец серьезно на неё подсел, и в конце передачи, когда двигался обзорный лист с именами и фамилиями, сидел у экрана с блокнотом, и если встречал знакомого, то записывал. Были и фото.

Мама рассказывала, буквально на днях во время такого просмотра отец вдруг возбудился, вскочил на ноги и побежал к телефону. Изображение на одном из фото он узнал. Это был мужчина лет сорока пяти – пятидесяти, и комментарий, что тот с войны ничего о себе не помнит. Просили помощи в опознании. Отец узнал в нем техника Ил-2, летчика из звена бати, немедленно связался со знакомым пилотом, благо войну тот пережил, и объяснил ситуацию, тот как раз искал своих однополчан, и этого техника тоже. Тот самый летчик улетел в Москву, и хотя потерявший память техник его не признал, но встреча состоялась. Недавно он звонил отцу и рассказывал, как встречались. Более того, там же он повстречался с командиром их полка, генерал-майором в отставке, что тоже прилетел после передачи. Так что удачный был проект. Актуальная, как никогда, я бы сказал.