Владимир Поселягин - Охотник: Охотник. Зверолов. Егерь [сборник]

– Ну, хорошо, – кивнул он и зачем-то поправил тяжёлую кобуру на боку. – Идём… Смотри у меня, если что – огонь сразу на поражение.

До ворот во двор оставалось метров пять, когда конвойные, так же страхуя меня, открыли дверь слева по коридору и завели в туалет. По запаху, который не перебивала даже хлорка, было сразу понятно назначение этого довольно большого помещения, оклеенного кафелем. Наручники с меня снимать явно никто не собирался. Более того, открыв кабину, оба конвоира остались стоять рядом, даже не подумав закрыть дверцу. Всё правильно, так и должно быть.

Рядовой, было видно, молодой парень, недавно служит, не думаю, что более года, поэтому он отвернулся, разглядывая потолок и стены, а вот сержант из старослужащих, по виду – далеко за тридцать. Зубр ещё тот, вот он с меня взгляда не сводил, да и подчинённого теребил. Явно наставник, или это мне повезло попасться на такого. Одно меня тут радовало, мы одни в закрытом помещении, и, в отличие от громилы рядового, сержант был вполне нормального роста. Не такой, как я, но именно его форма мне больше приглянулась из двух комплектов, представленных на выбор.

Как только я опустил штаны до колен, сержант немного расслабился, но всё равно не сводил с меня пристального взгляда. Со спущенными штанами не побегаешь и не подерёшься, однако инструкция. Зря он так, для меня что со спущенными штанами, что нет – разницы особой не было. В общем, я уловил момент, как раз пристраиваясь на очко – видно, это был туалет для зеков – и прыгнул к конвоирам. Рядовому хватило одного удара, а вот сержант, опытный чертяка, попытался крутануться вокруг своей оси, гася силу удара, но я и таких ловких уделывал. Так что от первого удара он поплыл, второй его нокаутировал. Причём всё это я проделал левой рукой, так как с помощью правой опускал бессознательную тушку рядового на пол, чтобы тот не произвёл много шума. Наручники я снял, вернее отстегнул с правой руки, так что они бултыхались на левой.

Быстро затащив рядового в кабинку туалета, где я сидел, закрыл его там изнутри, перебрался через верх наружу и с сержантом переместился в соседнюю. Там быстро избавился от наручников и стал сдирать форму с бессознательного тела. На то, чтобы переодеться, мне понадобилось две минуты. Не нужно говорить про горевшую спичку, я и так побил все рекорды, ведь нужно было эту одежду ещё снять, а это тоже непростое дело.

Открыв кобуру, я достал пистолет и с недоумением его осмотрел.

– Ни хрена себе табельное оружие, – пробормотал я.

В кобуре у сержанта оказался слегка потёртый, но вполне себе рабочий трофей с войны, «парабеллум». Причём это явно было табельное оружие. Я знал, что милиция их ещё использует, но уже выводит из оборота, заменяя служебным «макаровым», но не думал, что в конвойных войсках он ещё оставался. Вот у рядового всё было проще и привычнее – ТТ и запасной магазин, я это всё заранее реквизировал. Роба полетела на тело сержанта, а я, поправив удавку галстука, надел фуражку, тут мне подошла рядового, у сержанта слишком большая была, и вышел из кабинки. Кобура с «парабеллумом» была на боку, а ТТ в кармане. Оружие проверять не было времени, однако я был уверен в его надёжности. Правда, если со мной играют, то вполне возможно, оружие без боеприпасов, то есть с охолощенными патронами. В принципе в перестрелках я участвовать не собирался, так на всякий случай взял.

Ликвидировать конвой я не стал, хотя желание такое и имелось, да у меня было желание уничтожить всю столицу, не то что этих двух недоумков, но я сдержался, было отчего. Ведь я собирался вернуть себе честное имя, и для этого мне требовалось вести себя корректно и достаточно вежливо, чтобы зацепок не было. Именно поэтому конвой и остался лежать в туалете без травм и других последствий. Хотя и в глубоком нокауте. Вот с судьёй другое дело, ещё нужно доказать, что это я его.

Да-да, вы не ослышались. Пацан сказал, пацан сделал. Кажется, так говорят? Так вот, я обещал судье проблемы? Будут. Причём если будут вопросы в будущем, не я ли судью того, у меня будет железный аргумент. Я что, сумасшедший – разгуливать в форме конвойного по суду, опасаясь опознания, и убивать того? Да я унёсся из здания суда быстрее своего визга. Это и сообщу, пусть попробуют доказать мою причастность, а в действительности, опустив фуражку на глаза, я спокойным шагом шёл по одному из коридоров здания, поглядывая на таблички у дверей, пока не остановился у одной. Там было то, что нужно: «Шишов И. О.», – именно этот перец и дал мне пятнадцать лет.

Для местных я в форме был как невидимка, на меня мало кто обращал внимание, более того, совсем не обращал. Причём я мог ведь привлекать внимание, так как обувь была мне на два размера велика. Ну не было подходящей у конвоя, и пришлось набить ботинки бумагой, чтобы они не болтались, но всё равно идти было неудобно, и походка у меня изменилась. Не враскорячку, конечно, но я стал немного косолапить. Так, немного прикрыв лицо и невольно изменив походку, я и дошёл до кабинета нужного мне судьи и, с ходу постучавшись и услышав разрешение войти, толкнул дверь и прошёл в помещение.

В таких зданиях в прошлой жизни милицейского, а потом и полицейского офицера мне приходилось бывать не раз, так что я знал, что меня ждёт. Более того, это здание сохранится и в будущем, я даже в нём был. Конкретно в этом помещение мне побывать не довелось, кажется, тут будет располагаться архив, но примерную планировку здания я знал, и пока шёл к кабинету, успел убедиться, что особых изменений в будущем не было, так что я свободно тут ориентировался.

Никакой приёмной или чего-то подобного тут не было, а сразу за дверью располагался кабинет Шишова Тёзки Олеговича.

– Что случилось, сержант? – раздеваясь, начал ко мне было оборачиваться судья, собираясь снять пиджак. Он только что пришёл, как и я, из зала суда, так что разоблачиться не успел. Странно, видимо, он где-то задержался, поэтому и не успел.

Меня только немного удивило, как он понял спиной, что я сержант, но заметив зеркало правее вешалки, понял, что тот разглядел меня в отражении, и судя по тому, как начали расширяться его глаза, он ещё и умудрился опознать меня. Опытный чел. Подскочив к судье, я ударом щепотки пальцев парализовал его, нужный удар у меня был хорошо отработан, после чего, подхватив его подмышки, я сказал:

– Ну что, тварь, как видишь, я бываю пророком. Сказал, будут проблемы, теперь у тебя большие проблемы.

Сказать что-либо тот не мог, только хрипел, поэтому, подтащив его к столу, я с силой опустил голову судьи виском об угол стола. После чего положил его на пол. Для всех тот запнулся о край ковровой дорожки – я её поднял и загнул – и ударился головой о край стола. Несчастный случай, такое бывает. Проверив пульс – тот отсутствовал, – я сразу подскочил к двери, покинул кабинет и спокойным шагом, быстрым, но неспешным, направился к выходу. Тревога ещё не была поднята – вырубил я конвой меньше трёх минут назад, – когда я оказался на выходе из здания суда и беспрепятственно его покинул.