Александр Богданов - Русская фантастика – 2019. Том 1 [сборник litres]

– Говори! Прошу! Говори!..

И Мэй закричала.

В револьвере оставалось четыре пули. Противников было гораздо больше – я насчитал как минимум шестерых: трое перекрыли путь к отступлению на станцию метрополитена, остальные прятались впереди, в сумраке тоннеля. Ближайшая лампа мигала, и ее вспышки мешали мне стрелять.

– Эй, Анри! Бежать некуда, дорого́й. Лучше бросай оружие.

Голос звучал прокуренным баритоном. Владелец такого голоса должен нравиться женщинам, если не знать, что его лицо изуродовано страшным шрамом. Я высунулся из укрытия и прокричал:

– Это ты, Корнуэл? А я думал, что подстрелил тебя еще в прошлый раз!

Раздался выстрел, и пуля выбила крошку из кирпича над моей головой. Я вжался в стену. Как же мешает мигающий свет! Мари говорила, что у меня красивые глаза, но пугающие. «Как у хищника, – улыбалась она. – О, мой Анри, смотри на меня еще». Я хорошо вижу и в темноте, и на свету, но не тогда, когда они сменяют друг друга так часто.

Кровь заливала рукав куртки. К-кудуху! Надо чем-то перевязать рану в плече. Пуля прошла навылет, вырвав кусок мяса.

– Долго еще ждать, Анри? – засмеялся Корнуэл. – Я видел пятна твоей крови, мой доблестный рыцарь, она красна, как и у всех, значит, врут, что тебя нельзя убить. Пришел твой конец, Анри. Знаешь, славные были деньки, когда мы вместе сражались. Плечом к плечу, как два героя. Только ты и я, Анри. Только ты и я. А теперь ты труп, Мангуст. Спой свою последнюю песенку, мой рыцарь, ту, что ты пел, когда мы были в осаде. Десятки крыс и двое храбрецов. Но теперь тебя некому спасти, мой дорогой.

Новый выстрел. Осколок кирпича чиркнул по щеке.

Он боится, улыбнулся я. До сих пор меня боится, даже раненого.

Поезд ввалился на станцию огромным подземным червем. Через мгновение он промчится мимо, но в начале движения его скорость будет не столь высока, и у меня появится шанс схватиться за подножку.

«Кудах, кудах, кудуху! – проговорил я детскую заговорку, которой научил меня отец. – Спасите, спасите Чернуху!»

Пора! Громадина поезда, казалось, мчала прямо на меня. Фары – его глаза. Рокот – его дыхание. Шаг, еще один, теперь нужно оттолкнуться и прыгнуть…

За ревом поезда я не слышал выстрелов. Почувствовал лишь толчок в спину, и щебень бросился мне в лицо. Состав прогрохотал мимо, сотрясая землю.

– Готов! Я попал в него! Слышь, Корни, я Мангуста замочил!

Они подбежали ко мне.

– Живой! Да ты прям снайпер!

Нужно встать или хотя бы заставить себя поднять револьвер. Кудуху! Почему он такой тяжелый? Нога в сапоге, подбитом гвоздями из лунного серебра, отбросила мое оружие в сторону и наступила на руку. Пальцы хрустнули. «Как я теперь буду стрелять?» – мелькнула мысль.

– Что, Анри, больно? – Надо мной склонилось лицо Корни. Вспышки света подчеркивали шрам, превративший левую половину его лица в сморщенное ядро ореха. Длинные сальные волосы моего бывшего соратника напоминали свалявшуюся шерсть. Его нос со времени нашей последней встречи еще больше вытянулся и стал совсем походить на крысиный. – Где медальон, Мангуст?

– Кхараш! – сказал я через силу. Во рту был вкус крови. – Крыса!

– Помнишь древний язык, – усмехнулся Корнуэл здоровой половиной лица. Он пошевелил носом, будто принюхиваясь. Над верхней губой торчали в стороны тонкие нити усов-вибриссов. – Обыщите полиглота.

Мои карманы обшарили, перевернули меня на живот, вытряхнули заплечную сумку.

– Корни, у него ничего нет!

Я услышал, как в руках моего врага щелкнул барабан револьвера.

– Я достал пули, Мангуст, – сказал Корнуэл. – Оставил только одну. Проверим твое везение? – Барабан вновь щелкнул, и мне в затылок уперся ствол. – Или ты скажешь нам, где медальон? Подумай, Анри.

– Пхеш кхараш! – заставил я себя улыбнуться сквозь боль.

Револьвер дрогнул в руке Корни, раздалось клацанье курка.

– Тебе повезло, мой дорогой, проверим еще раз? Скоро твое везение кончится, а ты еще должен сказать, куда спрятал медальон.

– Пули, – сказал я. – Они звякнули в твоей ладони шесть раз. Ты вынул из барабана их все.

– Гаденыш, – прошипел Корни. – Тащите его на рельс! Быстро!

Меня схватили за руки, поволокли куда-то вверх, стукнув головой о металл.

– Поезда не было уже две минуты, мой храбрый, но глупый рыцарь. Как думаешь, на сколько хватит твоей смелости? Одно слово, Анри, где медальон, и поезд проедет мимо. Так куда ты его спрятал?

Я хватался за рельс в тщетной попытке подняться. Мокрые от крови пальцы скользили по металлу, и у меня получилось лишь приподнять голову, посмотреть в лицо Корни.

– Зачем тебе медальон? Ты ведь его собирался проиграть в карты.

– Я никогда не проигрываю, – ухмыльнулся Корни. – А медальон – это мой заказ.

Я видел не только Корни – Еж, незаметный, тихий, как летучая мышь, двигался в темноте колючей тенью.

В воздухе просвистела колючка и пробила горло стоящего рядом с Корни гнома в полосатой жилетке. Тот захрипел, упал на колени. Корнуэл развернулся.

– Где он?! – закричал он.

Вторая игла впилась в плечо молодого гнома. С его головы слетела шапочка с помпоном. Бандит заорал, схватившись за иглу.

– Стреляйте, мерзавцы! – кричал Корни. – Убейте гада!

Раздались беспорядочные выстрелы. Чья-то пуля попала в мигающую лампу, осколки стекла посыпались на щебень. Но бандиты стреляли не в том направлении. Я услышал дыхание Ежа совсем рядом. Он крался среди шпал, подползая с другой стороны рельса. За ревом прибывающего на станцию поезда Ежа совсем не было слышно – мой друг хорошо рассчитал время своего появления.

Или же ему просто повезло.

– Быстрее, – прошептал я. – Ты медальон подобрал?

– Ф-ф-фы! – утвердительно сказал Еж.

Он стащил меня с рельса.

– Вон они! – закричал один из гномов.

Но над нами уже мчался состав, отрезав нас от врагов. Еж тащил меня к станции под брюхом поезда.

– Нас заметят люди, Еж, – шептал я. – Так нельзя. Всем нам снова придется уходить.

– Ф-ф-фы! – сказал Еж.

– Нет, у меня не хватит сил на трансформацию.

– Ф-ф-фы.

– Не хватит! Нет! Остановись!

Но Еж уже бежал по залитой светом станции, лавируя между ногами людей. Я слышал изумленные возгласы.

– Еж!

– Кого это он несет?

– Смотрите, еж ласку поймал! Реально ласку жрет, она вся в крови!

– Мама, хочу себе такую зверушку!

Потом я шел по темному тоннелю, где на выходе светил яркий свет, но вскоре понял, что проваливаюсь в события последнего дня.

Вентиляционный канал заполняла копоть, пыль и старая паутина. Я шел, пригнувшись, чтобы не приложиться макушкой о неровный потолок. Цепочки моих следов протянулись в пыли туда и обратно. Туда – это к свету в конце тоннеля и перегородившей выход пластиковой решетке. Обратно – к душным каналам, заполненным угарным газом и отголосками людской жизни. Это мой привычный мир.