Денис Владимиров - Люгер [litres]

– И почем ныне продажная любовь? – не то чтобы она меня заинтересовала, не любил я проституток, даже элитных. Да, если обстоятельства требовали и невмоготу терпеть становилось, мешать работе начинало, то можно и воспользоваться. Что естественно, как говорится, то не безобразно, но пока особых позывов не испытывал. Точнее, позывы имелись, но не настолько одичал, да и член не на помойках найден.

– Как договоришься, но меньше чем на двадцатку в час даже не рассчитывай. Здесь все же не Острог, а форпост. Дамы сюда приезжают капусту рубить. С этим ясно?

– А рейдершам что делать, если захочется?

– Как что? И для них свой сервис имеется. Равноправие абсолютное, есть чем заплатить, позволяют моральные принципы, ты хоть трех баб заказывай, а они соответственно хоть трех мужиков. Все по высшему разряду.

– С размахом как-то досуг поставлен, даже не ожидал.

– А что ты хочешь? Тут постоянно отирается около шести сотен. Кого-то черти ближе к Пеклу по делам тащат, в Острог не с руки, кто-то здесь обосновался, все их устраивает, поблизости кластеров, где добычу взять неплохую можно – прорва. Еще штрафники, те фактически на самообеспечении, гарнизон, обслуживающий персонал, затем тут неподалеку завод ЖБИ, вот и плюсуй сюда еще три бригады работяг… Это же не единственное кафе, с той стороны такое же, да и внутри бункера столовая имеется. Много тут людей, короче.

Официантка принесла еду. Третьяк первым делом наполнил стопку из пузатого графина, опрокинул, словно в топку паровоза кочегар угля забросил, поморщился, занюхал тыльной стороной ладони, крякнул:

– Эх, хорошо пошла, зря ты, зря… – И, громко чавкая, принялся хлебать суп.

Когда я ем, я глух и нем.

И нет ничего лучше горячего супа, вообще любой приготовленной еды, после сухомятки. Сам не заметил, как справился и с первым, и с салатом, и со вторым. Крестный тем временем уже накатил три по пятьдесят, а учитывая, что он на этом ограничиваться не собирался, то ждать его не имело смысла. Не спеша выпил сока, вновь закурил. Кстати, вентиляция здесь была просто отличной, дымили многие, но мощные вентиляторы не позволяли клубам дыма собираться в сизые облака.

Появилась Ирия. М-да, а слона-то я и не приметил. И до этого не сказал бы, что замухрышка, а сейчас вообще полностью преобразилась. В новеньких джинсах, какой-то блузке, неброско накрашенная, она выглядела на пять баллов. То-то Третьяк рядом с ней крутился. Кстати, а не из-за этого ли у него хорошее настроение? Девушка чмокнула рейдера в щеку, тот же по-хозяйски приобнял за талию и поцеловал в губы.

– Милая, что будешь? – протянул меню.

Быстро у них. С утра познакомились, уже «милая». Хотя тут за день столько всего произошло, что, кажется, минимум неделя прошла.

– Пойду в баню, – оставил я четыре рубля – почти три накапало за заказ и еще один на чай. Шесть, за номер, отдал крестному, не стоило долги копить.

Банный комплекс располагался за кафе, о чем рассказывали указатели. Буквально на входе столкнулся с Москвичом, Каштаном, Тальком и… Рука сама потянулась к кобуре. Но Каштан успел меня остановить, положив ладонь мне на предплечье.

– Тихо ты! Нормально все! Рассказывали же тебе про квазов. Это Кварц! Кварц – это Люгер, свежак, про него тебе говорили.

Я же с опаской смотрел на элитника. Пусть и не матерого, но не меньше двух с половиной метров ростом. Массивный и мощный, он напоминал здоровенный шкаф. Мышцы – куда там Шварценеггеру. Морда, правда, подкачала, пусть и не совсем уж походил на матерого зараженного, но от человека там осталось очень и очень мало. На квазе был запахнут халат, похожий на махровый, а на уродливой морде с безгубой пастью красовались очки. Обычные очки. Интеллигент, черт возьми! Богема, только трости не хватало.

Тот протянул здоровенную лапу, которую я с опаской пожал. Смотрелась моя рука рядом с его эдакой детской ладошкой.

– Будем знакомы, – пророкотал тот.

– Будем, – согласился я.

– Ты куда? – спросил Москвич.

– В баню.

– Мы тоже минут через пятнадцать подтянемся.

Стоп!

– А что у тебя с лицом? – Только теперь я осознал, какая деталь меня смутила помимо встречи с квазом, – морда у Москвича, до этого напоминавшая хорошо прожаренный бифштекс, с пустой глазницей, сейчас отличалась от второй половины лица только цветом. Новая, но абсолютно без всяких шрамов розовая кожа, глаз на месте. Чудеса, черт возьми! Хотя после лицезрения Кварца впечатление от Москвича как-то на второй план отошло.

– Что с ним не так? – Москвич посмотрел на меня удивленно. Кваз зашел в кафе.

– Ну… – я неопределенно помотал пальцем.

– Это работа знахаря, – понял меня Каштан. – Пришлось нехило проплатить с общей кассы, но, как видишь, и глаз на месте, и все остальное. В солярий еще заглянет, чтобы цвет морды лица выровнять. А то сейчас будто одну часть намазали «Блендамедом», а вторую – обычной пастой! – и заржал. Молодец! Сам пошутил, сам посмеялся. Все сам!

А говорили, в бане ажиотаж.

На самом деле сейчас практически никого не было. Так, несколько полуголых девиц. Кстати, весь обслуживающий персонал – это банщики и банщицы, мойщики и мойщицы, массажисты и массажистки – продавался строго по прейскуранту. Пара бородатых мужиков ушла в обнимку с лярвами. Да, что-то мне не понравился такой разврат. Как бы тут не подцепить какую-нибудь дрянь. С другой стороны, вроде бы никакая зараза к нам, иммунным, не должна прилипать. Черт его знает, как оно в реальности, но рисковать и проверять справедливость тезисов на собственном организме не хотелось.

Решил сначала прогреться.

В довольно просторной комнате сауны находилась только одна девушка. Она полулежала на полке, опершись спиной о стену, обитую липовой доской, и вытянув стройные смуглые ноги. Первое, что бросилось в глаза, – роскошные густые волосы, черные настолько, что казались антрацитовыми. Белоснежное полотенце оттеняло цвет кожи, но мало что прикрывало. Дальше мой взгляд скользнул по тонкой талии и уперся в грудь размера четвертого. Изящная шея с небольшой родинкой под подбородком. Припухлые губы, рот был чуть приоткрыт. Прямой нос. Огромные синие глаза. Такой густой и насыщенный цвет бывал только у редких сапфиров. Они будто лучились, сияли. А там… Озорные насмешливые искорки, чуть-чуть любопытства, осознание собственной красоты и некий оттенок гордости, превосходства…

И все.

Вот здесь я понял, что пропал и попал.

Ощущения сродни тем, когда находишься в маленькой, абсолютно темной комнате, и вдруг какой-то идиот стреляет у тебя рядом с ухом из дробовика.

Шок. И полная дезориентация в пространстве.

А еще я тонул. Тонул, мать его так, в этих нереально синих глазах, и ни одна сука мне не бросила спасательный круг, не протянула руку помощи. Да я бы ее и не принял. Сам бы начистил рожу такому самаритянину.