Денис Владимиров - Люгер [litres]

Здесь я оказался первопроходцем. Спрыгнул, придерживаясь за ручку, на влажную и оттого мягкую землю. Осмотрелся. Позади обзору мешала машина, зато впереди все как на ладони. Мельком отметил, что мы оказались на пригорке. Внизу, метрах в двухстах, возле излучины небольшой реки расположилась типичная маленькая деревушка, дворов двадцать. Раскинулись они широко и далеко. Довольно наезженная грунтовка выныривала, изгибаясь, из-за пролеска метрах в сорока от меня и, петляя, будто ее проложил пьяный тракторист, спускалась к домам. Вот возле дороги на чьих-то останках и пировали зараженные. Высших не видно, обычные пустыши, хотя… Вон тот мужик явный бегун. Но в целом мелочь пузатая.

Рядом с «Уралом» местность хоть и не напоминала лунный пейзаж, но тут и там виднелись черные разрывы воронок в травяном ковре. Черные комья земли, две туши огромных тварей, несколько туш поменьше. Они напоминали окровавленные куски мяса, и глаз радовался, видя такую картину.

Но удивлял и заставлял вращать головой другой факт. Странно, почему пустыши так осмелели? Ведь, как говорили рейдеры из группы Гранита, да и Цемент, низшие зараженные до колик боялись высших, поэтому даже к мертвым высшим не приближались. Тут же… Чавкали, хрустели с довольными мордами, да так, что даже до меня звуки доносились. Наш водитель отчего-то, думаю, не от великого ума заглушил двигатель.

Еще одна странность. На появление людей твари прореагировали слабо, глянули искоса и продолжили пиршество. Обычно они по-другому себя вели. Хотя все ясно. Я разглядел рогатую коровью голову, когда немного отодвинулся один из зараженных. Вон оно что! Выходит, говядинки им так хочется, что плевать они хотели на прошлые страхи и фобии, и мы – обычные или необычные иммунные – для них совсем не приоритетные цели, есть вещи и повкуснее.

На осмотр и оценку обстановки я потратил меньше пары секунд, еще не успел на землю спрыгнуть вслед за мной Муха, а я уже, точно берсеркер, с клевцом наперевес бросился на зараженных.

– Куда?! – только и услышал возмущенно-удивленный голос Герды.

Нет, я не обезумел. С того самого момента, как оказался в Остроге, никаких непреодолимо дебильных, деструктивных желаний у меня не появлялось. Все дело в том, что обстоятельства так сложились. Один из зараженных до Улья был типичным представителем органов правопорядка, о чем говорила серая форма и узнаваемые очертания отнюдь не пустой кобуры на ремне. Может быть, это местный участковый, приехавший посмотреть, как живет тут народ, в зоне его ответственности, и какие у него чаянья, а может, и случайно забредший сюда полицейский из дальних далей. И, как заявила наш непосредственный командир, здесь в рейде кто первым встал, того и тапки.

Завалит бывшего мента, например, Муха, а он обязательно это сделает, и пистолет по праву будет принадлежать ему. При других раскладах можно было, конечно, и отнять оружие. Но… Но вряд ли мне дадут это сделать.

С другой стороны, семь низших – не та проблема, которая могла напугать до дрожи в коленях. Тем более что я вполне сносно овладел своим даром, и всегда можно эвакуироваться, а там и остальные «наши» подтянулись бы.

Самый опасный, на мой взгляд, – это уже изрядно поменявшийся тощий и длинный мужик, почти превратившийся в типичного бегуна. Удивительно, но вот низших, исключая пустышей обычных, я видел пока довольно мало. Встречалась мне все больше элита, и такая, что у бывалых рейдеров поджилки тряслись. Так вот, сидел тот бегун ко мне спиной, часто отпихивал в сторону собратьев по болезни, видимо, считая, что лезли те к чему-то вкусному и наглели не по чину.

На меня, приближающегося почти бегом, внимание обратила лишь бабка в цветастой юбке и в таком же платке. Она показала довольно крепкие зубы, оскалившись. Мол, иди мимо, эта корова наша! На перепачканным кровью лице гримаса смотрелась жутковато.

Я преодолел разделяющее нас расстояние и с размаха опустил клевец на затылок бегуна, который даже не дернулся в мою сторону. Хруст, заглушаемый общим чавканьем, а я уже рванул оружие обратно. Убитый подался вперед, раскинув руки, и почти любовно обнял вздувшееся брюхо травоядной скотины. Минус один!

Остальной отряд не заметил потери бойца. К слову говоря, засуетился лишь мент, пытаясь встать. Но я уже, будто рубя дрова, даже с хеканьем, воткнул и ему в череп острый шип.

С трудом выдернул и отскочил назад. Недалеко, на пару шагов. И вовремя, потому что до этого медлительный толстый мужик, объедающий почти оторванную ногу животного, с места прыгнул на пару-тройку метров. Его маневр успеха не принес, он оказался в каком-то шаге от меня, стоя на карачках. Я тоже не стал долго думать, а шагнул вперед и обухом в виде молотка проломил ему череп. И еще один зараженный без движения распластался на земле.

Минус три! Пока только вспотел.

Так, где же подмога?

Быстро обернулся. Муха и Серый мялись рядом с Гердой, которая стояла на одном колене и, вжав в плечо приклад автомата, не спеша водила головой из стороны в сторону, контролируя обстановку. Обращая больше внимания на пролесок рядом, чем на меня, это я отметил по перемещающемуся стволу оружия. Другие старички возились с убитыми из артиллерии элитными тварями.

Озарение это или нет, но пришла мне в голову довольно интересная мысль. Нас не проверяли, нас решили использовать в качестве приманки. Вдруг кто-то серьезный в пролеске засел? Пока мы с пустышами воюем, они и выскочат, наши же «товарищи» с помощью пулемета или завалят их, или же сделают ноги. Ровно как в поговорке: и овцы целы, и волки сыты, и штрафникам, то есть пастухам, вечная память.

Все это хорошо, но, отвлекшись, я пропустил момент, когда на ноги поднялся и довольно бодро зашагал в мою сторону парнишка. Высокий и худой, нескладный, как шест, одежда болталась, будто на пугале, а за ним спешила такая же девчонка, даже на лицо они были очень похожи. Близнецы? Брат с сестрой? Сейчас-то какая разница?

Отметил, как через тушу в моем направлении перебиралась на карачках женщина, ноги которой запутались в кишках. Обратил внимание и на то, что одета она совсем не по-деревенски. Дачница?

Лишь старушка продолжала жрать. Жадно, невозмутимо.

Отбежав чуть в сторону, не забывая осматриваться, я встретил пацана ударом клевца в лоб, размахнувшись так, что куда там лесорубу. Чавкнуло, мне на лицо брызнуло кровью. Уже привычно рванул оружие обратно, но оно крепко застряло в черепе.

А девчонка, вдруг резко ускорившись, бросилась на меня, вытягивая длинные руки со скрюченными пальцами. Я отскочил, выпуская клевец из рук и толкая убитого так, чтобы он оказался на пути твари. Сестра запнулась об оседающее тело брата, но как-то ловко, рыбкой нырнула вперед. Смогла уцепиться за мою правую ногу и с невероятной силой для таких тонких рук дернула меня так, пока нашаривал на ремне нож, что я едва не свалился. И веса-то в ней килограмм сорок! Не больше!