Михаил Атаманов - Своя игра [СИ]

Девушка тоже моментально сообразила, что я обо всём догадался, и в её глазах засверкали лукавые искорки:

– А что, имею полное право! Юридически я уже совершеннолетняя, а наша штатная психолог Ирина Чусовкина так и вовсе каждый раз после общения со мной пребывает в шоке – по её словам, мой эмоциональный и психологический возраст вдвое превышает биологический, и по всем её тестам мне около тридцати пяти лет.

Не знаю, не знаю… На долю этой маленькой девушки выпало слишком много жутких испытаний, отчего её характер мог ужесточиться, исковеркаться и огрубеть. Но лично я всё равно видел перед собой подростка-несмышлёныша, едва вышедшего из детства и стремящегося поскорее стать взрослой. Тамара, вне всякого сомнения, мне нравилась как девушка, и даже очень, но было во всём происходящем что-то неправильное. И перебравшая с алкоголем малолетка, не контролирующая сейчас свои поступки. Да и то, что у меня уже имелась «походная жена» Минн-О Ла-Фин, пусть и не в этом мире, и пусть даже наши отношения с принцессой были пока ещё весьма далеки от интимных.

Словно действительно прочитав мои мысли или удивительно точно их угадав, девушка продолжила:

– Знаю, о чём ты думаешь, Кирилл, но вайедда – всего лишь фаворитка, любовница, которая никак не мешает тебе заводить других девушек. Я тоже совершенно не претендую на роль жены. В своих видениях я видела своё будущее и знаю, что мне не суждено выйти замуж, да и умру я совсем молодой. Но мне, как и любой другой женщине, так хочется быть любимой! Скажи, разве я этого недостойна? И разве я не привлекательна, как женщина?

Я ответил, что вне всякого сомнения, достойна и привлекательна. Такой ответ Тамару явно приободрил и, стеснительно придерживая двумя руками плед на уровне шеи, девушка присела на кровати.

– Кирилл, выполни мою маленькую просьбу, сходи к холодильнику. У меня там на верхней полке мартини и сок охлаждаются, совсем как ты любишь! Сделай для нас два коктейля. Я уже полностью пришла в себя, так что предлагаю продолжить отмечать мой день рождения!

Честно говоря, я посчитал коктейли уже излишними – моя собеседница только-только оклемалась после выпитого алкоголя, так что вряд ли стоило усугублять. Поэтому никуда я не пошёл, продолжив сидеть и смотреть на такую домашнюю и до пунцовых щёк смущающуюся и прикрывающуюся пледом Тамару, нисколько не похожую сейчас на ту грозную воительницу, какой её привыкли видеть во фракции.

– Что? – ещё сильнее стушевалась девушка, хотя казалось, что сильнее уже невозможно. – Что ты… от меня хочешь? Скажи это вслух! Или хотя бы мысленно передай!

Именинница набралась смелости и подняла на меня свои большие тёмные глаза, в которых сейчас не было обычных суровости и холода, лишь робость и надежда. Наши глаза встретились, и девушка не стала отводить взгляд, приглашая к общению.

«Спи!» – ментально отдал я приказ, дополнительно продублировав эту команду голосом.

Глаза Тамары послушно закрылись. Так и не выпустив из плотно сжатых пальцев спасительный плед, последнюю свою защиту и преграду, девушка рухнула головой на подушку. Я же тяжело и печально выдохнул. Пробить ментальную защиту Паладина и в игре, и в реальном мире очень трудно, разве что она сама этого не захочет и будет открыта для общения. Да, я воспользовался доверием и хорошим отношением девушки, и это было низко. Но всё же мне казалось, что поступил я в данной ситуации правильно, не став пользоваться временной слабостью неопытной девушки.

Поправив подушку с Русалочкой под головой Тамары, я убрал с её лица растрепавшиеся тёмные волосы, с нежностью прямо в губы поцеловал спящую девушку и направился к выходу. В общем коридоре возле самой двери своей приёмной дочери на раскладном табурете сидел Роман Павлович, с очками на носу и с какой-то книгой в руках. При моём появлении седой мужчина встрепенулся, закрыл книгу, снял очки и удивлённо поднял голову:

– Неужели поссорились?! Или моя дочь чем-то не понравилась тебе?

В голосе седого ветерана послышалась обида, и я поспешил его успокоить:

– Наоборот, Тамара мне очень нравится. Но ваша дочь – слишком уникальное и чистое создание, чтобы вот так ложиться с мужчиной спонтанно по пьяни или просто из-за того, что она что-то там увидела в своих снах. Поэтому я не стал ломать девушке жизнь, а вместо этого воспользовался своими способностями к магии и приказал ей уснуть.

Густые брови Романа Павловича взмыли вверх от удивления, ветеран помолчал и ответил задумчиво:

– Ох, и обидится же Тамарка… Хотя на самом деле это даже к лучшему, злее будет на войне с наядами. А ты молодец, Комар, правильно поступил. Спасибо тебе за такое чуткое отношение к моей дочери! А сейчас ты куда, в свою комнату? Там тебя девушка-медик Ирина ждёт, только что видел, как она прошла.

Я действительно собирался идти отдыхать в свой номер на этом же этаже, но слова Романа Павловича меня остановили. Ирина? Славная девушка, но как же не вовремя… Если я пойду сейчас к Ирине, то Тамара не просто обидится, а обидится смертельно – оставить её нагишом в кровати и пойти развлекаться с другой девушкой, такое ни одна женщина никогда в жизни не простит!

– Нет, пожалуй, я пойду в игру, – резко изменил я свои планы, на что заместить лидера «Второго Легиона» одобрительно кивнул и снова достал свою книгу. «Путь Шамана. Книга первая», успел прочесть я название на яркой обложке. Интересно, что за книга? Очередной «самоучитель для чайников»? Не ожидал от сурового Гранатомётчика склонности к оккультизму и танцам с бубном, хотя люди в последнее время меня частенько удивляли, так что всё может быть.

И тут, словно небеса сделали мне подарок за правильное поведение, у Романа Павловича сработала рация, и незнакомый хриплый прокуренный голос произнёс:

– Палыч, это Артёмов. Ты случаем не в пятом жилом корпусе? Тут из вирткапсулы вылез Дмитрий Желтов, спрашивает Комара, говорит срочно нужен. А на телефон в комнате Комара никто не отвечает.

– Передай, пусть Желтов ждёт у пятнадцатой кукурузины, – сообщил я приёмному отцу Тамары и поспешил на встречу с невесть где пропадавшим последнее время Пилотом Звездолёта.

То, что Дмитрий Желтов расстроен, я заметил ещё издали – не чувствовалось в его поведении никакой радости и тем более восторга, когда он увидел меня в сопровождении неизменно повсюду следующих за мной телохранителей. Дмитрий лишь понуро опустил голову и уселся на нижнюю ступеньку винтовой лестницы «кукурузины», поджидая меня и даже не сделав попытку пойти навстречу. Вблизи же стало видно, что мой приятель ещё и жутко устал – ввалившиеся глаза, отсутствующий взгляд, да и пальцы обеих рук Пилота Звездолёта мелко дрожали. Я подошёл и молча уселся рядом на ту же ступеньку, давая возможность другу первым начать беседу.