Виктор Алдышев - Возвращение [СИ]

Они поравнялись и молча оправились к научному комплексу из пяти, соединённых пластиковыми коридорами вагончиков. Лазарева наблюдала по дороге за тем, как майор вытирает кровь с лица.

– Как ты потерял шлем? – спросила она.

– Альфа содрал, – спокойно ответил Дмитрий.

Анна шумно выдохнула, испытав краткий шок.

– Всё в порядке, – Бестужев усмехнулся, – это царапина от когтя. Просто рана. Заживёт.

– Хорошо, – с облегчением вздохнула Лазарева.

Майору в этом вопросе можно было верить без оглядки.

Когда остановились у двери в научный комплекс, Дмитрий внезапно произнёс:

– Я не будил Альфу.

Анна кивнула:

– Я знаю.

Такой ответ вызвал у Бестужева удивление.

– Да? – растерянно произнёс он.

– Да, – кивнула Лазарева.

И да, она была уверена. Насколько, насколько успела узнать и понять этого человека. Его чувства, спрятанные так глубоко, что всем казалось, что их просто нет. Но его взгляд… Загляни в бездну, в ответ она посмотрит именно таким.

– Костя тоже это знает, – добавила Анна. – Но он сегодня человека потерял. Мы все потеряли. Так что ему нужно сначала справиться с этим.

Сказав это, она вдруг поняла, что сама настолько привыкла к потерям за последние месяцы, что гибель человека сегодня причинила лишь слабую боль. Будто надавили на уже заживающую рану. Похоже, эмоциональный диапазон ещё больше сузился, и это невольно причинило беспокойство.

– Девушка, а куда вы дели ту другую? – спросил Дмитрий. – Которая сегодня с утра не хотела разговаривать со мной.

Вопрос вызвал у Лазаревой прилив иронии.

– Я не хотела разговаривать? – она покачала головой. – Майор, ну что вы. Это с вами тяжело выйти на контакт. Обычно мы тут все друг с другом говорим. Просто ваш гениальный мозг не считает это важным.

На лице Бестужева начала появляться улыбка. Но от этого усилилась боль, так что он прижал пальцы к рассечённым губам, кивнул:

– Я понял.

– Отдохните, майор, – сказала Анна, намереваясь уходить, – Похоже, у вас будет много работы.

Но Дмитрий внезапно остановил её:

– Постой, Нют.

Он кивнул на дверь в МАНЦ. Это был главный бокс научного сектора – мобильный аналитический научный центр.

– Пойдём, покажу кое-что.

Лазарева удивилась, но не отказалась. Только вспомнила перед входом, что в МАНЦ нельзя попасть без специального допуска. Когда её взвод закончил работу над сборкой научного оборудования, техников базы выгнали отсюда без промедления.

Автоматический дезинфекционный бокс обработал обоих паром и пропустил внутрь. В главном помещении команда учёных толпилась у компьютеров. На связи был научный центр РХБЗ в Екатеринбурге и Генеральный штаб. Уже начали работу над переданным сигналом.

– А тебе разве не надо с ними?… – Анна, оценив обстановку, попыталась возразить против своего присутствия в МАНЦе. Всё-таки люди были заняты делом.

Но Дмитрий отрицательно покачал головой:

– Там человек пятьдесят сейчас работают. Без меня пока.

Он повёл женщину через примыкающий коридор в одну из лабораторий, которая по совместительству являлась его кабинетом. Бестужев редко спал в жилых отсеках. Обычно оставался здесь. Так что у стены стояла длинная кушетка под его высокий рост со свёрнутым одеялом и подушкой, тумба с чайником, коробкой чая и пакетом сухарей.

В этом помещении можно было принимать пищу, здесь не проводились опыты с живыми материалами, только компьютерное моделирование и анализ. Зато в соседнем зале, герметично отделённым толстым стеклом, располагалась стазискапсула и установка ДНК-синтеза.

– О, привет, – Лазарева подошла, постучала по стеклу. – Помните меня? Это я вас собирала.

Дмитрий достал аптечку из шкафчика, размазал ладонями по лицу дезинфицирующий гель, убрал салфетками кровь. Видя это, Анна усмехнулась. Да уж, первая помощь.

– Надо зашить, – заметила она.

– Позже, – кивнул Бестужев и сел за длинный стол, на котором располагалась компьютерная рабочая станция с пятью сенсорными мониторами: – Нют, иди сюда.

Анна подошла. На экранах бежали цепочки ДКН, моделируемые в специальной компьютерной программе-конструкторе.

– Я в этом ничего не понимаю, – покачала головой Лазарева.

– А я понятно объясню, – кивнул Дмитрий. – Вот наша супер мутация – чужая ДНК-последовательность, вводимая мегистотерием в кровь человека.

Он выделил её пальцами на мониторе.

– Как только она попадает в организм человека, стартовый код запускает процесс перекодировки человеческого генома.

На экране началось построение новых цепочек молекул ДНК.

– Стартовый код? – спросила Анна.

– Да, мы так называем. Это управляющая программа в составе основной программы мутации.

Дмитрий открыл файлы папки озаглавленной: «мутации мозга» в конструкторе ДНК.

– Вот этот участок стартового кода – это тоже отдельная подпрограмма. Блокирует отделы мозга, отвечающие за волю и память. Человек внутри монстра теряет способность мыслить самостоятельно.

Анне было интересно, так что она оперлась локтями на панель, со всем вниманием глядя в монитор. Рассказ о мутации в таком ключе превращал кровавую жуть, происходящую с телом человека в сложный биологический процесс видоизменения.

– И вот наша главная проблема, – произнёс Бестужев, ткнув пальцем в интерактивную модель, показывающую распад цепочек. – Воспроизвести стартовый код нельзя. Создав новую особь, программа самоуничтожается. Поэтому, чтобы вернуть человека нам нужно написать свою программу обратной мутации. Но, не имея стартового кода…

– Всё равно, что разгадывать шифр, не имея шифровальной книги, – произнесла Лазарева. – И ты думаешь, стартовая программа, с помощью которой можно перезапустить мутацию в обратном направлении, содержится в мутогене Альфы?

– С высокой вероятностью, – кивнул Дмитрий. – Альфа создаёт командиров – бета-особей, то есть вводит в человека стартовый код бета-особи. Но в ходе мутации у бета-особи образуется мутоген уже с программой создания зета-особи, то есть солдата. А это различные физиологические характеристики организма. Зеты слабее, у них другое БПУ. Как это происходит, мы не знаем. Как одна программа инициирует создание другой, записано только в стартовом коде Альфы. Нам нужен его живой, первичный мутоген, чтобы понять, как это всё работает в комплексе. Как блокировать передачу той или иной программы мутации в теле человека, или как её отменить.

Бестужев пробежался пальцами по кнопкам, и на мониторе пошло построение молекул.

– На основе анализа образца мутогена бета и зета-особей мы разработали свою программу, даже несколько. Химически-синтезированная ДНК с кодирующим геном человека – то есть лекарство от мутации. Вот это последняя. С ней обратная мутация дошла почти до сорока процентов восстановления исходного человеческого генома. Но дальше пока не продвинулись.