Виктор Алдышев - Возвращение [СИ]

– С обращённым? И многих обратил?

Бестужев перевёл на него взгляд. Не сложно было заметить ядовитый гнев, который источал Багиров.

– Нет, только один. Мне нужен был помощник. Не дави.

Лазарева выронила рацию. Пальцы, кажется, сломались, но она почему-то не чувствовала боли. Вообще никакой. Она вдруг исчезла вся.

– Блокада нервных окончаний через БПУ, – ответил Дмитрий на её не прозвучавший вопрос. – Не бойся, Нют, я тебя держу.

Рядом плюхнулась на колени Галя, схватила её за руку:

– Анна!

Паша остановился рядом, взглянул на обоих мегов, выдохнул:

– Что происходит, а?

Ответить ему сейчас никто не смог.

Дмитрий говорил с Анной:

– Я отключу оборонительную систему на участке в направлении Екатеринбурга. Нужно доставить тебя на базу как можно скорее.

Это слышала только Лазарева. Вот почему он не отключал её сознание. Чтобы она могла прошептать:

– Галь,… протокол эвакуации. Приказ Бестужева.

Понева и Третьяков замерли. Но через мгновение Галя сняла рюкзак со спины, вынула рацию.

– Лейтенант, мы не пробьёмся отсюда, – напряжено сказала она.

Нужна была связь на довольно большое расстояние – с ЦПК округа в Екатеринбурге, причём через зону помех.

– А ты попробуй, – прошептала Анна.

– База, это Янтарь-1! Сержант Понева. Слышите меня? – произнесла Галя и вздрогнула, когда, буквально через секунду пришёл ответ: – Янтарь-1! Слышим вас!

– Передаём из Костаная, – быстро говорила Понева. – Требуется срочная эвакуация. У нас инфицированный объект для срочного лечения. Код доставки 01. Объект особой важности. Стазис капсула должна быть в вертолёте. Приказ майора Бестужева!

– Янтарь-1, повторите?! – диспетчер на том конце был явно ошарашен.

Операторы в зале ЦКП с удивлением смотрели на экраны, где в поле электромагнитных помех вокруг Костаная раскрывался большой чистый участок. Сигнал от рации группы «Янтарь-1» проходил через него и был чётким.

На изображении с видеокамер свет охранных башен на протяжении почти целого километра линии бороны потухал. Дроны, курсирующие вдоль периметра, автоматически завернули в город.

В зал ЦКП забежал полковник Мун. Он вышел всего на минуту, как его догнал посыльный со словами:

– Пропавшая часть группы «Янтарь-1» на связи. Из Костаная!

Олег, быстро оглядев мониторы, замер. Дроны миновали защитный ров. Камеры подробно приближали и записывали потухшие ударные стержни, а потом и огромное сооружение, уничтожившее собой город.

– Да, Третьяков, что у вас?! – взволнованно спросил Мун.

– Подтверждаем возможность безопасного пролёта, – ответил Паша, хотя голос у самого подрагивал. – Мы здесь встретим.

Галя перевела взгляд с одного мегистотерия на другого, вытерла пот со лба, сглотнула и, наконец, уточнила:

– Майор Бестужев?

Чёрный Альфа показал лапой на себя.

– Господи,… – Галя обернулась к белому мегистотерию: – А ты?

Анна улыбнулась:

– Костя…

Это было последнее слово. Дмитрий усыплял её через БПУ. Голоса тонули в густеющей тьме. Галя говорила что-то по рации, и ей что-то отвечали. Два сознания были рядом. Казалось, это просто два человека, сидящих рядом с тобой. Кто-то шептал:

– Всё хорошо, Ань, почти прорвались.

Транспортный вертолёт садился прямо в центр инопланетного сооружения. Пилоты честно перекрестились перед посадкой. Первый раз такое делали. И первый раз видели площадь, затянутую утренним туманом, на которой спали сотни мегистотериев, а два человека стояли рядом с Альфой и махали, приближающемуся вертолёту.

Паша заскочил в кабину первым:

– Мун на связи?

Экипаж не сразу отреагировал потому что, по опущенному трапу в грузовой отсек поднялся белый бета-мегистотерий, неся в пасти женщину в крови без сознания. Остановился у стазис-капсулы, закреплённой посредине, рыкнул Третьякову. Тот обернулся, побежал к ним, быстро откинул крышку, и мег положил женщину на лежанку.

Паша занялся ею, а мимо него пробежала Галя, сразу в кабину к обалдевшему экипажу, схватила дополнительную гарнитуру, опустила к губам микрофон:

– Полковник, загружаемся! Где вторая часть нашей группы? Живы? У них должны быть гражданские, семья. У женщины сумка техника!

– Да, они едут. Вышли на связь. Что в сумке? – Мун в зале ЦКП получил доклад капитана Рязанцева, едва тот со своим взводом миновал границу зоны помех.

– Лазарева приказала передать её лично вам или генералу Королёву, – быстро говорила Галя. – Скорее всего, это база данных с лаборатории Хромтау, программы мутации Бестужева. Они нам нужны немедленно!

– А майор Бестужев?!

Мун, наконец, сумел вставить в быстрый разговор вопрос, который был у всех на устах. Королёв сейчас стоял рядом с ним, в напряжённом ожидании. Валерий Михайлович прибежал сразу, как ему доложили, что открылся участок обороны Костаная, а вместе с этим передан приказ Бестужева!

Галя не сразу ответила. Уже вроде и воздуха набрала, но…тут просто так не рассказать. Чёрный Альфа как раз поднялся в грузовой отсек, и Понева опустила кронштейн видеокамеры, закреплённой над дверью кабины, чтобы в ЦКП увидели это сами.

Все службы следили за происходящим, не отрываясь от наушников и мониторов, но пока слышали и видели через камеру в кабине вертолёта только техника разведгруппы и пилотов, по выражениям лиц которых было понятно, что они окончательно потеряли грани реальности.

Но после первой секунды наблюдения кабины вертолёта с нового ракурса, то же самое случилось с операторами ЦКП. Огромный Альфа-монстр занял всё пространство грузового отсека, спокойно оглядел пилотов. Рядом с ним бета-мегистотерий наблюдал за Третьяковым, который запускал в работу стазискапсулу.

– Ну,… – Галя тоже смотрела на эту картину. – Майор здесь с нами.

– Понева! Мать… – Мун всё ещё не понял. – Так позови его!

– Не могу, – медленно произнесла Галя. – Я боюсь в его нынешнем виде, он говорить в принципе не может.

Мун и Королёв, да и все, кто услышал голос Поневой, замерли. Наконец связав картину, наблюдаемую на экране, с её словами.

– Ждите! – бросила Галя. – И готовьте лаборатории. Мы летим!

Анна открыла глаза под тёмным небом. Оно было не настоящее. Вернее, не своё. За тремя огромными спутниками тёплого золотого цвета простиралось пространство незнакомого космоса.

Дмитрий стоял рядом. Человеком. Анна удивлённо взглянула на него, а Бестужев улыбнулся:

– Здравствуй, Нют.

Лазарева не смогла ничего сказать. Посмотрела, наконец, в тёмные коричневые глаза, по которым она скучала. Новое чувство присутствия коснулось спины. Анна обернулась. За ней стоял Костя, тоже человеком. В полевой форме, как она привыкла его видеть. Сейчас все они были лишь образами в сознании, но такими живыми, что казалось можно подойти и обнять.