Рита Агеева - Рикошет сна [СИ]

Сам Стурк стоит рядом с гробом, целый и невредимый. Держит в руке чашу в форме перевернутой короны. В руках Фаревда такая же чаша, а на лице и теле — тоже ни единой царапины.

Погребальные обряды на Той Стороне столь же бесчисленно разнообразны, как и бытовые традиции ее живых обитателей. Ознакомиться со всеми ними целиком категорически невозможно, равно как и составить по ним справочник или энциклопедию. Когда попадаешь на похороны — просто копируй поведение окружающих, чтоб не выглядеть идиотом. Но Фаревд ощущает себя возле гроба свободно и привольно — очевидно, не в первый раз проходит через эту замечательную церемонию.

— Да упокоится в сладости и благолепии король наш ясноокий, — произносит Стурк и выливает себе в горло высокоградусное содержимое чаши.

— Да упокоится, — кивает Фаревд и тоже осушает кубок до дна. — Красивые у вас все-таки обычаи, театральные… Короновать всех без исключения покойников, воздавая им последние почести… Романтично это, и слишком возвышенно для моего понимания. Зато за практическую сторону вашего дела я теперь рад: идеалисты не помешают вам осуществлять энергетическую конверсию со вполовину увеличенной эффективностью.

Я готова запрыгать на месте от волнения: вот что символизировало то превращение черной шестерки в красную девятку на игорном столе! Выходит, Стурк, его родственник и Коарг работали в энергетической промышленности все вместе. Только Коарг, в отличие от этих двоих — одного живого, второго мертвого, занимался не непосредственно закупками, а чем-то иным.

— Не только энергетическую конверсию, Фаревд, не только! — машет пустым кубком Стурк. Его собеседник сухо смеется:

— Давай, попробуй убедить пожизненного оружейника, что все оружие должно быть переделано в предметы мирного гражданского предназначения! Сколько бы вы ни поломали, ни переплавили и ни перенастраивали моих ружей, я все равно произведу еще, и еще, и еще — и всегда больше, чем вы сможете купить.

— У нас нет цели выкупить у тебя весь объем производства, — возражает карнавалет. — Мы берем ровно столько, сколько нам необходимо для нашей энергетической промышленности. Но давай сейчас не будем об этом — обстановка все-таки не самая подходящая.

Действительно. А еще мне не понравилась фраза Фаревда о том, что «идеалисты теперь не помешают». Слишком сильно она намекает на то, что в арсенале произошел вовсе не несчастный случай — что же это за «случаи» такие, когда один идеалист погибает, а два прагматика остаются без малейшего шрамика?

Фаревд делает знак рукой по направлению к тоннелю, и оттуда выходит караул охранников. Ни Вильгельма, ни Эммы среди них нет. Охранники слаженными движениями поднимают гроб, кладут его себе на плечи и уносят, как ни странно, в арсенал.

Защитное поле вновь активизируется и начинает заматывать меня в очередной кокон. Пожалуй, с меня на сегодня хватит — пора возвращаться в Ритрит. За эту миссию я все равно не успею выяснить, что же на самом деле произошло со свежекоронованным покойником и чем занимались мои будущие менторы после того, как вынужденно покинули свои посты. Разобраться с этим станет моей второй по приоритетности задачей.

А первая — запустить ридер и посмотреть, где бродил и чем в эту ночь занимался Арчи.

Но с утра руки мои так и не доходят до ридера: меня будит сообщение от менторов с требованием срочно явиться на склад. Я чувствую себя так, будто всю ночь литрами хлестала крепчайший кофе — и теперь меня от него мелко потрясывает, а сердце проказливо лихорадит.

Я безо всяких сожалений пропускаю завтрак и направляюсь в дальний угол сада. По пути машу рукой Арчи: тот впервые за время своего пребывания в Ритрите идет завтракать в ресторан вместе со всеми. Грабабайт весело трусит рядом с своим новым другом — а значит, на завтраке они застрянут надолго. Арчи еще не видел, какой роскошный персональный уголок для Байта оборудовали в ресторане! У котика есть свой коллекционный, как он называет, «сервиз» — хоть это и не набор в привычном понимании слова, а более дюжины разрозненных очаровательных мисочек, каждую из которых обожатели котика создавали по индивидуальному эскизу и преподносили ему в подарок безо всякого повода. У него есть мисочки пластиковые, из небьющегося стекла с искусственными рыбками внутри, с климат-контролем, глиняные и расписанные вручную… А еще к коту и Арчи все будут подходить поболтать — значит, можно не опасаться, что карнавалет неожиданно нагрянет в то помещение, где хранится его насильно пробужденный смартфон.

— У кого какие соображения по поводу последнего вызова в истории звонков Арчи? — спрашивает Эмма, покачивая на руке выданный ей вчера ридер.

— Судя по длительности звонка, он дозвонился нужному абоненту, и ему что-то сказали, — чешет бровь Вильгельм. — После чего он упал в глубокий обморок и параллельно с этим провалился в Неподвластные Слои. Есть ли причинно-следственная связь, неясно. Также неясно и то, успел ли его собеседник высказаться до конца или нет — ведь вызов прекратился не потому, что Арчи нажал на соответствующую кнопку, а из-за полностью севшей зарядки гаджета.

— Еще наблюдения? — щурит левый глаз Эмма.

— Он набрал номер экстренной мультифункциональной службы спасения, — подает голос Кикко, — что вполне логично в его ситуации. Я сам вообще не представляю, какой бы другой номер набрал на его месте, умирая от истощения и оставшись безо всякой надежды — это если смотреть поверхностно. Но если вдуматься… почему он не набирал этот номер раньше, а тянул до самого распоследнего момента?

— А эти службы разве вообще работали? — удивляюсь я. — Перед визитом в лабораторию Арчи заверял нас в том, что энергогенераторы в том здании давно умерли, потому что их требовалось постоянно держать во включенном состоянии. Скорее всего, и экстренные службы тоже отключились по той же самой причине за несколько недель до того, как Арчи провалился в Неподвластные Слои. При таком раскладе, он знал, что звонить туда бесполезно — но все же позвонил…

— Еще интереснее то, — уточняет Эмма, — что при звонке в экстренную мультифункциональную службу трубку берет не человек, а автоответчик. Который, как это обычно заведено в подобных конторах, просит звонящего нажать на соответствующую кнопку в зависимости от причины его вызова. Я навела справки и выяснилось: автоответчик предлагал звонящим ровно шесть опций, то есть нажать кнопки от «один» до «шесть». Арчи же нажал… «девять».

В комнате повисло задумчивое молчание.

— Он нажал «девять», и трубку взяли, — продолжает Эмма. — Я порылась в обычных справочниках, я задействовала инструментарий Той Стороны — и нигде не нашла упоминания о том, что девятка хоть когда-нибудь, пусть даже в самые стародавние времена, фигурировала в этой системе набора.