Владимир Кельт - ZEUS. Северный клан [СИ]

Вынырнув, Рэйн глубоко вдохнул. Запах хвои показался слишком резким, а стекающий по щекам биогель горячим.

– Дара, кажется, у меня есть код доступа, – с улыбкой сказал он. – Дама в черном подсказала.

Дарина метнула взгляд на Бобби, и, получив в ответ кивок, скрылась из поля зрения. Через секунду Рэйн ощутил, как затылка коснулось что-то холодное, а потом проткнуло насквозь. Боль кольнула виски, но тут же исчезла.

– Нейрошунт подключила. Соединение установлено, называй код.

– Одна тысяча двести тридцать восемь. Ноль-единица-ноль-ноль. Семьсот сорок три. Двести двадцать четыре. Единица-ноль-единица-единица. Четыре тройки. Единица.

Секунды ушли на ввод цифр, но Рэйну показалось, будто прошли часы.

– Офигеть! – воскликнула Дара. – Рэйн, получилось! Вы только посмотрите… Творец всемогущий… это круто!

– Что там? – заерзал в капсуле Рэйн, скосив глаза на проекцию.

Дарина прицыкнула, чтобы не дергался. Бобби и Кавило толкались подле дисплея, пытаясь заглянуть ей через плечо. Не разобравшись в зеленых символах командной строки – посторонились. Коротко пискнул сигнал, и лазарет заполонили проекции с графиками и строками загрузки, роняя холодный синеватый свет на сканеры и шкафы. Дарина встала рядом с капсулой, листая проекции. Файлы и цифры назойливо роились вокруг ее тонкой фигуры, пытаясь привлечь внимание. Рэйн ждал.

– Нейроусилитель активен всего на тридцать пять процентов, – сказала Дарина, сдув челку в глаз. – А еще кто-то подтер журнал. Рэйн, они удалили приличный сегмент информации, а часть просто скрыли. Я скопирую данные чтобы разобраться. А сейчас… Прокатишься до сотки! – пальчик с красным ноготком потянулся к ползунку на шкале рядом с отметкой 35 %.

Майор схватил Дару за запястье, заставив убрать руку от проекции.

– Какая к черту сотка?! – гаркнул он. – Мозги братцу сварить хочешь? Тупость – это у вас семейное?

Дарина прожгла взглядом.

– СГБэшный алкаш у нас самый умный, да?

– Девочка, не груби, – прицокнул языком майор. – Я может и алкаш, но хорошо помню, что нашей железяке надо было пройти техобслуживание, где усилитель разогнали бы всего на два процента. Потом опять наблюдения за динамикой и снова ТО. Поняла?

– Дара, сделай, как он говорит, – попросил Рэйн.

Промолчав, Дарина коснулась проекции. Зеленый ползунок потянулся вверх по шкале, внутри у Рэйна все сжалось, к горлу поступил ком. Он приготовился к худшему. Думал, что потеряет сознание или снова случится припадок.

Дарина увеличила проекцию и повернула так, чтобы все увидели меню.

– Рэйн, смотри, у тебя часть функций заблокировано. Самостоятельные настройки, тактический интерфейс, боевой режим, интеграция и синхронизация…

– Дай доступ ко всем.

Дважды просить не пришлось. Дарина быстро снимала блокировку, и на проекции загорались ранее скрытые темными квадратами блоки данных. Рэйн исступленно смотрел в одну точку. Файлы, стальные стены, шкафы и оборудование – все подернулось дымкой, словно лазарет вдруг оказался ненастоящим и вот-вот исчезнет. Он не видел предметов и людей, он видел потоки данных.

Перед глазами вспыхнул интерфейс.

«Модель 251F-Фантом. Активно. Мощность NCEM adapt-37 %.

Подтвердите запрос снятия блокировки вшитых блоков».

Рэйн мысленно подтвердил запрос.

И как только вспыхнули новые потоки данных, его тело вдруг сделалось каменным. Он не мог пошевелиться, не мог даже моргать. В груди пекло. Приложив неимоверные усилия, Рэйн глубоко вдохнул.

Вместе со вдохом пришла боль. Она раскаленным штырем пронзила тело, свинцом ударила по голове. Из носа хлынула кровь и горячими струйками потекла по подбородку. Пронзительно запищал сканер, вспыхнул предупреждением дисплей ЖТМ. Бобби что-то кричал остальным, но Рэйн не мог понять что именно. Он не отдавал себе отчета в происходящем. Боль согнула его пополам, внутренности горели, кости трещали. Рэйн бился в капсуле как выброшенная на берег рыба – судорожно хватал ртом воздух, лупил кулаками стеклянные стенки, поднимая брызги мутного биогеля. Ни одна пытка, ни одно ранение не сравнится с этой мукой. Ему словно перебили хребет, отсекли руки и ноги, а потом вздернули на дыбе, оставив истекать кровью.

Внезапно боль ушла.

Тяжело дыша, Рэйн откинул голову на борт капсулы и закрыл глаза. Со лба тек холодный пот, на губах чувствовался солоноватый привкус крови.

Дарина вскрикнула. Рэйн слышал, как майор вывел ее из лазарета, пытаясь успокоить.

– Аллерт? – голос Бобби дрогнул. – Ты как?

– Порядок, – выдохнул Рэйн, по-прежнему не открывая глаз. – Секунду назад было очень дерьмово, а теперь порядок.

– Рэйн… твой «порядок» относителен.

С Бобби они знакомы не первый день, но Рэйн никогда не видел его испуганным или растерянным. А теперь в голосе звучал страх, неподдельный и всеобъемлющий. Рэйн медленно открыл глаза и посмотрел на товарища. Док стоял рядом, весь бледный, на лбу собрались бусины пота, белый халат обзавелся темными пятнами подмышками. Тогда Рэйн перевел взгляд на собственное тело.

Он лежал в капсуле, но сейчас та походила на ванную, наполненную кровью. Биогель побагровел, кое-где плавали сгустки крови, и, кажется, ошметки кожи. Рэйн вдруг с ужасом подумал, что его тело перемололо в фарш, и осталась лишь голова, которая торчит из биогеля, удерживаемая трубками сканера. Он медленно достал руку из кровавой жижи. От запястья до плеча руку покрывали стальные разъемы под нейрошунты. Четыре железных круга размером с монету разорвали плоть. Кровь все еще текла там, где появились железные бляхи.

Рэйн осторожно коснулся затылка – еще один разъем; прошелся пальцами по позвоночнику – снова железо.

– Охренеть… – шепнул он.

Мегаполис Аквиния, планета Терра-Нова, ОСП

Погрузившись в размышления, Лиса прогуливалась по парку. Фонари с причудливыми плафонами в виде пузатых ангелочков роняли желтый свет на тротуар. Кустарник шелестел обледеневшими ветками в такт ветру, под ногами хрустел снег, мороз щипал нос и щеки. Лиса плотнее укуталась шарфом и сунула озябшие руки в карманы объемной куртки. Заношенная одежда не по размеру раздражала, зато в бродяжке, коей сейчас казалась Лиса, вряд ли кто-то признает убийцу инквизитора.

Тротуар привел к пруду. Темная гладь подернулась рябью, но волна не поднялась, лишь потревожила серых уток. Генераторы справлялись с холодом, и от воды шел пар. Лиса смела рукавом снег с мраморной скамейки и та сразу же мигнула красным датчиком, приветствуя гостью. Меньше чем через минуту камень нагрелся, и Лиса уселась поудобнее, радуясь теплу. Бросая в воду пшеничные шарики, она смотрела, как утки неохотно гребут за добычей, шевеля хвостами. Птицы хватали шарики, глотали, а потом разворачивались и плыли обратно по своим птичьим делам. Жирные и неуклюжие. «Зажрались, – решила Лиса. – На Терра-Нова все зажрались, даже утки».