Максим Максимов - Апокалипсис³

– Валентин, – сказал Индус, продолжая лежать на столе, – когда вы взяли меня в ваш отдел, была договоренность никому ничего не рассказывать.

– Петя, ты понимаешь, что об этом лучше не трепаться? – внушительно произнес Валентин.

– Хорошо, как скажешь, – ответил уже осоловевший Петр. – Может, ты еще мне расскажешь чего-нибудь? Интересно ведь.

– Перенести сознание не удалось. Наши предки наштамповали кучу копий людей, которые живут сейчас там, на сервере. Они размножаются и умирают. В общем, у них там своя жизнь.

– А посмотреть можно на них? – спросил Петр.

– Можно. Мы создали им в симуляции те же условия, что и у нас.

– Зачем?

– Мы работаем над возможностью ускорить их время в сотни или даже в тысячи раз, чтобы подсмотреть за их развитием и понять, как они будут бороться с роем. Если, конечно, будут.

– А моя копия там есть? – спросил Петр.

– Нет, сейчас там нет вообще никаких копий. Я же говорю, копии были наших предков. Там сейчас уже пятое поколение людей живет. Это просто программы. Те симулированные люди, кто были копиями, давно умерли в самой симуляции. Они там смертные, живут так же, как и мы. Только у них пока еще не так все плачевно. Они пока не ушли под землю. Но все к этому движется.

– А они знают, что они не настоящие?

– Нет.

– И вы хотите промотать вперед их время?

– Да.

– И в чем сложность?

– В том, что мощности компьютера не хватает. Точнее, не хватало. Но сейчас мы оптимизировали систему. Раньше у нас вся симуляция была загружена и обрабатывалась вся планета, их земля, даже те участки подгружались, которые не нужны, где никого нет. А теперь грузится только та часть их мира, на которую кто-нибудь смотрит.

– То есть как только один из ваших компьютерных людей закрывает глаза, мир перед ним исчезает?

– Да, это позволило немного снизить нагрузку процессоров, теперь он может быстрее обсчитывать процессы в симуляции, и мы ближайшие дни ускорим их время. Узнаем, что они будут делать. К чему придет их общество в тех же условиях, что и наши.

– Наблюдатель влияет на мир?

– Да. Факт наблюдения влияет на их физический мир. Когда есть наблюдатель – мир существует перед ним. Когда нет – мир тоже существует, но грубо прорисованный, скажем так, набросок, без деталей. В грамотно прописанном симулированном мире наблюдатель будет влиять на материю и на сам мир фактом своего наблюдения.

– А если они догадаются, если что-нибудь где-нибудь не прогрузится, и ваш компьютерный человек увидит что-то неладное?

– Такого не должно случиться.

– Ты сказал, что вы им создали условия те же, что и у нас.

– Да.

– Получается, вы обрекли их на мучения. Вы могли сделать им нормальные условия?

– Могли. Можно загрузить им другой шаблон, без насекомых. Но мы вообще могли их не создавать. Мы дали им жизнь. Они должны быть нам благодарны за это.

– Вы издеваетесь над ними, играете в богов. Они, получается, такие же люди. Они там так же страдают, как и мы. Их жрут жуки, они теряют близких… Или я чего-то не понимаю?

– Вообще-то нет. То есть да. Их жрут жуки, и они теряют близких, да. Но они просто программы. Действуют по своим алгоритмам. Я вот, например, вижу тебя, себя, ощущаю мир, осознаю все вокруг и свободно мыслю, чувствую себя внутри своей головы. И ты, Петя, так же. А они нет. Их как бы не существует. В общем, жалеть их нет смысла. Но они могут помочь нам. Может, не именно нам с тобой, но нашим потомкам. Возможно, наши дети или внуки смогут жить в нормальном мире, под солнцем, как и раньше.

– А что вы будете делать, если их всех пожрут и ничего они не придумают?

– Запустим симуляцию заново, и, возможно, другие копии покажут лучший результат, изобретут что-нибудь. А мы повторим их идею в нашем реальном мире.

– Честно сказать, я удивлен… И ты столько лет ничего не рассказывал?

– Ну уж извини.

– И вместо этого ты всю неделю будешь саранчу таскать?

– Что поделать.

– Управляющий знает о том, что вы делаете?

– Прошлый знал. Этот нет. Я не хочу ему рассказывать. Я полностью руковожу проектом. Если ему рассказать, неизвестно, как он отреагирует. Может, он вообще все прикроет. Не хочу с ним связываться.

Петр снова налил самогона в крышку.

– У тебя там бездонная емкость, что ли? – усмехнулся Валентин, глядя на термос.

– Всего-то пол-литра, – ответил Петр. – Валь, а этот ваш компьютер… его нельзя как-то иначе использовать? Почему вы именно на симуляцию тратите всю его мощность?

– Потому что у нас больше нет идей. Мы перепробовали все. За пятьсот лет жизни в укрытии чего в нашем отделе только не разрабатывали!

– Начать менять атмосферу? А есть такое слово… – Петр задумался на несколько секунд, – терраформирование! Во! Вспомнил.

– Была разработка специальных растений, которые должны были постепенно заполонить землю и начать медленно менять атмосферу. Уменьшить содержание кислорода, чтоб насекомые в итоге вернулись к прежнему размеру, ну или хотя бы к тому, который у них был во времена динозавров. Ничего не вышло. Дальше теории это не ушло.

– Ну и дела, – вздохнул Петр, – такое под носом творится.

– А ты, Петя, говоришь, мы ничего не делаем.

– Так я ж не знал. А можно я еще поспрашиваю?

– Можно, – с улыбкой ответил Валентин.

Петр, Валентин и Юсуф остались в столовой одни. Они просидели там до поздней ночи. Петр выпил весь самогон. Валентин рассказал подробно про разработки их предков, про тесты химикатов на отдельных особях саранчи, про квантовый компьютер, который законсервирован под укрытием и к которому нет физического доступа. Индус постоянно поддакивал Валентину. Юсуф был горд за свою работу – теперь Петр наверняка будет относиться к нему серьезнее.

Последний выход за трупами саранчи. Завтра они уже будут непригодны к пище, уже вчера отряд находил много подгнивших. Жители укрытия собирали насекомых в течение пяти дней после того, как рой опустошал эти земли. Отряд колонной растянулся по джунглям метров на сто. Петр, как обычно, шел первый. Валентин и Юсуф плелись в хвосте. За эти дни местность прилично заросла, но все же пока еще ситуация хорошо просматривалась во все стороны. Шли под палящим солнцем вдоль колючего кустарника, на который они наткнулись вчера. Кустарник саранча не трогала, есть там было нечего – одни ветки да шипы. Пройти сквозь него невозможно, слишком густой, поэтому только в обход.

– Валентин, – заговорил Юсуф, – жизни-то стало больше на планете. Больше особей, больше растительности. Я читал, что раньше лесов было мало, а теперь, если верить данным, вся планета – сплошные джунгли.

– Это ты к чему? – ответил Валентин и посмотрел на потемневшего от жары Индуса.

– К тому, что, может, и не нужны мы планете, вот она и создала условия, чтоб другие формы жизни эволюционировали и вытеснили нас.