Влад Поляков - Опалённые [СИ]

Вот только во время визитов Ларисы занимались мы отнюдь не тем, о чём думали мои, кхм, «коллеги» из ОГПУ. Куда более важными и опасными вещами.

СССР, Москва, апрель 1932 года

Выходной день – это всегда хорошо. Для меня особенно, потому как в это время я лишён «счастья» видеть глубоко отвратительные мне рожи чекистов. К тому же возможность общения с нормальным, разделяющим мои взгляды на жизнь человеком – это дорогого стоит. Уже не в новинку, успел привыкнуть, но приятственность подобного времяпрепровождения ничуть не понизилась. И это откровенно радовало.

О, а вот и она, девушка по имени Лариса, красивая и опасная. Величаво шествует со стороны кухни, неся поднос с чашками, чайничком и разными лёгкими закусками, которые как нельзя лучше годятся для завтрака. Аж посмотреть приятно! Фигурка почти идеальная, да и халатик красного шёлка, расшитый серебряными драконами, мало что скрывает. Эротизм так и прёт во все стороны! Для СССР это очень редкое явление, практически не встречающееся. Посмотришь на «сознательных гражданок» – аж плакать хочется. Даже те, у кого с внешностью более-менее в порядке. как правило всеми силами скрывают свои достоинства, стремясь всеми силами отмежеваться от «нэпманских замашек». Кто-то из-за дурной идеологической накачки, а кто-то из вполне обоснованных опасений, что соввласть опять устроит какую-нибудь травлю «буржуазных пережитков», к коим уже не первый год стали относить и нормальную одежду и вообще женскую красоту.

– С добрым утром, Алекс, – привычное уже сокращение, потому как Александр и Алексей можно сократить таким вот образом, вполне естественным. – Надеюсь, что я не ошиблась с напитком?

– Разумеется, Лариса, – от души, без капли притворства улыбаюсь девушке. – Сама же знаешь, кофе я пью лишь когда голова болит или надо срочно взбодриться. А шоколад… лучше в естественном, то есть твёрдом виде потреблять. Хотя чай…

– Что такое?

– Боюсь, что скоро обычные люди лишатся любого выбора, будут пить откровенные помои. НЭП ведь того, долго жить приказал, а с ним и любая нормальная торговля.

Тут девушка лишь пожала плечами, сервируя завтрак на двоих, а затем присаживаясь рядом. Её сей факт волновал не слишком, потому как отношение Ларисы к оставшимся в СССР варьировалось от безразличия до откровенной ненависти. Она считала, что уж во время расцвета НЭПа можно было изловчиться и покинуть юдоль мрака и безумия. Переубеждать её я не видел особого смысла, хотя порой разговоры случались. Просто так, не с целью изменить восприятие окружающего мира. В главном мы по любому сходились, равно как и в средствах достижения желаемого.

– Ну что, ма шери, я так думаю, что пора начинать более активные действия, – усмехнулся я, ставя чашку, в которой оставалось совсем немного ароматного напитка. – Архив, доставшийся от Руциса, ныне давно покойного, не только изучен весьма досконально, но ещё и фотокопии переправлены куда подобает.

– Благодаря тому же архиву. Сведениям из него, – промурлыкала Лариса. – Как же трясся и корчился этот червяк из наркомата иностранных дел. Вспомнить приятно!

Ну как же, как же, такое забыть сложновато. На крючке у Руциса, как оказалось, был аж целый заведующий протокольным отделом наркомата иностранных дел Флоринский Дмитрий Тимофеевич, птенец гнезда Чичерина. И грешков на нём было, как блох на барбоске. Да таких, от которых не отмахнуться и даже парой лет в местах не столь отдалённых не отделаться. Для начала – связь с несовершеннолетними мальчиками, от которой даже в СССР сложно было отпереться. И доказательства железные – фото скрытой фотокамерой. Равно как и признательные показания совращённых этим… дипломатом мальчиков, собственноручно написанные и заверенные. Плюс крайне подозрительные связи с германскими дипломатами. Не интимные, а самые что ни на есть шпионские. Как вишенка на торте финансовая нечистоплотность, хотя последнее, в сравнении с предъидущим – это мелочь, о которой и упоминать не обязательно. Мальчики плюс связь с иностранными разведками – гарантия либо очень долгого срока, либо пули в затылок в расстрельном подвале.

Вот и перехватили мы с Ларисой этого педераста. Разумеется, будучи в «личинах», чтобы не создавать искушения для Флоринского попытаться покаяться во всех возможных грехах. И надавили имеющимся компроматом, да так, что тут чуть было не рыдал от ужаса, попутно заверив нас в готовности сделать всё, что только будет в его силах. Я даже немного удивился сухости его штанов к концу нашей беседы. Ренегат поганый!

Почему ренегат? Да потому что сын профессора Киевского университета, бывший атташе при посольствах империи в Константинополе и Софии… После революции первое время находился за границей, но потом прибыл в Архангельск, тогда занятий Белой гвардией. Только прибыл, как оказалось, не с целью послужить правому делу, а чтобы остаться в СССР. Ведь при эвакуации войск из Архангельска эта двуличная скотина осталась. Добровольно и сознательно. И есть переходящие в уверенность подозрения, что состоя адъютантом при начальнике архангельского гарнизона, он шпионил в пользу краснюков. А дальше – приглашение Чичериным в НКИД и очень быстрая карьера. Ну да, великое и нерушимое братство любителей мужских задниц. По сути большая часть этого наркомата была из любителей мальчиков. Ведь Чичерин набирал туда тех, кто разделял его весьма своеобразные пристрастия в интимной сфере. Вот только эта публика, как испокон веков известно всем разведкам, очень неустойчива к шантажу. Что и подтвердилось в очередной раз, в нашем конкретном случае.

Флоринский предоставил мне возможность связи, а точнее канал отправки корреспонденции, которую гарантированно не станут перлюстрировать. Это было как раз то, что сейчас требовалось. Ну а ещё он, опасающийся за собственную шкуру, готов был предоставить любую нужную информацию и оказать любую услугу. Любую! А НКИД, как всем понятно, мог неслабо так помогать людям как выезжать из СССР, так и попадать сюда. Я уж не говорю про такую мелочь как доступ к паспортам и прочим документам. Мало ли что и когда пригодится. Да что я, ведь некоторые услуги Флоринский уже оказал. И я не про канал связи, точнее не только про него.

– Скоро должна прибыть первая группа, – напомнила Лариса, намазывающая подсушенный ломтик белого хлеба то-оненьким слоем вишнёвого джема. Вечные дамские хлопоты о фигуре, никуда от них не денешься. – Они уже перешли границу, и я получила телеграмму-подтверждение. Граница с Финляндией самая незащищённая. Даже немного удивляюсь!

– А чего тут удивляться то? Края суровые, а контрабандисты успели тайные тропки проложить. Им заплатить, они кого угодно протащат.