Влад Поляков - Опалённые [СИ]

– Что «тут»?

– Есть такое слово «шарашка», но лучше бы о нём не знать. Только это немного в сторону от темы разговора.

– Лучше я выслушаю. У вас, Александр, такое лицо сделалось, что мне неуютно стало. Мне, а я многое повидал.

– Вы не жили в СССР и благодарите все высшие силы за это, уважаемый Антон Васильевич, – скривился я в гримасе омерзения. – Ладно, хотели слушать о «шарагах» – не смею возражать. Итак, этот ужас во плоти организовали в рамках «борьбы с вредительством», аккурат после «Шахтинского дела» и ряда других, на него похожих, просто менее известных. Высшее партийное руководство, понимая, что у фанатиков коммунизма с разумом не бог весть, а всю интеллигенцию под корень изводить всё же нельзя, приняли… решение. Стали воплощать в жизнь «использование на производствах специалистов, осуждённых за вредительство». Куйбышев и Ягода лапки паучьи к документу приложили – председатель Госплана и заместитель Председателя ОГПУ…

Про «шарашки» я мог рассказать очень много, ведь по сути они являлись подведомственными ОГПУ структурами. Цель создания являлась очевидной – заключённым не требовалось платить, не нужно было предоставлять им дефицитную жилплощадь. Про методы «воспитания» и говорить нечего – вспомогательный персонал, а по сути те же надзиратели, очень любил распускать руки по отношению к «интелихентам сраным» при полнейшем попустительстве начальства. И постоянный «дамоклов меч» перевода обратно в лагерь или вообще пересмотр приговора в сторону расстрельных статей. В СССР вопросами права сроду не интересовались, внутри страны так уж точно.

И это ещё не всё. «Шарашки» становились угрозой и для работающих на воле. Дескать, если будешь финтить, то найти статью, по которой можно посадить – дело нехитрое. А уж потом р-раз и в очередную «шарагу», но не сразу, а дав хлебнуть всей мерзости лагерной жизни, после которой многим и поганая «шарага» раем покажется.

Заодно уж решил не мелочиться и упомянуть про далеко идущие планы об использовании массовой и предельно дешёвой рабочей силы, которым занималось Главное Управление исправительно-трудовых лагерей ОГПУ, в просторечии ГУЛАГ. Про те самые планы, на основании которых просчитывалось необходимое количество заключённых для выполнения наиболее тяжелых и сложных работ. В том числе в толком неосвоенных землях. Чего стоили высказывания относительно освобождения заключённых вроде: «Мы плохо делаем, мы нарушаем работу лагерей. Освобождение этим людям, конечно, нужно, но с точки зрения государственного хозяйства это плохо… Нельзя ли дело повернуть по-другому, чтобы люди эти оставались на работе – награды давать, ордена, может быть? А то мы их освободим, вернутся они к себе, снюхаются опять с уголовниками и пойдут по старой дорожке. В лагере атмосфера другая, там трудно испортиться».

Шок. Даже у, казалось бы, многое повидавшего Туркула. Не говоря про находящихся в комнате двух его офицеров. Отношение к собственным, как ни крути, согражданам как к вещи, инструменту, которую можно и нужно максимально эффективно выжимать в жутких условиях, а потом. по миновании надобности выбрасывать. И в особо зверской, циничной форме. Это я привык. ежедневно пребывая в окружении чекистов, слышать и не такое. Потому и добавил:

– А Кутепов, земля ему пухом, о каких-то восстаниях говорить изволил. Не будет там восстаний, потому только силовой путь. Ведь при такой забитости, пассивности… не будет и активного сопротивления. Оно появится лишь если начать массовые расстрелы, как естественная самозащита. Но этого то делать никто из РОВС не собирается.

– Виновны большевики из крупных, а не рядовые, – тяжко вздохнул генерал. Это понимают все. Боже, за что такое наказание Руси?

– Ни за что. Я не верю в активного и наказующего творца… Скорее уж можно меня считать деистом, признающим творца безразличного, давно «удалившегося от дел».

– Сложно сохранить веру, будучи там… Я понимаю. Они ж воинствующее безбожие у себя творят, зная, что их коммунизм тогда займёт место, где раньше была вера в Создателя.

– Вытесняют одной верой другую.

Туркул лишь развёл руками, может соглашаясь, может просто не желая пускаться в богословский диспут. А вот полстакана водки выпил, явно таким образом пытаясь прийти в себя после услышанного. От души сочувствую, но знать это он должен был. Кто ж ещё расскажет такие новости, родом из самого нутра «красного голема».

– Вернёмся к делам нашим скорбным, – отстранившись и полностью взяв себя в руки, отчеканил генерал. – Группа Ларионова посланная вам в помощь, прижилась, освоилась и уже выполняет поручения. Успешно.

– Есть такое дело.

– Готовы и другие группы. Заброска, легализация путём подмены реально существующих людей и переезд из провинции в значимые для нас города. Направления перехода – основное через финскую границу и запасное на дальнем востоке. И цель – уничтожение значимых в СССР персон.

– А вот с последним не готов согласиться. После устранения Троцкого и кое-каких действий, которые будут мной предприняты, «товарищи» начнут жрать друг друга, уподобившись паукам в банке. И содействовать им в этом будут лишь одна-две боевые группы. Этого вполне достаточно. Задача остальных – низовое внедрение.

Туркул посмотрел этак оценивающе, но от слов воздержался. Лишь жестом показал, что готов слушать дальше.

– Внедрение в армию. Подбор подходящих личин и последующее получение младших офицерских званий. Это не так просто, но всё же реально. Подобное будет крайне важным фактором после того, как мы посадим на крючок тех предателей, которые перешли к большевикам в самом начале. Шапошников, Егоров, Каменев, иные, весом помельче… Средство воздействия на них есть. Сейчас использовать его рано, но после разгоревшейся в СССР «охоте на ведьм», которую мы и должны устроить, кто-то из них непременно пойдёт на сотрудничество.

– А не пошедшие…

– Умрут естественной смертью от рук «коварных троцкистов», – пожал я плечами. – В данном случае цель оправдывает средства. С не признающими правил чести людьми не стоит ограничиваться себя чем-либо. Один раз уже доограничивались.

Намёк был более чем понятен, но именно Туркула он не касался. Скорее уж его оппонентов из числа тех, чересчур мягкие действия которых и привели Белую Гвардию к поражению.

– У вас полный карт-бланш, Александр. Безумием стало бы пытаться ограничивать действия, которые приносят столь весомые плоды. Мы переориентируем группы на внедрение в армию СССР. Я же, после становления Председателем РОВС, начну переманивать рядовой состав КИАФ и прочих организаций эмиграции. С их руководством тоже начнутся переговоры о слиянии.