Влад Поляков - Осколок империи [litres]

– Вот возьму и проверю. – Рука Руциса потянулась к эклеру, но потом остановилась. Чекист явно призадумался над тем, что именно ему хочется. Ага, потянулся за булочкой с кунжутом. – Ты лучше вот что скажи, Лешенька, что ты сегодня хотел мне рассказать или показать? Если только свое желание пострелять по врагам советской власти, то я… не обижусь, но немножко разочаруюсь.

Хочешь интересненького? Что ж, это есть у меня. Причем такое, чего ты, чекист драный, вряд ли готов ожидать от своего как бы протеже, только-только осваивающегося в ОГПУ. Пришла пора удивляться, морда чековская. Пока что в хорошем для тебя смысле, но только пока.

Достаю из кармана блокнот, хорошо заточенный карандаш. Теперь остается лишь открыть на заранее заложенной странице и показать Руцису тщательно выстроенную схему. Ту самую, которую удалось создать на основании внимательно изучаемых документов из Франции, да и из местных тоже. Ведь даже из открытых источников можно при должном умении вытащить массу всего полезного. Не зря же жандармский корпус столь серьезное внимание уделял анализу всей выходящей прессы, держа на этом направлении немалое число аналитиков. Тех самых, умеющих видеть скрытое меж строк и просто случайно там оказавшееся. Они не пропускали ни единого случайного намека, умея из одной случайной обмолвки выстроить целую теорию. И большая часть этих теорий в дальнейшем подтверждалась реальными фактами. Мне до них – как до Владивостока пешком, но кое-что о тех методиках я все же знал. Вот и пришло время использовать.

– Смотрите, Аркадий Янович, какая любопытная схема получается. Своему начальству я это все словами в докладной записке изложил, а вот так, в виде схемы, это лично вам.

– Объясни, Леша. Схема эта без слов человека, ее нарисовавшего, мало что значит.

– Да-да, конечно, – сделать смущенный вид, вроде как запамятовал, излишне загордившись чем-то необычным, что удалось сделать. – Было тут еще с двадцать пятого года одно французское общество. Ничего особенного, там главную роль социалисты играли. Посол Жан Эрбетт тогда всем этим делам благоприятствовал. НЭП и сопутствующие ему тенденции, необходимость связи с полезными людьми. Общие интересы и прочее вполне понятное для соображающих людей…

– И что? Много их было, обществ.

– Много. Но я не мог искать все и обо всех. Выбрал парочку тех, которые показались наиболее интересными, а потом… Как я увидел из архивных документов, разрабатывали тех граждан, которые были заметны, выделялись на фоне прочих, близко общались с французами. А вот на тех, кто лишь краешком проскользнул, и внимания толком не обратили. Ну был там человек несколько раз. Не нашел для себя ничего интересного, да и бросил. Мирно, спокойно, благостно… На первый взгляд.

Огонек искреннего интереса в глазах чекиста меня порадовал. Если не отмахнулся сразу, то по крайней мере выслушает до конца, не пытаясь перебивать. И верно, Руцис слегка дернул рукой, словно предлагая продолжать и, по возможности, не медлить. Да без проблем.

– Я же решил как следует порыться в жизни некоторых из тех, кто вроде бы был в этом обществе, но почти сразу отстранился. И вот ведь какие интересные вещи с некоторыми произошли в последующие годы. Один резко пошел вверх по партийной линии. Неожиданно так, потому что ранее от него ничего эдакого не ожидали. Простым середнячком был человек, и вот на тебе, неожиданные успехи, да еще фантазия появилась, размах. Второй, работающий на одном из подмосковных заводов по инженерной части, начал заключать очень выгодные договоры с иностранными представителями.

– Французами?

– Нет, что вы, Аркадий Янович, – слегка улыбнулся я, услышав подобное предположение. – Ведь это было бы очень подозрительно. С англичанами и голландцами. Но если внимательно посмотреть на владельцев, то станет видно, что у них очень давние и серьезные завязки во Франции. Вот такое вот опосредованное, но при должном внимании прослеживающееся явление. Интересное. Есть и еще несколько таких людей, у которых в прошлом мимолетный контакт с обществом «советско-французской дружбы», а в настоящем – резко ускорившаяся карьера.

– Это может быть и не пустышкой.

– Еще как может. Но я сам могу немногое. Вот собрал предварительные сведения, сделал те выводы, которые могут подтвердиться. И все, остальное не в моих силах. Дальше нужно устанавливать слежку, проверять связи с теми французами, Франсуа Кольером и Жаком де Рилье. Их уже давно нет в СССР, но если подозрения подтвердятся, то кто-то пришел им на замену. Может, среди работников французского посольства. А может, и нет. Сейчас дела минувшего скрыты густым туманом, развеять который я не в состоянии.

– И ты пришел ко мне, в то же время подготовив доклад начальству. Да, без иностранного отдела тут тебе не обойтись. Но что с этого получится получить…

Все, Руцис ушел глубоко в себя. Застыл прямо с чашкой чая в одной руке, в то время как вторая выводила на столе какие-то абстрактные фигуры. Мне были понятны причины его размышлений. Перед носом очень перспективная тема, принесенная тем, кого старый и опытный чекист считает своим протеже. Поиметь с этого он может многое, но и риск присутствует. Какой именно? Как ни крути, ИНО и особый отдел, тем паче его первое подразделение – немного разные структуры. Пересекающиеся интересы есть, спору нет, но в этом и была основная проблема. Конкуренция, ети ее! А если она внутри тайной полиции, то может начаться такая грызня, что хоть святых выноси. Но и отказываться от плывущего в руки куска золотоносной породы… Нутро не поймет и не простит.

– Уговорил, Лешенька, мне это и впрямь интересно, – выйдя наконец из состояния этакого транса, вымолвил чекист. – Только не обижайся на старика, но если все получится, большая часть заслуг – моя.

– Какие тут обиды, Аркадий Янович! – быстро делаю выражение глубокой преданности и восторженности. – Ведь без вас у меня ничего бы не получилось. Да и я считаю вас своим учителем. Наставником. Я уже получил много дельных советов и надеюсь, что и в будущем…

– И в будущем я обязательно не обделю советами такого перспективного молодого человека. А пока давай во всех подробностях. Схемы, предположения, подозреваемые в шпионаже и их возможные слабые места. Ну да что я говорю, ты и сам понимаешь, что требуется.