Павел Корнев - Ренегат [с илл.]

Окна питейного заведения напротив еще светились, почти сразу хлопнула дверь, и в вечерний мрак выскользнула пара теней.

— Позволь провожу тебя, — предложил я, закинув на плечо ремень саквояжа.

Эльза только рассмеялась:

— Зачем?

— Поздно.

— И что с того? Филипп, я задерживаюсь на работе допоздна каждый день!

— Не каждый день идет дождь, — нашелся я.

Эльза покачала головой и соизволила взять меня под руку.

— Веди же юную деву, рыцарь в сияющих доспехах!

У меня были большие сомнения и касательно девы, и тем более относительно рыцаря, но я принял правила игры и повел спутницу по залитой дождем улочке. Мокрая брусчатка скользила под ногами, и время от времени Эльза прибегала к моей помощи, дабы не потерять равновесия.

Полная луна проглядывала через облака мертвенно-бледным пятном, но сегодня это не имело никакого значения: ром оказался сильнее дурных воспоминаний. Я шел, слушал болтовню Эльзы, посмеивался в нужных местах. Вымучивать смех, к слову, не приходилось; байки из жизни университета были большей частью презабавные.

Пройдя через мрачный черный сквер, мы остановились перед крыльцом, и Эльза отпустила мою руку.

— Благодарю, Филипп, — улыбнулась она и уже шагнула на первую ступеньку, но тут же обернулась, словно пораженная неожиданной мыслью. — Апельсины! Они же прекрасно сочетаются с ромом!

Я полез в саквояж, намереваясь достать бутылку, но Эльза решительно потянула меня к двери.

— Брось, Филипп! Нет ничего более пошлого, чем пить ром с апельсинами в одиночестве!

— Не уверен, насколько прилично идти в гости в столь поздний час, — заметил я, нерешительно поднимаясь на крыльцо.

— Уж поверь, даже если надумаешь станцевать под окнами нагишом, хуже обо мне соседи думать уже не станут! Простецы! Ханжи и моралисты!

Эльза отперла замок и скрылась в доме. Я шагнул следом и поспешно прикрыл за собой оставленную нараспашку дверь.

Изнутри обиталище заведующей библиотекой оказалось далеко не столь большим, каким дом смотрелся со стороны. На первом этаже, помимо крохотной прихожей, располагались гостиная с выходившим на улицу окном и темная кухня. На второй этаж вела лестница, там под скошенной крышей находилась уютная спальня. Я мимоходом заглянул в нее, пока хозяйка накрывала на стол. Выхода на задний двор не было, за стеной жили соседи.

Эльза нарезала апельсины, и на этот раз я не отказался от угощения, а хозяйка напоминать о моей мнимой аллергии не стала. Сладкая сочная мякоть и в самом деле превосходно сочеталась с ромом. Мы немного посидели за столом, но очень быстро перебрались на диван, не став забирать с собой подсвечник. Взяли только стаканы, бутылку и разделочную доску с очередным апельсином. Мелькнула мысль, что для столь крепкого напитка хорошо бы приготовить более сытную закуску, но я не стал портить момент. Я был уже пьян.

— Ты всерьез полагал, что тот темный ритуал провел вон Дален? — спросила Эльза слегка заплетающимся языком. — Но почему?

Я миг помедлил, собираясь с мыслями, затем сказал:

— Истощение эфирного тела само по себе не происходит. Обычно к этому приводит неумеренность во вполне определенных практиках.

— Ральф не такой!

— Ты настолько хорошо его знаешь, что готова поручиться за это?

Эльза помедлила с ответом.

— Ральф слишком умен для того, чтобы навредить себе, — сказала она после паузы. — Дни напролет просиживал в библиотеке. Я видела, какие сложнейшие схемы он выстраивал. Этот ритуал… Нет, его провел кто-то далеко не столь одаренный. Даже Гренадерша справилась бы с ним лучше!

Я рассмеялся и наполнил опустевшие стаканы.

— И все же ты ее не любишь!

— А с чего мне ее любить? — фыркнула Эльза. — Она в жизни и палец о палец не ударила! Папенькины деньги и влияние открывают перед ней все двери. Может даже защитить докторскую диссертацию, если только пожелает!

— А ты? Не хочешь или не можешь?

Вопрос затронул больное место, и Эльза съежилась, но не закрылась в себе, не отвела глаза, в которых сияли отблески свечей.

— Никто не позволит мне защитить диссертацию. Никому не нужна женщина-профессор. Мой удел — библиотека. Не думай, я пыталась! Но защита — удовольствие не из дешевых. Сначала не получалось набрать нужную сумму, а теперь… Теперь я просто не могу на это решиться. Мне страшно, Филипп. Очень страшно.

Что было делать после этого заявления, кроме как обнять Эльзу и притянуть к себе? Видят небеса, ничего иного попросту не оставалось. А потом мы каким-то непонятным образом очутились в спальне…

Проснулся в темноте еще более пьяным, нежели засыпал. Начал выбираться из кровати, упал и рассадил об пол нос. По лицу потекла кровь, боль пробилась через алкогольный туман и слегка прочистила сознание. Пошатываясь, кое-как добрался до окна и выглянул на улицу. В ночи злорадно скалилась круглая желтая луна. Полнолуние! Это было чрезвычайно важно. Жаль, никак не удавалось сообразить почему…

Губа распухла, и во рту стоял металлический привкус крови, но виной тому стало отнюдь не падение на пол. Меня кто-то ударил. Не помню кто. И почему разбиты костяшки, не помню тоже…

Едва не скатившись вниз по лестнице, спустился на первый этаж, обулся и вывалился на улицу, как был, в одних штанах. Что-то надо было сделать. Что-то важное. Требовалось кого-то остановить!

Из груди вырвался всхлип, ноги сами понесли меня по ночному городу. Бежать! Успеть! Вспомнить! С кем вышла ссора? С кем подрался? Брат? Он! Что мы наговорили друг другу? Что натворили?!

Впереди показался мрачный особняк; фонари у входной двери высвечивали его зеленые стены, отсветы окрашивали огонь в изумрудные тона. Перед глазами все расплывалось, но сомнений не было ни малейших: мне туда!

Вход со двора, минуя дом, сразу в подвал. Дверь, массивная и обитая железом, открыта, за ней крутая лестница и непроглядная тьма. Или же серость запределья? И еще — гул осиного роя… Жужжали именно осы. Неужели опоздал?! Опять опоздал?!

Опьянение помешало верно оценить ситуацию, страх за брата не дал пойти на попятную. А потом стало поздно. Из мрака вынырнула фигура, окруженная сонмом бесчисленных ос. Мерзкие твари налетели, жала впились тысячами раскаленных игл, и боль едва не вывернула сознание наизнанку, но что-то внутри меня заставило пальцы сложиться в отработанную фигуру, повернуть запястья и разметать эфирным потоком призрачных насекомых. Полыхнуло яростное пламя, осы прогорали в нем и серой пылью осыпались на влажный камень.

Осы прогорели, безликая фигура — нет. Выходец из запределья превозмог силовой поток, шагнул вперед и резко махнул рукой. Призрачный клинок ударил наискось, пронесся от правого плеча к левому подреберью, не повредив при этом ни ключицу, ни легкие и позвоночник. Он рассек одно лишь эфирное тело. Больно не было лишь в первый миг. А потом я проснулся.