Владислав Выставной - Метро 2035: Крыша мира [litres]

– Он убить нас хотел! – мрачно высказался Новичок. – Поймаю – сам похороню ублюдка!

– Зачем ему это? – возразил Змей, хотя возражение получалось слабым.

– А кто его знает, – скривился Новичок. – Может, отложенная месть. А может, настроение испортилось. Я понятия не имею, что в голове у тех, кто скачет верхом на злобных тварях.

– В любом случае он отстегнулся заранее, чтобы не улететь вместе с нами, – подытожил Змей. – Это факт.

Тихо засмеялся Полковник. Из нормальных человеческих качеств лучше всего он сохранил своеобразное чувство юмора. С определенного ракурса ситуация действительно выглядела забавной. Если желать группе гибели.

– А, вот вы где, – раздался сверху знакомый голос. – Повезло вам, зацепиться успели.

Все молча поглядели наверх. Шагах в пяти над ними сидел Горец. Чуть выше лежал, отдыхая, медведь.

– Ты зачем отстегнулся от связки? – сухо спросил Змей.

– Ну а как? – Парнишка пожал плечами. – Вы по лавине кататься вздумали. Кто бы вас откапывал, если бы вас присыпало?

– А если бы нас присыпало – как бы ты нас нашел?! – вскочив на ноги, заорал Игнат.

– Да легко. Он бы нашел. – Горец кивнул в сторону Хозяина.

Сказать на это было нечего. Кто-кто, а Горец, сам унюханный под снегом медведем-мутантом, имел полное право на такое заявление. Почувствовав на себе взгляды людей, медведь приоткрыл один глаз, оценил обстановку – и продолжил отдых.

Медленно поднялся Новичок. Змей несколько напрягся, ожидая развития конфликта. Но бандит просто надел рюкзак, поправил на плече автомат и продолжил спуск.

В основании склона из спрессованного снега только что сошедшей лавины зубами гигантского хищника торчали огромные бетонные лавинорезы. Но интересны они были не сами по себе. И даже не замысловатыми цветными рисунками, густо покрывающими потрескавшуюся от времени поверхность.

К одному из бетонных конусов колючей проволокой было примотано окровавленное, истерзанное тело. Тело успело закоченеть, но человек еще недавно был жив.

– Что это, мать его, за срань такая? – сипло спросил Новичок.

Поглядел исподлобья на Горца. Парнишка и сам, похоже, видел такое впервые. Правда, реагировал спокойнее.

– Похоже на казнь, – сказал Игнат.

– На жертву, – тихо добавил Змей.

– Казнь через лавину? – испуганно проговорила Тана.

– И мы сами ее на него спустили, – дрогнувшим голосом закончила Ксю.

Помолчали, стоя в полном опустошении. Они почти подошли к финальному участку пути, но не было похоже, что этот участок будет легче.

– Красиво… – в наступившей тишине произнес Полковник.

Все молча перевели на него взгляды. Старый офицер с одобрением разглядывал жуткую композицию из бетона, снега и человеческой плоти.

– Эстет, блин… – пробормотал Новичок и направился прочь от склона.

По центру ущелья когда-то шла вверх дорога. Теперь на нее намекала лишь слабо протоптанная тропа. А значит, где-то поблизости были люди.

К поляне Азау подходили уже в темноте. Но фонари не требовались: еще издали стали заметны языки пламени, обозначавшие что-то вроде ворот. По мере приближения усиливался низкий мерный звук, разбавленный ритмичными звуками разного тона.

– Барабаны? – удивленно проговорил Игнат.

– Меня больше огонь удивляет, – задумчиво произнес Змей. – Что так может гореть?

– Похоже на газ, – заметил Новичок.

– Газ? – Змей дернул плечом. – Откуда здесь газ?

Они приближались. Здоровенные факелы отдавали жаром и действительно били из толстых стальных труб в сопровождении низкого гула. Такие же факелы освещали большую поляну и в глубине, которая отсюда не просматривалась. А еще поражали символические ворота, напоминавшие японский иероглиф, означавший, как это ни странно, «ворота». Удивительно было то, что они были составлены из множества разномастных лыж.

Обернувшись, Змей увидел, что Горец в нерешительности застыл в нескольких шагах позади, рядом Хозяином, тревожно глядевшим на огонь. Черное одеяние парня поглощало свет, но на лице прыгали отблески огня.

– Ты чего встал? – позвал его лидер маленького отряда. – Догоняй!

Переминавшийся с лапы на лапу медведь развернулся и скрылся в темноте. Мальчишка поглядел ему вслед, попятился:

– Я… Не пойду.

– Но почему? – удивился видящий. – Ты же хотел подняться на Эль вместе с нами!

– Я вспомнил… Я не могу…

– Посмотри на него, – сказала Тана. – Он же боится.

Вряд ли девушка хотела обидеть парня. Но тот мгновенно вскипел:

– Я ничего не боюсь! Пусть она не говорит так!

– Хорошо, хорошо! – Змей сделал успокаивающий жест. – Она не будет. Просто послушай…

Горец сделал еще пару шагов назад – и скрылся в темноте.

– Ладно, – сказал Змей. – Дело твое.

И направился к воротам.

Они поднялись по небольшому склону и остановились в растерянности.

Когда-то здесь было, наверное, не протолкнуться от лыжников, сноубордистов, альпинистов и прочих экстремалов всех мастей. Об этом напоминали покосившиеся кресты из лыж и сноубордов с привязанными на них ленточками – точь-в-точь те тотемные знаки с орлами. Теперь же вместо колкого от звезд горного неба прямо над головой нависала прогнувшаяся под собственной тяжестью ледяная кора. Казалось, эта масса льда сейчас обрушится прямо на голову. Но падение явно затянулось: по центру поляны ледяной купол опирался на гигантский ледяной же сталактит. Уцелевшие здания гостиниц, подъемников и хозяйственных построек покосились и намертво вмерзли в лед основаниями и крышами, как в покинутом всеми городе-призраке. Их стены, словно в отчаянии сохранить остатки света и радости, были густо покрыты цветными граффити – только это имело прямо противоположный эффект: тематика изображений вопила ужасом смерти. Истерзанная плоть, черепа, кости, огонь и страдания – вот что выводили здешние художники. Стенами зданий мастера красок не ограничивались: расписаны были снежная поверхность под ногами и даже кое-где ледяная кора над головой. Это было бы даже красивее, чем внутри Хрустального города. Если бы не было так жутко.

С музыкантами здесь, видимо, тоже был порядок: причудливый ритм барабанов не прекращался ни на минуту. К нему добавлялись тонкий звон колокольчиков на ветру и тонкая смесь запахов – и не только пылающего газа, но и каких-то малознакомых благовоний.

Но удивляло даже не это.

Их ждали.

Трое мужчин в яркой мешковатой одежде, вроде утепленных комбинезонов, чьи лица терялись в копнах причудливых дредов и густых бород, наблюдали за вошедшими со странного сооружения. В нем не сразу угадывался вмерзший в лед ратрак со снятым у кабины верхом, так что широкие мягкие кресла превращались в подобие тронов. Все трое развалились в них довольно вольготно, окутываясь кальянным дымом.