Айя Сафина - Падальщики. Восстание [СИ]

— Звезда… я прилетел со звезды. Высоко-высоко. Моя звезда. Я упал со звезды, — папа причмокивал сладостью и улыбался мне.

— Пап, у меня к тебе дело есть, — наконец я перешла к сути визита.

Я достала из кармана трико флеш-карту в виде стальной пластины с цветной плетеной фенечкой.

— Здесь кое-какая информация. Она очень важная. Она нужна мне, — я помахала флешкой перед лицом папы.

— Я прилетел со звезды. На маленькой звезде. Она откололась и я упал, — тональность голоса папы изменилась.

Мне интересно, замечает ли кто-нибудь, что папа меняет громкость, мелодичность и тембр голоса в зависимости от эмоции. Сейчас он был озадачен.

— Да, понимаю, что подозрительно. Эта информация поможет нам в борьбе с Генералом, — я приглушила голос.

— Пришельцы! Пришельцы злые! Они заставляли меня есть пальцы! — папа тут же заворчал, качая головой из стороны в сторону и хмуря брови.

— Все нормально, пап. Мы будем осторожны.

— Пришельцы гнались за мной, пришельцы злые. Они заставляли есть пальцы там на звезде.

— Ты сможешь извлечь информацию так, чтобы Генералитет не выследил?

Папа замолчал, а потом посмотрел на меня.

— На звезде было одиноко. Только пришельцы. Злые пришельцы. Я упал со звезды, — видно было, что ему это не нравится, но он осознавал необходимость выполнения задачи.

— Отлично. Я верю в тебя, пап. Только ты можешь нам помочь.

Папа улыбнулся и снова затеребил меня за щеки.

— Моя Бай-Хуа. Смелая Бай-Хуа. Сильная Бай-Хуа. Звезда, Хай Лин, я упал со звезды. Тебе нужна звезда!

— Знаю, пап. Помоги нам выбраться отсюда.

Папа взял флешку, шикнул на Буддиста, ковыряющегося отверткой в ножке стула, тот немедленно подвинулся, освобождая проход, чтобы папа сел за свое привычное рабочее место.

Папа начал колдовать за компьютером, запуская шифровальные программы, в которых я не разбиралась. Так уж сложилось, что мне судьбой был уготован путь отличный от папиного — инженерного. Со всеми издевками и злыми шутками, обращенными в сторону моего отца, мне пришлось часто махать кулаками да пятками. У меня не было выбора, кроме как тренировать кулаки и бицепсы, чтобы защитить отца от злых нападок, и у меня это хорошо получается. Люди жестокие, всегда такими были, и если не покажешь им свою силу, тебя задавят. Всегда первыми кончают тех, кто полон милосердия и сострадания. Вон Тиграна хотя бы вспомните.

— Звезда… я прилетел со звезды… хм… пришельцы… злые пришельцы… не буду есть пальцы! Не хочу! Звезда должна упасть. Надо бежать. Звезда… я прилетел со звезды.

Папа продолжал бубнить под нос свою несуразицу, набирая абракадабру в программах, предназначенную скрыть от всевидящего ока Желявы попытку заглянуть за забор запрещенной зоны, скрытой от нас насильно и без нашего ведома силами Генерала, чтобы убить всякую надежду на возможность выбраться на поверхность.

Буддист продолжал чинить папино кресло. А я сидела на папиной кровати и дула на кипяток, пахнущий просторными изумрудными долинами под голубым безоблачным небом, на котором солнце рисовало привычный тусклый круг, освещая своим живительным светом тех, кто был его достоин.

Надеюсь, когда придет момент, солнце примет нас обратно и прольет на выживших людей благословенье, которое излечит от порока, зависти и скверны, и мы наконец избавимся от кровавого проклятья и откроем врата в светлое будущее.

Даже если эти врата придется окропить кровью Генерала и Полковников.

31 декабря 2071 года. 10:00.

Арси.

У меня заканчивается парфюм. Это, конечно, сложно назвать парфюмом, это скорее концентрированное масло для растирания, но когда я говорю парфюм с намеренно французским акцентом, это добавляет роскоши и блеска тому невзрачному пузырьку из-под одноразового шампуня, где хранится масло.

Если этот вечно пахнущий выпечкой поваренок Свен не сварит мне еще пару пузырьков, придется приостановить действие его пропуска в страну взрослых грез. Мужчины — смешные создания. Их сила воли настолько слаба перед требованиями отростка между ног, что их впору вместо домашних питомцев содержать. Покормил, потискал, пузо почесал: большего им не надо.

Я нахожусь здесь уже четыре года, и я неплохо скрасила жизнь этих олухов. Так уж случилось, что я взломала один умирающий где-то в Китае сервер и нашла там терабайты порнушки. Теперь вот меняю эти извращенные богатства на всякие мне нужности. У нас тут неравное количество девчонок и мальчишек, и некоторым достаются лишь потехи со своей рукой. И вот это меня забавляет больше всего: ребята ведь готовы даже в города идти, лишь бы привезти мне новые ювелирные побрекушки, куртки, гриндерсы. Они развлекаются с рукой в штанах, а я получаю удовольствие от моей коллекции дермантиновых курток. Взаимовыгодный обмен.

Из кухни вышел Свен с двумя тяжелыми коробками, которые поставил передо мной на стол.

— Свен, у меня заканчивается парфюм, — сказала я, не отрываясь от монитора ноутбука, на котором пыталась взломать хранилище засекреченных данных с одной научной базы на севере Нидерландов.

— Аська, не до этого сейчас. Ты же знаешь наши приоритеты в данный момент!

— Знаю, но духи сами не восстановятся. Так что либо придумай, как выжать эфирное масло из репки, либо перекрываю тебе доступ.

— Будут тебе духи! Но позже! Сейчас совсем не время для развлечений!

Я удивленно вскинула брови и отвлеклась от процесса кодировки. Я над этим хранилищем уже второй год бьюсь, время не жмет мой зад.

— Ты действительно серьезно относишься к этой затее? — спросила я.

— А как же! У нас впервые за долгое время такой прорыв!

— Вы уже неделю копаете, а яма как была полметра в глубину, так и осталась.

— Мы меняем тактику по ходу работ. Сейчас, например, мы поняли, что одной подкопанной плоскости не хватит. Надо делать два яруса. И если бы вместо критики ты нам помогала, мы бы справлялись быстрее.

— Ну уж избавьте. Я тут за перемещением живности вокруг отеля слежу.

И это было правдой. Мы с Йонасом — моим секси-Оптимусом — не можем покинуть свои двенадцатичасовые посты, потому что фактически являемся единственными глазами базы. Подкрадется какая-нибудь группа мародеров, а у нас тут дома никого нет!

Свен вынес еще две коробки.

— Я готов!

Я лениво оторвала свою задницу от стула, допила остывший кофе, накинула скрипучую куртку на плечи и взяла две коробки. Внутри лежит еда на два дня, которую Свен готовит для ребят, возомнивших себя гномами-копателями. Он им курьером прислуживает, а потом остается в деревне и помогает с подкопом. Прямо самоотверженный мученик. Хотя мне нравится эта его непоколебимая уверенность в том, что план сработает. Свен — добродушный оптимист. Он даже готовит, напевая песни, потому что верит, что его положительная энергетика обогащает еду питательностью и полезностью. Псих, короче. Но очень милый псих.