Айя Сафина - Падальщики. Восстание [СИ]

— Скорее мозги, — ответил Триггер.

И тут же взял меня под локоть и увел от Полковников, пока Крайслер не понял, что его только что назвали безмозглым.

Триггер отвел меня за угол, прижал к стене и приблизился настолько, что можно подумать будто мы и впрямь стали парочкой.

— Какого черта ты тут забыл?! Нас не должны видеть в коридорах вместе! Ты рискуешь всем нашим делом! — разъяренно прошептал Триггер, брызнув на меня слюной.

Он оглядывался по сторонам и углам, выискивая видеокамеры слежения.

— Что за экстренное совещание у Генерала? — ответил я вопросом на вопрос.

— А ты сам не понимаешь? Сегодня будет издан указ о запрете вылазок на поверхность! — прошептал Триггер.

Меня окатило волной паники.

— Что? Я надеюсь, временный? — прозвучал я, как слабак.

— Бессрочный, Калеб! Бессрочный! — он повторил это слово два раза, чтобы освободить панике еще больше места в моей груди.

— Это из-за деревни? Из-за миграции?

— Хватит искать причины оправдывать его решения! Долго ты будешь этим заниматься? — Триггер снова брызгал слюной, ворча на меня гневным шепотом.

Я отступил еще на шаг назад, вжавшись в холодную бетонную стену. Паника уже захватила сердце и заразило его судорогой, отчего оно забилось, как у загнанного скакуна на пределе своих возможностей.

Но на этом Триггер не прекратил шокировать меня, выдав в следующую секунду то, что едва не выбило из меня сознание.

— У тебя мало времени, Калеб! Генерал показал мне проект приказа о расформировании отряда Падальщиков.

— Что?! — я захлебнулся от негодования и потрясения.

— Сегодня мы собираемся его обсуждать. Я не знаю, насколько меня хватит, чтобы отсрочить принятие окончательного решения, но не уверен, что надолго.

— Этого не может быть! — не верил я.

— Все, о чем мы с тобой говорили, начинает происходить. Это больше не неопределенное будущее! Это стало настоящим. Это наша реальность! У вас отберут оружие, отберут экипировку, и я уже ничем не смогу вам помочь! Ты это понимаешь?

Я слушал едва-едва, представляя скорое будущее, где попадаю в подчинение к Крайслеру и он наматываем мои кишки на свой массивный кулак на ринге, пока остальные Падальщики — мои друзья и боевые товарищи — ждут своей очереди сыграть роль набивной груши. Крайслер отыграется на нас, безоружных и физически гораздо более слабых по полной программе за весь тот геморрой, что мы устраивали своими попытками мятежа.

— Вылазок больше не будет! В отчете о продовольственных и технических запасах уже написаны цифры, которые позволяют Генералу законсервировать базу! Они уже расчищают места на складах для утилизации тел первых расходных жителей! И первыми станут обитатели тюремного и медицинского отсеков!

Триггер продолжал сгущать краски, а мое воображение впитывало их как губку и выдавало все больше кровавого продукта в виде картин, где Бриджит попадает под мясистый кулак Крайслера.

Этого не должно случиться! Я не могу их подвести!

— Две недели, Триггер. Дай нам две недели! — выдохнул я без сил, словно у меня отобрали последние заряды жизни.

Я даже не заметил, как обратился к нему без звания.

— У тебя есть одна!

— Мы не успеем! Нам надо подготовить солидную почву для создания Совета блоков! Мы не можем свергнуть Генерала и не предложить ничего взамен! Тяни время!

— Черт бы тебя побрал, Калеб! Крайслер итак уже в мой зад вцепился, как голодный пес! Трухина ему докладывает о каждом, кто пересекает ворота военного блока в форме со значком анха на груди!

— Две недели, Триггер! — я даже повысил голос, чтобы обозначить Триггеру решительный настрой относительно срока.

И у меня было оправдание! Мы тут говорим не о каком-то бунте в отдельном блоке, мы собираемся полностью переделать все административное устройство базы для пятнадцати тысяч человек! Ответственность за их судьбы и будущее мы возложим на свои плечи, и здесь нельзя торопиться с решениями, потому что мы можем оказаться на месте Генерала, который не оправдал надежд населения!

Полковник нервничал не меньше, и у него тоже были на то причины. Ему предстояло все эти две недели оттягивать приказ о расформировании Падальщиков, придумывая аргументы методом мозгового штурма. Будучи единственным игроком на поле, против которого противостоят трое, у него совсем мало шансов придумать достаточное множество причин. У нас больше нет времени.

Ни у кого из Падальщиков больше нет времени.

— Хорошо. Через неделю я жду от тебя детали: кто войдет в Совет, сколько у них приближенных, а также уровень их поддержки! Вытряси все блоки! Найди всех бунтовщиков! Установи с ними контакт! Нам понадобится помощь населения, потому что у Генерала тоже есть приверженцы среди них! А в это время я подготовлю для тебя карту Зон. До тех пор никаких связей между тобой и мной. Ясно?

— Да сэр!

— Не подведи меня, командир! Я вот настолько близок к расстрелу, мать его!

Триггер распрямился, вдохнул пару раз и ретировался на совещание, где кучка стариков разрабатывали план по массовому уничтожению людей ради блага человечества.

Столь противоречивый метод выживания может прийти в голову лишь одному существу на этой планете — самому жестокому и беспощадному из всех живущих тварей. Правда, пытаясь выжить такой тактикой, мы хоронили себя еще глубже. Так есть ли выход из этой могилы?

Я покидал Зону Браво со стойкой уверенностью в том, что Тесса видела этот выход. Но она не успела поделиться откровением, словно сам Господь не хотел больше видеть человечество на земле.

7 января 2072 года. 15:30.

Тесса.

Сегодня православное Рождество. Знаю это от О-ля-ляжки с Легавым. На Желяве русских мало, в России есть свои подземные базы, но жизнь этих двоих сложилась так, что их закинуло далеко от дома. Я часто замечала эту глубоко въевшуюся печаль на лице Ляжки, только идиот не поймет, что за ней скрывается тоска по дому. Ее хор поющих матрешек на руке красочно кричит о внутренних переживаниях.

Интересно, как там они на Желяве?

В последние дни я часто задумываюсь о своих друзьях, которых оставила в прошлой жизни. Не знаю, почему. Может, потому что наш грандиозный план по спасению Аякса подошел к логическому завершению, и мы больше не сбиваем кожу на ладонях в кровь беспрестанным рытьем?

В спецотрядах нас всегда учили справляться с любым психологическим давлением активной физической деятельностью в первые же минуты появления внутренних терзаний. Поэтому после того, как мы теряли друзей на поверхности, в тренажерных залах было не продохнуть от скопления солдат. Мы изнуряли себя ежедневными многочасовыми тренировками, чтобы не оставалось сил впадать в депрессивные мысли перед сном. Вечером выжатые, как белье в пустыне, мы плелись к своим кроватям, на которых вырубало сразу же, как только голова касалась подушки. И так несколько дней подряд, пока время залечивало раны. Через неделю становилось гораздо легче. А через две мы уже спокойно отправлялись в новые миссии. Постоянные потери близких и друзей прочно вплелись в нашу нынешнюю жизнь, я другого состояния даже не знаю, хотя не перестаю мечтать о прекрасном будущем, в котором мне больше не нужно бояться и переживать о том, что, возможно, я вижу Калеба в последний раз.