Евгений Гришаев - Узник чёрного камня [СИ]

С наступлением темноты появилось несколько костров и походных шатров. Ветер донёс до наших носов запах жареного мяса, от которого у меня помутился рассудок, и я уже был готов напасть, но уже не с целью освободить людей, а с целью отобрать мясо. Появившееся чувство голода принадлежало только моему мозгу, телу пища не требовалась. От наваждения меня спас Тук-тук, который на всё наплевав бодро потрусил к людям. Придя в сознание от наваждения, я вовремя успел поймать его за задние лапы и прижать к земле. Появись он в лагере, переполошил бы своим видом всех, кто там был, и люди стали бы искать хозяина этого пса. И ведь нашли бы, не так уж и далеко я сидел от их лагеря. Пёс посмотрел на меня с обидой. – Мол, зачем ты, человек, меня держишь, там много вкусного, стоит попросить, и мне дадут кусочек – вероятно, в его мозгу тоже возникло наваждение, насмерть привязанное рефлексом и старыми потребностями к пище. На наше счастье в лагере не было собак, иначе они бы давно нас почуяли. Сидеть среди камней, вдыхая запах готовой пищи, было неимоверно трудно, старые рефлексы не желали отступать. Тук-тука я не отпускал, он бы сам не удержался и побежал за куском мяса. Держал его почти два часа по ощущениям, до тех пор, пока запах пищи не сменился на запах обычного дыма от костров. Не знаю как псу, а мне легче от этого не стало, появилась какая-то необъяснимая тяга идти дальше и совсем не в ту сторону, куда направлялся обоз.

- Идём Тук-тук, мне жаль но мы этим людям ничем не сможем помочь, слишком уж много там охраны, погибнем впустую. И не смотри на меня так, я и без тебя знаю, что мы с тобой вроде как уже мёртвые. Отрубят голову, станем полностью мёртвыми, так что нам головы беречь надо и шею под удар не подставлять.

Какое-то время мне пришлось двигаться скрытно, перебегая от камня к камню, пока мы не удалились на достаточное расстояние от лагеря. Дальше уже шли, не скрываясь, до рассвета оставалось ещё несколько часов, и за это время мы смогли преодолеть не меньше пятнадцати километров. Рассвет настиг нас в тот момент, когда мы добрались до леса. Конечно, если эти растущие на расстоянии в несколько десятков метров друг от друга деревья, можно назвать лесом. Здесь я увидел первую птицу, сильно похожую на ворону, только размером с орла.

- Слышь Тук-тук, чего-то не нравится мне эта большая ворона, как-то уж больно недобро она на нас смотрит.

Только успел простучать зубами, обращаясь к псу, ворона спикировала на меня с самой верхушки высокого дерева. За это время что она летела, я успел достать один из моих кривых ножей и выставить перед собой левую руку, закрывая лицо. Клюв этой вороны лишь каким-то чудом прошёл мимо моего лица, причём совсем не с той стороны, откуда я ожидал. Мощные когти не хуже ножей распороли мою плоть на руке и груди. Вороне тоже от меня неплохо досталось, кривое лезвие почти лишило её левого крыла. Точку в этом сражении поставил пёс. Его сильные челюсти за одно мгновение перекусили шею этой гигантской вороне.

- Спасибо Тук-тук, если бы не ты, мне бы туго пришлось. Вот мне интересно, эта птичка напала, потому что, есть очень хотела или она просто нежить не любит? Тук-тук, хватит её на куски рвать, она уже давно богу душу отдала! Если конечно он есть в этом мире, да и вообще если есть.

Он в последний раз мощно рванул когтями тушу, вырвав из неё кусок мяса и разбросав перья вокруг, после чего забыл о её существовании. Боль от полученных ран я не чувствовал, но появилось непонятное ощущение, будто я лишился чего-то. Раны у меня затянутся, стоит только до воды добраться, а вот рубаху было жаль. Ворона своими когтями длиной сантиметров пять, порвала её в клочья, целой осталась только спина. Пришлось её снять и положить в мешок, в котором, кроме огнива, ничего не было. Может быть со временем я смогу её хоть как-то заштопать, если иголку с ниткой найду.

Через несколько километров лес стал гуще, но деревья ниже. Появился густой подлесок, затрудняющий наше передвижение. Необъяснимая тяга неизвестно куда, но в хорошо определяемом направлении, никуда не делась. Она, то затихала, то нарастала, подгоняя меня вперёд навстречу неизвестности. Пока пробирались сквозь заросли густого кустарника, обзавёлся ещё десятком глубоких царапин. Тук-тук получил гораздо меньше, но, с учётом наличия шерсти, теперь был весь покрыт репейником, точнее сказать, его местным аналогом. Через несколько часов я устал, нет, не физически, тело не просило отдыха, устал психически. Последние пару сотен метров я с яростью прокладывал себе дорогу, ломая ветки, а иногда вообще выдирая с корнем молодые кусты.

- Всё Тук-тук, привал, нужно успокоиться. От меня сейчас шума больше, чем от стада слонов. Знаешь, что это за животные? Нет? Я так и думал. Это такие большие быки, только рога у них растут изо рта как у тебя клыки, а нос у них свисает до земли. Да, да, я согласен, они в твоих глазах выглядят уродливыми, но мы там у себя к их виду привыкли – мне хотелось хоть с кем-то поговорить, но ввиду того, что говорить я не мог, стучал зубами для единственного моего собеседника, то есть пса. – Ну, что, немного успокоились и идём дальше. Знал бы, что лес через пару километров закончится, не садился бы, а потерпел, сжав зубы. Лес кончился как-то резко, раз, и впереди больше нет ни одного дерева. Перед нами протекала небольшая речка, за которой начиналась очередная пустошь, ну или степь, так как земля была покрыта травой. Пусть сухой и низкой, но травой, над которой жужжали насекомые.

Сидя в воде по шею, мы залечивали раны. Глубина этого ручья, который я от радости назвал рекой, достигала колен, да и то в самом глубоком месте. Настроение стремительно улучшилось, странное ощущение непонятной потери исчезло. Правда тяга двигаться в определённом направлении осталась, но стала вполне терпима и не жгла пятки, подгоняя вперёд.

- Тук-тук, тебя раньше как звали? Тузиком или Бобиком? – пёс на мой перестук зубов никак не отреагировал, продолжая сидеть в воде. – Ну не хочешь отвечать и не надо, значит останешься Тук-туком. А меня раньше Дмитрием звали, некоторые по-дружески называли Митяем или Димоном. Друг вообще Демоном звал. Эх, где он сейчас, мой дом? – настроение было прекрасное, и меня тянуло поговорить, чем я и занялся. То, что вместо слов был слышен перестук зубов, меня совсем не волновало. Главное что Тук-тук меня слушал или делал вид что слушает. В воде мы просидели часа полтора, после чего было решено топать дальше.

Шагать по степи было приятнее, здесь хоть какая-то жизнь была, пусть пока в виде насекомых, но это всё-таки лучше, чем мёртвая пустошь. Насекомым даже Тук-тук был рад, бегал и ловил их своей зубастой пастью. Я тоже поддался его настроению и смог поймать пару кузнечиков. Незаметно для нас степь сменилась оврагами, заросшими густым кустарником. Передвигаться стало тяжелее, потому что некоторые овраги были достаточно глубокими и протяжёнными, такие приходилось обходить. Я то ещё мог как-то выбраться из такого оврага, а вот Тук-тук нет, а лезть вверх с ним на руках, задача не из лёгких. К вечеру набрели на хорошо накатанную дорогу, естественно, грунтовую. Решили дальше двигаться по ней, благо она вела в нужном для меня направлении. Дорога петляла так, будто её по лесу проложил испуганный заяц, убегающий от голодного волка. Где-то она была прямая как натянутая струна, а где-то загибалась, чуть ли не в обратную сторону. Даже с наступлением ночи мы не остановились и продолжили отмерять километр за километром, но недолго.