Андрей Красников - Точка равновесия [СИ]

Идеальное убежище. Райский уголок в центре пропитанной излучением пустыни.

– Хосяин, нато итти са нофым лекахстфом, – питомец, вольготно расположившийся среди переключателей, лениво махнул клешней. – Фсех упить и сапхать!

Мне опять стало грустно. В самом ближайшем будущем я должен был покинуть этот виртуальный, но такой реальный мир, оставить за спиной местные проблемы, проститься с персонажем, забыть про Эдика...

– Блин, ворюга мохнатый, а ведь мне реально будет тебя не хватать.

– Мы фсех упьем, хосяин!

– Само собой, не переживай...

Когда очистившееся от туч небо начало окрашиваться в желто-оранжевые краски приближающегося рассвета, я продолжил череду перерождений.

Юг карты, восток, центр... ядовитые развалины, непролазный лес, болото... мутанты, желтые альены, ходок...

– Стоп!

Питомец, нацелившийся было на мою беззащитную руку, отдернул конечности и вопросительно пискнул.

– Подожди-ка, надо кое-что прикинуть...

В кои-то веки нас выбросило не так уж далеко от нужного места – до отметки, соответствовавшей таинственному городу, оставалось максимум десять километров. Правда, все это расстояние приходилось на четвертую зону, но попытка-то – не пытка, как говорил товарищ Торквемада.

– Волосатый, идем к цели. Держимся скрытно, никого не атакуем, ничего...

– Таще кхапоф?

– Крабов тоже не трогаем. У нас есть цель – дойти до этого гребаного Рэд Лайка, понятно? Если кто нападет, будешь отвлекать.

С учетом того, что мы находились на совершенно пустынной и голой земле, поставленная задача выглядела достаточно сложной. Впрочем, рядом не имелось ничего особо страшного, видневшееся неподалеку стадо бизонов казалось вполне мирным, так что шансы все-таки были. Раз уж мы успешно прогулялись по “бесконтролке”, то здесь...

– Хосяин, стесь опасность!

Я резко обернулся, ожидая увидеть как минимум молоха или голубого альена, но все оказалось гораздо прозаичнее. На маленькой кочке восседал и нервно помахивал пушистым хвостом небольшой черно-белый зверек.

Хотя в моих родных краях скунсы никогда не водились, ошибиться тут было крайне сложно.

– Хосяин, ити, упей ехо, – предложил таракан, отлетая чуть в сторону. – Тсенный опыт!

– Ага, щас, – я тоже попятился, стараясь никак не потревожить животное. – Отступаем, медленно...

Скунс издал неопределенное ворчание, слез со своей кочки и целеустремленно двинулся в нашу сторону.

– Бро, отвлеки его. Сейчас же!

– Я плохо слышу, – пожаловался пет, стараясь держаться у меня за спиной. – Уши саклатыфает.

– У тебя нет ушей. Твою же... бей его!

Противник, явно раздраженный нашими разговорами, оскалился, поднял хвост и бросился вперед. Я так же резко метнулся в сторону, а вот упустивший момент шестиног задержался.

– Хосяин... кха... кха... щалкий кхап, ты умхещь... кха!

Место начавшегося сражения неожиданно окутала пелена густого зеленоватого тумана. До меня докатился отзвук жуткой вони и браслет протестующе запищал, требуя немедленно покинуть опасную зону. Пришлось отбежать еще дальше.

Из гнусного облака тем временем доносилась целая симфония разнообразных звуков. Злобное рычание, писк, кашель, хриплая ругань Эдика, какие-то повизгивания, плевки...

Через минуту все неожиданно закончилось. Наступила тишина.

[Ваш питомец употребил мутаген, извлеченный из мутировавшего скунса.

Эффекты:

– интенсивное спонтанное зловоние. ]

– Восхитительно, – пробормотал я, следя за ползущим ко мне тараканом. – Волосатый, подожди-ка там, не приближайся.

– Пощему?

– Воняет от тебя, блин. Стой на месте, моль когтистая!

– Я сащищал хосяина!

– Молодец, молодец. На месте стой!

– Хосяин – неплакотахный кхап!

Оскорбленный в лучших чувствах питомец неуклюже подпрыгнул в воздух, шмякнулся обратно, а затем окутался маленьким туманным облачком.

– Зашибись. То есть, ты теперь шептунов будешь пускать, что ли?

– Хосяин – щалкий кхап.

– Да нет, это ты у нас краб. Вонючий, причем. Пока не проветришь свой мех, летай в стороне, ясно? Ты вообще летать можешь?

– Нет. Я ханен.

– Блин. Тогда ползай в стороне, хрен с тобой.

Минут через десять нам навстречу попался еще один скунс. Затем еще, еще...

Судя по всему, мы шли в самый центр подвластных милым черно-белым созданиям территорий. Впрочем, несмотря на то что каждая новая встреча доставляла мне определенную толику переживаний, в целом все складывалось на удивление благоприятно. Избегать контакта с медлительными зверьками удавалось без особых сложностей, преследовать нас они не желали, так что прямая угроза для жизни Следопыта отсутствовала напрочь. Тем более, что другие хищники явно старались обходить эти места за тридевять земель.

Впрочем, бесконечно эта лафа продолжаться тоже не могла – после того как мы преодолели несколько километров, однообразный пейзаж стал меняться. Появились редкие деревца и огромные свирепые комары, впереди нарисовались какие-то развалины...

Когда мы подошли к их краю, питомца снова обуяла жажда действий:

– Нато исслетофать! Пойтем!

Я окинул стоявшее поблизости здание довольно равнодушным взглядом и пожал плечами:

– На обсерваторию похоже. Зачем ее исследовать?

Эдик недоуменно почесал когтями пузо и осторожно уточнил:

– Опсехватохия? Туалет?

– Почти угадал, да. Там люди на звезды смотрят.

– Я тоще хощу смотхеть на сфесты.

– Ну, давай заглянем, если хочешь. Время есть.

Увы, несмотря на то что с нашей стороны постройка выглядела совершенно целой, противоположная ее часть оказалась напрочь разрушена, а купол держался буквально на честном слове. Огромный телескоп валялся посреди горы обломков и представлял из себя откровенно жалкое зрелище.

– Облом, бро.

– Фон там еще есть, – таракан попробовал было взлететь, но травмированные в бою крылья отказались поднимать его увесистую тушку в воздух. – Фитишь?

Высоко над нами возле одной из стен действительно находился второй телескоп – маленький, скромный и явно предназначенный для развлечения забегающих на огонек туристов.

– Я сейщас!

Следить за карабкавшимся по стене питомцем было неинтересно, так что я взялся рассматривать остатки раздолбанного прибора. Здоровенные стекла вызывали ностальгию вперемешку с жадностью – помнится, в младших классах такие вещи ценились довольно высоко. И посмотреть на разную мелкую фигню можно, и веточку сухую поджечь...

Правда, те стекла были раз в десять меньше валявшихся сейчас у меня под ногами, но какая, в сущности, разница...

Наверху послышался громкий лязг, а затем до меня донесся радостный возглас питомца:

– Хосяин, там соопахк! Там есть лекахстфо!