Виталий Трофимов-Трофимов - Пять звезд капитана Ибрагимова. Том I

Я приказал отступать к Процеону-II, а сам запустил двадцать ракет «Заря» в сторону звезды. Наши потери — три сбитых крейсера и линкор «Преданность Канкая», Нам тоже удалось уйти, хотя противник преследовал нас какое-то время. «Защита Рурина» долетел в аварийном состоянии до системы Лут. Остальное не имеет особого отношения к делу.

— Простите. — Голос судьи Протасовой прозвучал уже не столько надменно, сколько извинительно. — Если дело обстоит действительно так, то как вы можете оправдать тот факт, что мы потеряли систему Форус? Я не говорю о том, что там теперь поле обломков, это обычное следствие военных действий. Хотя обломки и затрудняют наше расследование, это еще можно понять. Я говорю про звезду, которая стала нестабильной. Из-за нее мы не можем вести геологоразведку на планетах Форуса, не говоря уже о заключенных ранее многотрилиардных контрактах на разработку месторождений…

Ибрагимов развел руками. Один из судий отметил это в своем блокноте.

— Противник был задержан в его продвижении к Процеону-II, а после, как выяснилось, и вовсе отказался от своих оккупационных планов. К тому же я спас половину боевого соединения, я имею ввиду линкор «Верность Турии», четыре крейсера, двенадцать канонерок, три заградительных звездолета и несколько танкеров. Не списывайте это на случайные обстоятельства…

— Объявляется перерыв, — прервал его судья Дмитриев, — слушания продолжатся через полчаса…

Молоток, как это происходило сто, двести, триста, пятьсот, тысячу лет назад, ударил по столу. Судьи один за другим вышли в совещательную комнату. В зале заседаний остались только Ибрагимов и министр войны Аврора Мурено.

Спустя несколько минут Аврора подошла к бывшему старпому и села подле него, там, где полагается сидеть адвокату.

— Ты же понимаешь, что эту историю никто не станет принимать всерьез без доказательств. А доказательства либо плавают в звездном мусоре на Форусе, либо уничтожены взрывом на «Защите Рурина», — произнесла она, как бы мысля вслух. — Я должна буду закрыть это дело, потому что не хочу конфликтовать с адмиралом Магелланом из-за правды. Разбирательство будет очень грязным, оно ударит по имиджу флота, по репутации правительства, скажется на сокращении желающих служить. А мы в состоянии войны, ты должен понимать. Лично я тебе верю.

— И то славно…

— Но этого мало, — продолжала министр, — в интересах дисциплины мы можем начать процедуру твоего разжалования, выплывут нехорошие факты, но если подашь заявление об увольнении, мы сможем сохранить тебе звание. Я знаю, ты можешь и любишь летать. Через полгода вернешься на службу.

Ибрагимов нервно рассмеялся.

— Обратно к Магеллану? Уволь. Куда-нибудь в другой сектор…

— Есть один крейсер в резерве сил обороны Алиакса, потрепанный, но служит исправно. И командующий сектором хороший. Крейсер в основном охраняет конвои, защищает торговые пути и выполняет некоторые поручения правительства. Капитан дослуживает свое, больше не может — по болезни. Команду набрали новую. Я знаю, ты — как преданный венерианский «гагаринец» — недолюбливаешь марсианских «армстронговцев», но это действительно лучший выпуск. «Война академий» не должна сказаться на службе.

— Это все, что я заслужил? Крейсер?

— Тимур. — Аврора Мурено положила ему руку на плечо. — Я советую тебе как друг. Ситуация очень двусмысленная, но так ты хоть будешь заниматься любимым делом. Сохранишь звание. А вот золотую звезду за оборону Альфы и Небесный крест придется сдать. Но я в тебя верю, ты эти звезды еще заслужишь.

— Ладно, черт с тобой, зови судей, — прошипел Ибрагимов. Он неторопливо подпер одной рукой лоб, а другой схватился за бедро, которое разболелось от сырости, что заволокла мрачный город. — Я сделаю заявление, но когда я попаду на этот ваш крейсер, требую, чтобы мне разрешили вести бортовой журнал матом! Да, и я забираю Карину с «Защиты Рурина»… она мне жизнь спасла…

Когда Джемисон и еще восемь человек оказались на капитанском мостике, капитан Ибрагимов уже находился там. Потрепанный вид, волосы торчат в разные стороны, китель испачкан, в воздухе удушливый перегарный смрад. Держаться на ногах Ибрагимов уже не мог, поэтому привязал себя веревкой к пусковому пульту, а сам сжимал ручки, за которые хватаются, когда на корабле отказывает гравитация. Щетина на его лице росла местами, видимо, он пытался побриться, но не справился с этой задачей. Взгляд был расфокусирован и плыл, словно Ибрагимов не узнавал ничего вокруг и находился в помещении впервые.

Джемисона, впрочем, он узнал сразу.

— Приветствую, старпом… ик… пока ты, позор Дарвина, игрался в «советы» и инструкции, мы начали… ик… начали без тебя, короче. Немов! Что там… ик… с каракарцами? Они повернули корабль?

— Дредноут продолжает поворот вокруг своей оси в горизонтальной плоскости, как и писал Макаров. Да, и Кеплер передает с батареи, что шесть ракет СР-12 «Закат» находятся в космосе согласно договоренностям с каракарцами.

Джемисон огляделся и не увидел позади себя Зигфрида Кеплера. Похоже, этот проходимец улизнул, пока они шли по второй палубе, и поднялся на батарею. Впрочем, Кеплер и говорил, что его место будет на батарее, когда все начнется.

Капитан Ибрагимов подмигнул Джемисону и поднес ко рту персональный интерком.

— Кто там в хвостовом отсеке? Начинаем сброс ракет «Заря»!

Кулак капитана упал на небольшую кнопку пусковой панели, та открыла задвижку, за которой скрывалась красная кнопка пуска и переключатель режимов. Быстро переключив ее с режима пуска на режим сброса ракет, Ибрагимов изо всех сил вдавил красную кнопку. Треск пробежал по всему корпусу. На одном из главных мониторов появился шлюз, который покидала первая ракета «Заря». Она вышла из шахты и начала беспорядочно барахтаться в облаках газа.

— Но как?! — воскликнул Джемисон. — Мой ключ…

И только в этот момент он увидел, что на пульте для активации стратегических ракет из одного гнезда торчит ключ капитана, а из другого — некая немыслимая конструкция, отмычка из фанеры, проволоки и куска пластилина.

— Извини, надо было… ик… действовать быстро… Ты, как все гомосапиенсы, подвержен эмоциями и… ик… и истерикам. Это мы, киборги, все осо… ик… осознаем… нет… познаем логически. Поэтому… ик… мой план работает, пока ты прохлаждаешься… ик… где-то, скажем, в шлюзовой…

— Это… это нарушение! — заорал старший помощник, уже вжившийся было в роль капитана. — Это сговор с врагом!

— Да ладно тебе! Ик… Как говорит народная мудрость… ик… Баба с возу, и волки сыты…

— Это мы сыты! Сыты твоими народными поговорками, некомпетентностью и предательством! Взять его! Изъять ключ от личного сейфа! Когда достанете из сейфа капитанские коды к «Карине», заблокировать всю личностную информацию и все приказы за последние три дня. А этого — на гауптвахту к Шпилину! Пусть там на пару просохнут…