Алексей Анонимов - Завет Нового Мира [СИ]

— Сколько? — спросил у меня подошедший со спины Валентин.

«Раз, два, три…», — Четырнадцать, — насчитал я.

— Тогда…, обходим?

— Нет, идем им наперерез, — ответил я.

Он опешил:

— Что?! Да их же….

— Спокойно, — перебил я его. — Точки зеленые, не красные. Значит там такие же, как мы — выжившие, — тут же бросив пакеты на землю, я повернулся к ним и сказал: — Оставайтесь здесь и никуда без меня не уходите, — после чего достал из инвентаря Кромсатель и помчался к ним на полном ходу.

Свист ветра в ушах. Трава шелестит под ногами. Разделявшие нас две с половиной сотни метров я преодолел меньше чем 10 секунд.

С людьми надо всегда держать ухо востро, ведь они такие… разные. По улицам ходят-бродят, казалось бы, обычные добропорядочные граждане. И большинство из них вправду таковыми являются. Но есть среди них и педофилы, и садисты, и даже маньяки.

Страшась наказания, они скрывают свое истинное обличие, подавливают натуру. Нелюдь легко может оказаться твоим соседом, коллегой, другом.

Но кто их сдержит теперь, когда все пошло под откос? Когда вокруг хаос, смерть и неопределенность. Кто защитит нас от зверей в обличии людей? Кто, если не мы?

А если вспомнить пороки? Зависть может толкнуть их на мое убийство только ради пистолета и экипировки. А гордыня? Их вожак, а в какой стае нет альфы, ведь воспримет меня как угрозу своему лидерству. Все любят власть, большую и маленькую.

А еще, конечно же, страх. Страх толкает людей на отчаянные, порой даже бессмысленные поступки.

Вот вам показательный пример. Случай произошел в баптистской церкви в 80-х годах прошлого века. Во время воскресной службы двое мужчин что-то не поделили, и кто-то прокричал: «файт» (драка). А старушка, слабая на слух, не так расслышала и подумала «файр» (пожар). Она подхватила, за ней повторили, и поднялась такая паника, что в давке погибло 46 человек.

Мужчины, женщины и дети были затоптаны насмерть без явной угрозы для жизни. Что уж говорить про сегодняшний день, когда смерть может поджидать тебя буквально за следующим поворотом.

Я осторожно выглянул из-за дерева и присмотрелся к выжившим. В авангарде шли 3 взрослых мужика средних лет, в перемазанных кровью и грязью одеждах. Лица напряжены, а взгляд суров и цепок. У двоих из них были Ножи Познания, а у третьего топорик с прорезиненной рукоятью. Шли настороженно, оглядывались по сторонам и изредка назад, чтобы проверить остальных, и нет ли хвоста.

А состояли остальные из двух женщин, семерых подростков и троих детей.

Одна из женщин была блондинкой, с длинными вьющимися волосами цвета молодой пшеницы с красивым лицом и притягательными формами. Ей было где-то 33 года, одета в короткий красный халатик и тапочки. В правой руке был длинный кухонный нож с широким лезвием, а левой она держала за руку маленькую девочку, и волосами и лицом и цветом глаз похожую на нее.

Другая женщина была чуть старше, лет 35–36. Выразительное лицо, чернильно-черные короткие волосы с зачесом и мушкой над верхней губой. Слегка пухловатые, но в хорошем смысле этого слова, формы обтягивали потертые джинсы и розовая маячка с сердечком. Оружие у нее не было. За руки она держала двух мальчиков, на глазок 4 и 6 лет.

Подростки от 14 до 19 лет скучковались и держались обособленно от мамаш. Вооружены они были кто чем: два рослых парня с бритыми головами и орлиными носами Ножами Познания; еще один, рыжий дрищ с прыщами по всему лицу сжимал ржавую трубу; три девчонки — низенькая и худенькая с косичками простым кухонным ножом, высокая и стройная с длинными прямыми волосами цвета «ледяной блонд» хромированной колотушкой с рифленым байком, и обычная во всех отношения с каштановыми волосами, представляете, с вилами.

Лишь один из мужиков имел 3 уровень, да и вооружен я был лучше. Так что для меня эта группа не представляла серьезной опасности.

Открыв карту и убедившись, что поблизости нет красных точек, я покинул свое укрытие и неторопливой походкой вышел на середину дороги, с улыбкой спросив:

— Здорова, народ. Куда путь держите?

— Ты кто? — вышел вперед тот самый 3 уровня, держа наготове Нож Познания.

Ростом он едва не дотягивал до 2 метров, весил более центнера. Его развитое загорелое под ультрафиолетовыми лучами тело возвышалось подобно скале, а мышцы груди, раздувшись, чуть не разорвали рубашку. Видел таких в тренажерном зале. Тягают железо до посинения, пьют протеин и еще бог знает что принимают. Маньяки, жертвы современной культуры тела.

Имел он волевые черты лица, жесткий, пронизывающий взгляд из под густых бровей, и аккуратную бородку-эспаньолку, обрамляющую точеную челюсть. А звали этого гиганта Дмитрий Сергеев.

«Мартышка в шляпе, блин?! Не видно разве?»

— Такой же, как вы — выживший. — Я легко сдержал на себе его тяжелый взгляд и повторил вопрос: — Так куда направляетесь? Возможно, нам по пути?

— Пистолет, — уставился качок на кобуру у меня на поясе. — Откуда он у тебя?

— Позаимствовал в полицейском участке, — не таясь, ответил я.

— Ясно…, - задумался он о чем-то своем. — Мы к трассе, а там на машине до Благовещенска. Хочешь к нам присоединиться? — он не предлагал, только спрашивал.

«Значит, не по пути. Ну, не больно то и надеялся»

— Думаешь, в городе ситуация лучше? — осторожно начал я. — Когда это власть о нас, простых смертных заботилась или могла хоть что-то полезное сделать?

— А какие еще варианты? — нахмурившись, спросил он.

Я просиял:

— Навскидку? Остаться здесь. Чтобы двигаться дальше, надо точно знать куда направляешься, и иметь место куда отступить. Вот что я предлагаю. Зачистим бывшую общагу и будем обороняться, а выходя наружу, кроме еды и воды искать других выживших. Поверь, их еще много по чердакам да подвалам прячется. Как по мне, это наилучший вариант в сложившейся ситуации. А для ваших семей, жен и детей, и подавно.

Дмитрий долго не думал. Он уже все для себя решил и потому ответил отказом:

— В Благовещенске базируется воинская часть. Им вполне по силам отбить город или хотя бы организовать безопасную зону. А здесь… нет, здесь нам не удержаться.

«Наивный. У солдат, между прочим, тоже есть семьи, любимые и друзья. Но твое мнение, конечно же, только твое.»

— Как знаешь. И что же, все с тобой согласны? — обвел я каждого изучающим взглядом, и, заметив у многих тень сомнения, заговорил: — Люди, очнитесь! Мы в России живет, не в штатах. Здесь нет места торжеству демократии. Никто о нас, кроме нас самих не позаботиться. Всем на нас глубоко наплевать! Но если так хотите, идите, — не стал настаивать я и отошел в сторонку, освобождая проход. Но я не закончил: — Однако, если кто захочет остаться…, - и выставил напоказ Кромсатель, вместе с тем поправляя на поясе кобуру с макаровым.