Алексей Анонимов - Завет Нового Мира [СИ]

«Двое против двадцати, сколько, интересно, они продержатся? Десять секунд, пятнадцать?».

Даже рядом не стояло. Гораздо, гораздо меньше.

Мутировавшие пауки 1–3 этапа могли только впрыскивать яд, кусая или царапая свою жертву, тогда как гигант, будучи мутантом 4 этапа, развил эту способность до совершенно нового устрашающего уровня. Он еще бежал, когда его брюшко вздулось, метка королевы вспыхнула и стала испускать ровный нефритовый свет, а когда она потухла, из жвал в пауков-стражников вырвалась мощная струя яда.

Поразив первого паука, гигант повел головой, и струя сместилась вбок, поразив второго.

Пщщщ.

Оказалось, что это вовсе не яд, а какая-то супер едкая кислота. Или и то, и другое. Твердый хитин, который даже оружие 3 ранга с десятикратной силой с трудом пробивает, разъедало только так.

Паук-стражник 2 этапа, первым получив свою порцию кислоты, рухнул и больше не встал. Он попал под прямой удар и защита не выдержала, голова превратилась в кисель за секунду. А вот паук 3-го ранга, хоть и увернулся от струи в последний момент, пожертвовав несколькими глазами и одной передней лапой, которая без хитинового слоя не выдержала тяжести мутанта и с пронзительным хрустом обломилась, продолжил бежать.

Но тут брюшко гиганта снова вздулось, и ярко засветилась метка.

«Эта способность у него что, без перезарядки? Да нет, не может быть. Но тогда получается… сколько, полторы-две секунды?».

Любые атакующие навыки игроков и способности существ, помимо расходов на активацию, имеет одно общее ограничение — у всех них есть время восстановления. Самая короткая перезарядка, которую я когда-либо видел, составляла всего 5 секунд. Однако сегодня этот рекорд был побит. Причем более чем в два раза.

У оставшегося в одиночестве паука-стражника не было шансов. Вторая струя кислотного яда попала в то же место, куда и первая. Разрушив остатки хитинового слоя, она выжгла ему мозг, и он с грохотом рухнул, заскользив и подняв небольшую снежную бурю.

Не сбавляя темп, гигант обогнул тела мертвых стражей и спрыгнул в дыру. Один за другим, за ним последовали остальные мутировавшие пауки.

А я думал, что замес будет снаружи. Что под шумок проскользну и спущусь в логово к королеве. И все равно это….

«Шанс!».

От волнения перепроверив навыки еще раз и убедившись, что все они восстановились, я спустился с крыши и осторожно подобрался к дыре.

Высунул голову за край, сколько ни смотрел, признаков опасности не заметил. Но чтобы наверняка, мало ли, вдруг притаились дальше по коридору, достал светящуюся палочку и, переломив, бросил ее на дно.

Секунда…

Пять…

Десять…

«Все, можно спускаться», — сказал я себе и, призвав Шипастый меч раскаяния, спрыгнул вниз.

Пролетев пять-шесть метров, я приземлился на дно пещеры и ноги с чавкающим звуком утонули по колени в грязи. Из темноты коридора дул сухой горячий воздух и весь снег, который попадал сюда с поверхности, таял еще в полете.

Смешиваясь с землей, талая вода образовала грязевое болото, в котором не то что сражаться, по нему просто ходить было сложно. Это могло стать проблемой, если кто-то преградит мне дорогу.

К счастью, чем дальше я заходил, тем сильнее мельчало болото, и никто не встал у меня на пути. Однако вскоре возникла другая проблема, с видимостью. Излучения от заточки едва хватало, чтобы осветить метр-полтора впереди.

В такие моменты мне не хватает своего первого шлема, в котором был заложен пассивный навык ночного зрения. А еще был у меня артефакт, Светящийся призматический камень. Но его заряд, увы, давно иссяк. Теперь это любимая игрушка всеобщей любимицы Настеньки — самого младшего члена моего клана, которой на днях исполнился годик. Лишь с тридцатой или около того попытки малышка принял запрос, играя с забавной светящейся штучкой и случайно тыкнув своей крохотной ручонкой в нужное место.

Коридор был широким и шел вниз под небольшим уклоном. Прямо и только прямо: без развилок, поворотов и тупиков.

Чем дальше я заходил, тем жарче становилось. Пот лился ручьем, кожа горела, и становилось все трудней дышать. Если бы знал, что так будет, захватил бы больше воды. А не жалкий литр, от которого после десяти минут ходьбы оставалось всего на глоток.

Разве не наоборот должно быть? Чем глубже под землю, тем, по идее, там холоднее. А такое чувство, что в жерло вулкана спускаюсь.

Бдыщь!

Как гром среди ясного неба до меня вместе с резким порывом горячего воздуха донесся оглушительный взрыв. Стены и пол задрожали, а с потолка посыпалось земляная пыль.

«Плохо дело. Надо поторапливаться. Если королева умрет не от моей руки…».

До этого я шел осторожно, ни на секунду не ослаблял бдительность. Все ожидал, что кто-то на меня бросится из темноты коридора. Но теперь бежал так, словно от этого зависела моя жизнь. И это не далеко от истины, ведь если королева умрет, а я этому никак не поспособствую — даже не знаю, что будет дальше.

Когда я получил квест на золотой ранг, на карте сразу появилась отметка, где искать королеву. Но что если она умрет раньше, чем я до нее доберусь? Будет ли это считаться провалом или появится новая отметка? А если не появится и мне придется искать другую королеву? Допустим, я найду ее и убью, зачтется ли тогда квест?

Подгоняемый нарастающим шумом яростный битвы, я бежал, не смотря под ноги, и потому часто падал. Весь грязный, с меня сошло даже не семь, а штук сорок потов, но я таки добрался до конца тоннеля, который привел меня к огромной пещере в форме котлована размером с два футбольных поля.

В отличие от тоннеля, пещера была слабо освещена от льющегося через дыру в полотке закатного света. Все видимое пространство было увешено толстыми сетями из паутины, которые рвались под напором безумной схватки мутировавших пауков. А в центре пещеры, неподалеку от бьющихся гиганта и королевы, на насесте из нагромождения всевозможного мусора: покрышек, досок и прочего, лежало восемь ребристых коконов-шариков, похожих на мячики для гольфа.

Это были паучьи яйца, только вот….

Внутри коконов мерцал яркий красный с золотистым отливом свет, от которого веяло жаром. Это был источник горячего воздуха в тоннеле. Свет моргал, испуская волны тепла, и затухал, снова моргал и снова затухал. В такт, словно бьющееся сердце. Словно восемь бьющихся в унисон сердец.

Я не раз видел паучью кладку, но такую — никогда. Что за странный свет и почему коконы испускают жар? Будто бы внутри растет не паук, а огненная саламандра.

«А гигант-то проигрывает», — присмотревшись и заметив на его теле множество разрушенных хитиновых пластин, облегченно вздохнул я.